За круглым столом собрались главный редактор «Казанских ведомостей» Венера Якупова, профессор, доктор биологических наук кафедры зоологии и общей биологии КФУ Вячеслав Кузнецов, замруководителя Управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по РТ Лилия Гайнутдинова, начальник отдела надзора за водными и земельными ресурсами Управления Федеральной службы по надзору в сфере природопользования по РТ Михаил Круглов, и.о казанского межрайонного природоохранного прокурора Ильнур Нафиков, президент Федерации рыболовного спорта РТ РОО «Татохотрыболовобщество», мастер спорта РФ по рыболовному спорту Олег Гарипов, директор Центра восстановительной медицины и курортологии Нина Калмыкова.
Как спасти главную реку России
Венера Якупова: - Все мы выросли на Волге. Это наша главная река, но ее состояние за последние десятилетия не может не тревожить. Что с ней происходит, какие действия нужно предпринять, чтобы спасти Волгу? Нынче, в Год водоохранных зон, газета «Казанские ведомости» намерена приглашать экспертов, специалистов, представителей общественных организаций для того, чтобы сформировать общественное мнение, чтобы все мы понимали, что делать с нашей главной рекой. Какие болевые точки вы определите у Волги на данный момент?
Лилия Гайнутдинова: - Главная проблема Волги - это плохое техническое состояние или отсутствие очистных сооружений на предприятиях, расположенных вдоль реки. Там, где они есть, в большей степени старые, с изношенным оборудованием. Как правило, сейчас эти сооружения находятся в частных руках и ведении муниципалитетов, которые не в состоянии модернизировать и вкладывать больше средства. Для этого необходима единая федеральная программа, направленная на переоснащение всех очистных сооружений на Волге.
Крупные находятся под непрерывным наблюдением и контролем Росприроднадзора, природоохранной прокуратуры, Минэкологии РТ и других ведомств. Их руководство, как правило, выполняет все наши предписания: устанавливает фильтры, модернизирует очистные сооружения. Но, повторюсь, это только крупные промышленные предприятия. С мелкими частными предприятиями проблема - они выпадают из-под федерального контроля. Либо сбрасывают отходы напрямую, либо имеют очень ветхие очистные сооружения, которые не справляются.
Другой важный аспект - менталитет населения. Наш народ любит отдыхать у воды и при этом оставляет после себя горы мусора, в том числе неорганического: пластиковые бутылки, упаковки, полиэтилен и так далее. Люди уверены, что кто-то должен после них убирать. Конечно, береговая зона формально имеет хозяина: где-то это муниципальные органы, где-то частные владения. Там, где хозяин - частное лицо, проход к воде зачастую закрыт. А там, где за благоустройство прибрежной зоны отвечает муниципальная власть, - бесхозность и заброшенность. Отговорки у ответственных лиц банальные: нет средств на уборку и вывоз мусора.
Вячеслав Кузнецов: - Прежде чем говорить о спасении Волги, надо понять, что она из себя сейчас представляет. Волги как реки в ее исторически первозданном виде нет уже более полувека. А то, что она сейчас представляет, - это каскад водохранилищ. Поэтому к Волге надо относиться не как к реке, а как к искусственному водоему, созданному руками человека. Именно человек должен разумно, бережливо и рачительно управлять этими водохранилищами. При проектировании и строительстве крупных водохранилищ на первом месте у государства стояла энергетика. И только затем водопользование, судоходство и рыбное хозяйство. Есть водохранилища проточные, как Чебоксарское и Саратовское, а есть накопительные, как самое крупное в Европе Куйбышевское. У него очень низкий водообмен. Надо учитывать тот факт, что у всех этих водохранилищ речная экосистема почти разрушена, а новая экосистема устанавливается не один десяток лет.
Что самое страшное
Венера Якупова: - Чем грозит низкий водообмен водохранилищу?
Вячеслав Кузнецов: - Куйбышевскому водохранилищу более полувека. За это время оно прошло несколько периодов своего развития. В начале, когда вода разлилась на новые площади, была вспышка биоты. Все компоненты, начиная от планктона, рыбы и других, дали хорошую вспышку. А потом начался процесс поражения активности водоемов. Экосистема ведь тоже сопротивляется человеку, пытаясь самоочищаться. Хотя в искусственных водоемах этот процесс невозможен, тем не менее она работает, пытается адаптироваться, приспосабливаться к этим условиям. Гидробионты, в первую очередь рыбы, имеют свойство аккумулировать в себе элементы, содержащиеся в воде. Но что самое страшное - то, что накапливается в донных отложениях. А поскольку водообмен очень низкий, накопление в водохранилищах сейчас очень мощное.
