Да, этот день Зинаида Васильевна не забудет никогда... Она дописала последнюю строчку письма, подписалась, положила листок в конверт и запечатала его. Подвинув к себе тетрадочку, переписала из нее адрес, которых там насчитывалось около двух десятков.
Это было далеко не первое ее письмо. В поисках брата она исписала кипу бумаги, рассылая запросы в различные инстанции. Довольно часто нарывалась на обыкновенных мошенников. Впрочем, Зинаида Васильевна была уверена: тот, кто наживается на людской памяти, не просто мошенник, а подлец необыкновенный. Она тяжело вздохнула и решила попить чайку. Кто-то в минуту душевной тяжести пьет корвалол, мужики - водочку… Она в таких случаях пила чай.
Зинаида Васильевна добавила в чашку два кусочка сахара и стала мысленно перечитывать свое письмо, которое помнила наизусть.
«Уважаемые редакторы телепрограммы »Жди меня«! Пишет вам ветеран труда, пенсионерка Зинаида Васильевна Горяева. Прошло уже много лет, как я потеряла своего брата Петра Васильевича Горяева. Случилось это в первые дни войны, под Севастополем. Дом наш разбомбили в одно мгновение. В нем погибли мать и дедушка. Нас с братом спасло то, что мы были с лошадьми в ночном, а потом спали в стогу...»
Она помнила события того дня так ярко, будто это случилось вчера. Их с братом разбудил сначала вой самолетов, а потом грохот разрывавшихся снарядов. Бомбили в основном город, который был совсем рядом, но досталось и их пригородному поселку. Бомбы, казалось, рвались непрерывно, и только поле, где стояли стога, фашистские бомбардировщики обошли своим вниманием. Как только наступило некоторое затишье, они побежали домой, но на месте дома зияла воронка. Дымился уцелевший сарай, догорали качели, которые стояли когда-то во дворе. Она помнит ужас, охвативший их на пепелище. Что делать? Куда идти? И где мама? Они стояли не в силах двигаться, плакать, думать... Так и простояли до тех пор, пока в поселке не начали суетиться выжившие под бомбами жители. Откуда-то взялись подводы, на которых сидели люди с тюками. Промчалась мимо почти пустая машина. Их с братом кто-то схватил в охапку и кинул на телегу. Зина только и успела подхватить валявшуюся неподалеку обгоревшую тряпичную куклу.
Зинаида Васильевна вышла в коридор, взяла с трюмо куклу - ту самую, чудом уцелевшую, прижала к себе и вернулась в комнату. Где же ты, Петечка, дорогой мой? Жив ли?
Их привезли на какую-то станцию, там ее посадили в крытый тентом грузовик. Брат, она видела, оказался в другой машине. По дороге вновь бомбили, а когда приехали на место, той машины, на которой ехал брат, уже не было. Затем беженцев пересадили на поезд. Перед отправкой она бегала, искала брата. И только когда привезли раненых, мужчина, почти полностью в бинтах, сказал ей, что ту машину действительно разбомбили, но вроде все остались живы. Это должно было успокоить Зину, но каким-то внутренним чутьем она понимала, что брата уже не увидит. Сердце ее сжалось так сильно, что она согнулась будто от боли.
Тем временем началась погрузка. Она еще раз оглядела станцию в последней надежде. Но брата нигде не было.
Потом их везли далеко-далеко, долго-долго и привезли в Казань. С тех самых пор она ищет своего брата, пишет письма, звонит в различные организации... Дети, внуки, правнуки помогают в поисках уже с помощью интернета. Результатов нет. Сколько ей еще осталось? Успеет ли? В том, что они потерялись, Зинаида Васильевна винила только себя. Не фашистов, не тех, кто посадил их в разные машины. Только себя - за то, что не удержала маленькую Петину ладошку в своей руке.
Неожиданно зазвонил телефон. Кому она понадобилась? На ее «алло» в трубке долго молчали, затем донеслись гудки. Она постояла возле телефона. Вернулась в комнату, и тут опять раздался звонок. Зинаида Васильевна кинулась обратно и услышала в трубке голос внука:
- Бабуля, привет!
- А-а, ты... - протянула она.
- Ты что, не рада мне? Да ладно, ладно, шучу. Короче, пока результата нет. Ну, я по поводу фонда… Ты же сама просила…
- Да помню я, помню. Слушай, Виталик, а еще музей есть в Севастополе, ты связывался?
- Конечно… Да я же тебе говорил.
- Ой, да, извини, забыла.
Внук замолчал, потом спросил:
- Бабуль, у тебя все нормально?
Та вздохнула:
- Нормально. Только, боюсь, так и не увижу я больше брата...
Виталий, может, и сам так думал, потому что молчал довольно долго, а после неуверенно произнес:
- Да не переживай, найдем.
Зинаида Васильевна опять вздохнула:
- Всю жизнь ищу...
Она положила трубку, опустилась на диван и вновь предалась воспоминаниям. На этот раз ей вспомнился муж. Он чувствовал ее тоску по брату и постоянно помогал в поисках. Даже согласился, чтобы супруга оставила девичью фамилию.
- Вдруг он меня искать станет, а фамилия не та, - привела Зина тогда веский довод.
Она подошла к портрету мужа, погладила его и снова вздохнула. Тоска не покидала ее. К вечеру стало совсем нехорошо, ночь она перетерпела, а утром позвонила детям. Те прибежали, вызвали «скорую». Медики осмотрели Зинаиду Васильевну, сделали пару уколов. А в коридоре сказали детям:
- Что вы хотите? Возраст!
Зинаида Васильевна лежала на диване, накрытая пледом. В коридоре врачи давали родственникам последние наставления. Вдруг какой-то посторонний шум в коридоре заставил женщину прислушаться. Так и есть, кто-то пришел... Зинаиду Васильевну кольнуло в самое сердце - как тогда на станции, перед отправлением. Она приподнялась на локте и попыталась вглядеться. Глаза ничего не видели - все будто в тумане. Кто-то приближался к ней. Она присела на диване, но все равно видела только размытый силуэт. Кто же это? И тут услышала голос:
- Зина!
Она упала на подушки. К ней кинулись врачи, дети, внуки... И снова услышала голос:
- Зиночка, сестричка!
«Вот оно, случилось. Наконец-то!» - пронеслось у нее в голове. И если раньше она часто повторяла, что, мол, найду брата, а там и умирать можно, то теперь мысль работала в другом направлении. «Теперь можно жить!» - подумала она.
Эта мысль вернула ее в нормальное состояние. Она сначала приподнялась, потом села и моментально отыскала глазами того, кого ждала всю жизнь. Зинаида узнала бы его из тысячи. Это был уже не тот девятилетний мальчик, а пожилой человек, испытанный судьбой. Но у него были мамины глаза и смущенная улыбка, которую он унаследовал от отца. Петр сжимал в руках ладони своей сестры, слегка касаясь их губами, и шептал: «Нашел! Нашел!» «Нашла! Нашла!» - слышалось в ответ.
«71 год назад фашистские захватчики вероломно напали на нашу страну…» - звучало из телевизора.