- Илсояр Халялетдиновна, вы помните свой первый день на службе?
- Конечно, и очень хорошо. Было это 25 февраля 1974 года. Меня назначили инспектором ПДН в детскую комнату УВД Ленинского района. И в первый же день произошло мое, так сказать, служебное крещение. Вместе с оперативниками выехали по адресу, где проживала неблагополучная семья. Горе-мамаша то ли сама убила, то ли по неосторожности лишила жизни младенца. Помню ее - пьяную, ничего не понимающую, а в люльке - какой-то сверток. Это и был ее ребенок.
Мне пришлось взять в руки мертвого малыша, сделать положенный осмотр. Тяжелые чувства...
- Какие проблемы в ПДН в те годы были самыми злободневными?
- Вы знаете, у каждого десятилетия свои проблемы. В 70-е прошлого века инспекторы ПДН боролись с безнадзорностью и беспризорниками - собирали их по подвалам города. Сплошного пьянства среди взрослого населения не было, тем не менее уличных детей хватало. Восьмидесятые-девяностые - время группировок, очень неспокойные годы для всей системы МВД. Бывало, домой приходили всего на два-три часа.
- Случалось, что вам угрожали?
- Да, и не раз. И выбирали для этого самое слабое место - моих детей: сына Булата и дочь Лилию. В те годы, чтобы попасть служить в хорошую армейскую часть, необходима была отличная характеристика. Ребята, имевшие нелады с законом, шли на всякие ухищрения, чтобы заполучить такую бумагу. Тогда служба в армии считалась престижным делом. И вот некоторые хулиганы, когда я им отказывала в хорошей характеристике, потому что у них были приводы в милицию, открыто угрожали мне, мол, смотрите, у вас же есть дети, которые ходят по улицам одни, всякое может случиться... Конечно, я их не слушала, но жила в постоянном внутреннем напряжении.
- Все обошлось?
- Да, но однажды мне все-таки пришлось сильно поволноваться. Тогда дочка Лиля училась в пятом классе и в один из дней не пришла вовремя из школы - я приехала домой на ужин, а ее нет. У меня сердце упало от страха. Что было в душе в те минуты, не передать словами. Сотовых, как сейчас, нет, где искать - не знаешь. Оставалось только звонить в школу, убедиться, что ее там нет, взять адреса одноклассниц. Закончилась эта история хорошо: Лиля вместе с девочками готовили своими руками подарок учительнице, увлеклись, не следили за часами. Надо сказать, что это было время «общаковских девочек».
- Что это, объясните, пожалуйста?
- Некоторые девочки осознанно шли в группировки, занимались свободной любовью и так далее. Редко кто из них после возвращался в нормальную жизнь, смог реабилитироваться.
- Вы рассказываете такие страшные вещи. Не хотелось бросить все это, заняться чем-то другим?
- Нет, ни разу. Хотя могла бы. У меня педагогическое образование - до МВД работала в школе учительницей. Попала в милицию по направлению трудового коллектива - была в советские годы подобная практика. В роно давалась разнарядка, на общем собрании предлагали кандидатуры, выбирали их и отправляли в милицию служить. Мне предложили, я не отказалась и до сих пор не жалею. Работу люблю, никогда не хотелось уйти с нее. Это особое чувство, когда ты видишь, что реально помогаешь подростку, когда слышишь слова благодарности от него, родителей. Хотя были и упреки, и даже строгий выговор от руководства. Правда, он единственный за всю службу, и получила я его после серии убийств в Московском районе в 90-е годы.
- А на свадьбу приглашали те, кому вы помогли?
- Да, было такое. Единственный сын у матери, которого она воспитывала одна, подростком связался с уличной шпаной, попал в места не столь отдаленные и чуть было не пропал. Но вовремя взялся за ум. После отслужил в армии, женился, двух детей вместе с женой родили. Вот у него я и была посаженой матерью.
- Что бы вы посоветовали современным мамам и папам?
- Не фальшивить при общении с детьми. Они это остро ощущают. Ребенок должен чувствовать любовь не на словах и в поцелуйчиках. Ему важно, чтобы его умели выслушать. Родителям надо найти время, чтобы внимательно послушать сына или дочь, даже приходя домой поздно вечером. Хорошо, если ребенок делится с вами не только радостью, но и проблемами.
- Когда ваши дети были подростками, вы приходили поздно, наверняка времени не хватало для общения. Вас они не упрекают сейчас за это?
- Можно 24 часа напролет быть рядом с ребенком и потерять с ним связь. А можно, общаясь два часа в день, воспитать его как надо. Мои дети действительно редко видели меня, но ни разу не упрекнули за это, у нас с ними очень тесная внутренняя связь. Я горжусь ими.
- Коллеги не скрывают восхищения вами, в том числе и вашим внешним видом. У вас есть особый секрет?
- Ничего тайного. Просто я убеждена, что женщине при любых обстоятельствах надо сохранять женственность. Это я внушала своим подотчетным девочкам-подросткам, отговаривая их от сигарет (даже хулиганам не нравятся курящие девушки). То же самое пропагандировала среди своих начинающих коллег - инспекторов ПДН. Опрятный внешний вид, аккуратная прическа, легкий макияж - трудные подростки таким инспекторам не грубят.