С конца 80-х годов прошлого века экосистема водохранилища вошла в период дестабилизации, в котором мы сейчас и живем. Что это означает? Во-первых, в донных отложениях накапливаются продукты, которые смываются с полей (гербициды, удобрения), тяжелые металлы, которые попадают в воду с дождевыми стоками с городских улиц, промышленные стоки. Как следствие - возникают необратимые процессы. К примеру, мутагенность воды, которая в конечном счете отражается на рыбе и других речных обитателях. Повторюсь, надо относиться к Волге как к искусственному водоему и необходимо управлять им по такому же принципу. Волга не может улучшаться за счет естественных притоков, ее состояние только ухудшается, потому что нет управления. Более 30 лет не проводятся жизненно необходимая биомелиорация, рыбопроизводительные и другие работы. А ведь все это планировалось изначально. Человек только потребляет, а восстанавливать и отдавать не спешит. Это тупиковый ход.
Если человек не вмешается, то период дестабилизации будет только усугубляться. Последние исследования показывают, что ухудшается рост рыб, а главное, структурная характеристика совершенно другая. До середины 80-х годов у нас преобладала рыба крупных сортов: лещ, судак, сом, жерех, сейчас больше мелких сортов - в основном густера, плотва. Да и уловы уже стали не те: они падают.
Есть еще одна острая проблема у волжских водохранилищ. Ученые доказали, что природные озера без притока начнут заболачиваться через 10 тысяч лет. А искусственному водоему, такому крупному, как Куйбышевское водохранилище, достаточно и 80 лет. Напомню, ему уже без малого 60 лет. Нетрудно догадаться, что будет через 20 - 30 лет, если не принять меры. Судоходство уже имеет проблемы - глубина русла где-то 10, где-то 15 метров. К тому же оно заиливается. Добавьте к этому добычу речного песка. Его берут не всегда правильно, не в тех местах. В результате нарушаются нерестилища.
Со стерлядью и осетровыми ситуация аховая. Она, конечно, браконьерами ловится и на базарах продается, но в статистике рыболовства в отдельные годы ее даже не упоминают. 10 центнеров для Куйбышевского водохранилища не показатель хорошего улова. А ведь Средняя Волга в те времена, когда была рекой, славилась своими рыбными богатствами - стерлядью и белугой, которые поступали на монарший стол. Все было в изобилии, пока не появился каскад водохранилищ, который закрыл путь к нерестилищам. В Татарстане начиная с 60-х годов прошлого века планировалось строительство осетровых заводов. Но, увы, все так и осталось на уровне проектов. Деньги под это дело выдавались, но проекты в жизнь не претворялись. Планирование осуществляется и в наши дни, но заводы продолжают оставаться на бумаге.
Легко ли поменять менталитет?
Олег Гарипов: - Я согласен, что необходимо менять менталитет населения. Но надо и пользователей рыбных богатств призвать к ответу. Арендаторы рыбопромысловых участков обязаны следить за чистотой и порядком своих владений. Если они потребляют, вылавливают рыбные ресурсы, то должны вложить в то, чем пользуются. Думаю, надзорным органам необходимо усилить контроль за береговой линией. Промысловики имеют в аренде внушительные площади речной поверхности.
Также поддерживаю уважаемого профессора в том, что волжская вода заражена мутагенностью.
Рыба, которая имеет определенные заболевания из-за промышленных стоков, попросту не пригодна к пище. Не всегда удается отследить качество улова, который рыбаки продают на стихийных рынках. На городских рынках есть санитарный контроль. И еще одна проблема Волги - захват земли и строительство в прибрежной зоне и на береговой линии. Взять, к примеру, Зеленый Бор, улицу Брюсова в Адмиралтейской слободе. Простому рыбаку, как и любому казанцу, невозможно подойти к воде и прогуляться по берегу - все застроено. Такая ситуация не только в городской черте, но уже и за городом.
Михаил Круглов: - Внесу уточнение. Захват - это самовольное владение. А когда у человека есть все документы, подтверждающие право собственности, то тут спорить не о чем. Что касается конкретно улицы Брюсова, там проверяли законность владения и Росреестр, и прокуратура, и Росприроднадзор. Нарушений нет. Собственник огородил только свою территорию - Гражданский кодекс дал ему такое право. Росприроднадзор следит за соблюдением природного законодательства.
