В этом году соседки-пенсионерки Амина Сагитовна и Анастасия Петровна увлеклись рукоделием, особенно лоскутным шитьем, иначе называемым печворком. Надо сказать, в Казани этот вид художественного творчества достаточно развит.
Подруги нашли специальные курсы рукоделия для «третьего возраста», позанимались там, посетили пару мастер-классов и несколько выставок известных мастериц-художниц, работающих в технике печворка. Сосед Ринат, их юный помощник в делах компьютерных, служил проводником по сайтам и форумам, посвященным этому замысловатому рукоделию.
В ход пошли залежи лоскутов, обрезков тканей, платьев времен молодости, которые накапливаются с годами у большинства женщин. Разбирая свои «богатства», Амина Сагитовна наткнулась на покрывало с лоскутным орнаментом, доставшееся ей от покойной свекрови. Вместе с Анастасией Петровной они рассматривали эту вещь, сшитую в старинных татарских традициях. Собственно, от народных корней и берет начало искусство текстильной мозаики. Верхняя часть покрывала разделена на квадратики, каждый из которых набран из разноцветных полосок ткани. Такой орнамент называется «колодец». А в центре квадратиков были пришиты малиновые вязаные розочки. Пестрая середина покрывала окантована голубой атласной каймой, в качестве изнанки - синий сатин, и все вручную простегано на слое ватина. Все вместе напоминало восточный ковер, заключенный в раму. Покрывало было сшито больше 30 лет назад, ткань немного потускнела, но качество работы и вкус рукодельницы вызывали восхищение.
Правда, Анастасия Петровна удивилась крупным розочкам - до сих пор она не видела подобных украшений на изделиях в традиционном стиле. Подруга объяснила: так ведь Галия Мансуровна для дочери это покрывало делала! Когда узнала про свою болезнь, начала шить, весь год трудилась над ним, приговаривала: «Пусть цветут розы для моей Розочки». Дочку-то Розой звали, и жила она с мужем в Ташкенте. Свекровь очень по ней скучала. Писала ей, звала, чтобы приехала попрощаться, и готовила подарок на память. Уж так ждала... А дочери все что-то мешало, вроде бы с работы не отпускали. Перед самым концом только приехала, мать уже без сознания была.
- А почему Роза не забрала покрывало?
Амина Сагитовна досадливо фыркнула:
- Сказала, что не потащит старушечьи тряпки через всю страну! Лучше увезет импортный сервиз «Мадонна» в коробке - по тому времени страшный дефицит, как-то добытый матерью, да так и не распакованный.
Анастасия Петровна задумалась о мастерице, что сшила эту красивую вещь для любимой дочери, уже зная, что обречена.
- Амина, а как вы со свекровью жили? Ладили?
Амина пожала плечами:
- Знаешь, скандалов не было, но и особой любви тоже. Косых взглядов хватало. Нам с Ильгизом Бог детей не дал, и конечно, за это Галия Мансуровна на меня сердилась. И вроде бы всегда досадовала, что вот сноха немилая здесь, а любимая дочка далеко. А ведь Роза уехала в Ташкент раньше, чем Ильгиз на мне женился, так что не из-за меня она уехала. Но у сердца материнского свои резоны. Но все же мы со свекровью друг с другом всегда считались, старались не конфликтовать.
Разговаривая, подруги гладили, расправляли покрывало, разглядывая каждую деталь. Заметили, что некоторые из связанных крючком из шерстяных ниток пышных розочек пострадали от моли. Решили отпороть их и починить. Каково же было их удивление, когда под первым же цветком обнаружилась заплаточка, а под ней толстое обручальное кольцо! Подобные же «секретики» скрывались и под другими розами: колечки, цепочки с кулонами и даже пара царских золотых десятирублевиков. Но главный клад, как оказалось, скрывался в толстенькой кайме. Сторублевые купюры советских доперестроечных времен были сложены в несколько раз и зашиты между слоями ватина. Их набралось достаточно, чтобы купить машину. В те времена купить. А сейчас это была всего лишь стопка раскрашенных бумажек.
Амина Сагитовна долго молчала, задумавшись. Потом покачала головой:
- Как же она нам с мужем не доверяла! Ну ладно мне, снохе, но ведь и Ильгизу, своему сыну! Или просто не хотела показывать, что все до копейки собирала, копила для дочки, а не для него? Галия Мансуровна ведь всю жизнь в торговле работала, при дефиците, причем не рядовым продавцом. В советские времена это много значило, не как сейчас. А в доме ничего лишнего не было. И всего-то пары дней ей не хватило, чтобы нужное словечко доченьке на ушко шепнуть.
Вспоминая прошлое, Амина Сагитовна разволновалась, заходила по комнате. Подруга уговорила ее выпить чаю - сама вскипятила воду, заварила с мятой, разлила по чашкам. Но Амина все не могла успокоиться:
- А знаешь, Роза на нас с мужем очень обиделась. Мол, материнское наследство прибрали, не захотели с ней делиться. А что было делить? Серьги с кораллами и крупные бусы янтарные, что свекровь обычно носила, я Розе отдала. Ложки серебряные, ну и еще всякое, что она взять захотела, только ей мало показалось. Вроде бы деньги должны были быть, только мы их не нашли, и на сберкнижке были пустяки. Роза так обиделась, что перестала нам писать, Ильгиз очень переживал из-за раздора, ведь единственная сестра, а сделать так ничего и не смог. Даже о ее смерти пять лет назад я от чужих людей узнала.
Анастасия Петровна кивнула на стол, где лежали дензнаки и золото:
- Что со всем этим делать собираешься?
Оказывается, у Амины Сагитовны уже был готов ответ:
- Сын Розы уехал из Ташкента, и никто не знает, где он сейчас. Значит, решать мне. Вот эти два червонца - остаток наследства мужа со стороны отца, там небедная семья была. Ильгиз еще удивлялся, куда червонцы подевались. Значит, могу себе оставить как наследство мужа. А остальное... Галия Мансуровна ведь не хотела, чтобы все это мне досталось? Значит, так тому и быть. Золото продам и на эти деньги закажу памятник на могилу свекрови. Если что-то останется - на садаху, благотворительность.
Анастасия Петровна предложила попросить соседа Рината посмотреть в интернете, во сколько сейчас оцениваются у нумизматов советские купюры. Если игра стоит свеч, то поручить ему реализацию за часть выручки. Он шустрый, сумеет. Надо же, таких сил и нервов эти деньги когда-то стоили, и все превратилось в прах. А вот покрывало по-прежнему радует глаз. И, повздыхав, подруги принялись в четыре руки восстанавливать распоротое в поисках ценностей покрывало, пришивать пышные розы на место.