Если бы Водным кодексом РФ было запрещено любое строительство в водоохранной зоне, то мы соответственно пресекали бы подобные факты. Но в законе этого нет. Если земельный участок оформлен в соответствии с установленными требованиями, то его собственника защищает Гражданский кодекс. Когда есть явное нарушение, допустим, человек самовольно закрыл проход к реке, то ситуация проще - действуем по служебной инструкции. Но когда закон разрешает строительство в водоохранной зоне (а береговая полоса - это ее часть), то, увы, мы бессильны. Есть еще проблема… Взять, к примеру, Боровое Матюшино. Там еще до ввода в действие Водного кодекса вся береговая линия была застроена и оформлена в установленном порядке. А так как закон обратной силы не имеет, то и с постройками ничего сделать нельзя.
Венера Якупова: - Получается, те, кто строят коттеджи у воды, поступают законно?
Ильнур Нафиков: - Да, кто получил разрешительные документы до введения в 2006 году Водного кодекса. Те, кто изъявил желание занять береговую зону под коттедж после этой даты, недоумевают: почему тем, кто живет в Боровом Матюшино, можно иметь дом на берегу Волги, а им нельзя? Приходится объяснять причины. Мы ежегодно рассматриваем такие дела, где незаконно перекрывается доступ к воде, возводятся сооружения, опять-таки незаконно, и есть решение суда о сносе таких сооружений. И в этом году были исковые заявления, судебные решения о сносе незаконных построек.
Прекратите строить на берегу!
Олег Гарипов: - А что вы скажете по поводу засыпки береговой линии? Почему надо вмешиваться в природное естество и строить что-то по чьей-либо прихоти? Понятно, что контрольные органы связаны законом, но нам, простым обывателям, больно видеть, что творят с народным достоянием. Надо громко заявлять везде, где только можно, о том, что мы своими руками губим Волгу. Да и другие реки тоже. Строительство стадиона - безусловно, нужное дело. Но при этом не учитывается, что безвозвратно гибнут краснокнижные растения, меняется экологическое состояние водоема.
Вот почему у нас не осталось нерестилищ стерляди? Эта рыба нерестится на галечнике, который добывают как природное ископаемое в огромных объемах. Стерляди просто негде откладывать икру! Проследить, как добывают песок, щебенку, можно, но опять-таки в это надо вкладываться. В ХХI веке как-то даже неудобно напоминать, что уже создана необходимая аппаратура. Нужны только средства, чтобы закупить ее и обеспечить подразделения контрольных органов. И дело даже не в деньгах, а в желании нашего руководства. Когда что-то захотим, делаем во что бы то ни стало. Так почему бы так же сильно не захотеть сберечь и приумножить то, что осталось от Волги?
Баржа песка стоит 3 миллиона рублей, штраф за незаконную добычу природных ископаемых - 50 тысяч. Понятно, что браконьерам выгоднее заплатить штраф и продолжать намывать песок. Закон, который наказывает таких нарушителей, есть, но необходимо, чтобы он исполнялся. Понимаю, что не всегда это можно сделать, потому что деньги сейчас решают все - это всевозможные откаты, взятки и прочее.
Михаил Круглов: - Надзорным органам необходима помощь и поддержка населения. На все Куйбышевское водохранилище всего четыре госинспектора Росприроднадзора, при огромном желании они не успеют заметить все нарушения. Если вы стали свидетелями природоохранного нарушения, не проходите мимо, сфотографируйте, запишите номер машины, соберите как можно больше информации и сообщите нам. Этим вы окажете неоценимую помощь. У госинспекторов будут неопровержимые доказательства, и нарушитель не уйдет от ответственности. Жалобы к нам поступают практически ежедневно. Но, когда инспектор выезжает на место, как правило, там уже никого нет и обвинения предъявить некому.
Особое мнение
Нина Калмыкова: - Я представляю тех, кто имеет недвижимость на берегу Волги. Недавно оформила в аренду часть береговой полосы, которая относится к дому в Куземетьево. Мы с соседями соорудили пирс, обустроили пляж. Все открыто, все доступно любому желающему. Никто не сорит, убираются все соседи. Вместе собираемся построить детскую площадку. Поэтому я считаю, что многое зависит от отношения людей. Хороших, тех, кто болеет сердцем, больше.
Я не согласна с тем, что Волги нет! Каждое утро любуюсь на ее гладь, заряжаюсь красотой природы, а потом несу эти ощущения в центр города, где толчея, сутолока. Так мне потом легче справиться с буднями в большом городе. Нам, живущим по соседству с такой могучей рекой, надо сохранить то, что имеем здесь и сейчас. Это жизненно важно для нас, для наших детей и внуков. Конечно, нам не вернуть ту Волгу, которая была в прежние времена, но нужно сохранить хотя бы то, что имеем. У меня огромная армия единомышленников. Нам надо дать возможность приложить свои силы для спасения: кто-то поможет деньгами, кому-то нужно предоставить общественную трибуну, а кто-то облагородит реку своими руками.
Я не могу выйти в центр Казани и кричать: «Люди, услышьте меня!» Хотя иной раз и хочется это сделать. Чтобы сформировать правильное общественное мнение, нам, тем, кто неравнодушен к природе, нужны средства связи, трибуны, институты, чтобы нас услышали, поняли, к нам присоединились. Нам нужна поддержка муниципалитета, чтобы довести свою позицию до большого количества людей. Чтобы мы правильно благоустроили берега, нужна помощь архитекторов, экологов. К примеру, мы хотим построить детскую площадку, но нам не хватает профессиональных рекомендаций, как сделать это правильно, из каких разрешенных материалов, нет эскизных решений. Подчеркиваю, мы не просим денег на строительство и благоустройство, просим только советов и идей.
Живем на свалке
Лилия Гайнутдинова: - Ваша позиция ясна и вызывает только уважение. Но, к сожалению, довольно много тех, кто относится к реке прямо противоположно. Возьмите населенные пункты на берегах Волги - Студенцы, Услон и так далее.
Несчетное количество раз мы штрафовали муниципальную власть за несанкционированные свалки. Но только уберут одну, как за короткое время появляются 2 - 3 новые. Это же не казанцы везут к ним мусор. Местное население ведет себя безобразно. Не меняют ситуацию даже новые контейнеры, которые местные власти устанавливают на месте убранной свалки. Народ сваливает отходы рядом с ними или в овраг, хотя буквально через улицу есть площадка ТБО. Им лень нести мусор туда.
Нина Калмыкова: - Самая сильная мотивация в этом деле - чувство собственности. Пока люди не поймут, что эта земля, река принадлежат им, мало что изменится. Пока у меня не было кусочка берега, я тоже вела себя равнодушно, могла переступить через мусор и пойти дальше. Сейчас такое непозволительно - это же мое, значит, должен быть порядок. Это мой кусочек Волги, за который болит сердце, который останется моим внукам, правнукам, и я хочу, чтобы он сохранился в лучшем виде.
Михаил Круглов: - Замечательный порыв, но в реальности ваш участок находится в Куземетьево и имеет тупиковое расположение. А вот там, где у населенного пункта сквозной проезд, к примеру, в популярном Зеленом Бору, живущим у воды не позавидуешь. Все лето на берегу толпы людей. Все было бы хорошо, если бы они просто отдыхали. Но ведь они оставляют после себя горы мусора - начиная от дороги и завершая береговой зоной. Кому понравится перспектива жить на свалке? Вот хозяева участков и огораживают свою собственность. И понять такого частника можно.
Нина Калмыкова: - Я нанимаю рабочего на лето. И не так это дорого, как может показаться. Представляете, чем больше он убирает, тем меньше сорят. Вначале были совсем другие объемы мусора, нежели сейчас. Люди видят, что здесь заботятся о чистоте, и у них уже рука не поднимается выбросить мусор. Это элемент воспитания.
Главные выводы
Вячеслав Кузнецов: - Я вернусь к началу нашего разговора. Надо поменять отношение к Волге. Согласившись с тем, что это каскад созданных руками человека водохранилищ, необходимо грамотно, рачительно, по-хозяйски управлять им. И не жалеть финансы на это дело, потому что все вложения обернутся спустя определенное время прибылью. А самое главное - мы сбережем Волгу и приумножим ее богатства. Необходимо улучшать качество воды, регулировать уровень воды в водохранилищах, чтобы не навредить рыбному хозяйству, организовать искусственное воспроизводство рыбных запасов и биомелиоративные работы на Куйбышевском водохранилище.
Ильнур Нафиков: - Нужны программы очистки и воспроизводства водных объектов на федеральном, республиканском, муниципальном уровнях. Предприятиям необходимо модернизировать старые очистные сооружения. Возможности есть не у всех, но тут были бы в помощь упомянутые программы.
Лилия Гайнутдинова: - Обращаюсь к муниципальным властям, чтобы не выделяли земельные участки на береговой полосе, тем самым не нарушали водное законодательство и обеспечивали доступ к воде. Необходимо проводить работы по содержанию в чистоте и благоустройству берегов. Это прерогатива местной власти.
Нина Калмыкова: - Действительно, созрела острая необходимость федеральной программы по Волге. Волга - это один из главных российских брендов, который надо спасать. А тех, кто по счастливой воле судьбы имеет недвижимость на Волге, нужно обязать вносить посильный вклад в эту работу. Кто-то сделает это добровольно, а кого-то надо будет призвать.