Про то, что глупость человеческая правит миром, писал, как известно, еще Эразм Роттердамский. А вот про то, что пошлость, вульгарность, дурной вкус лежат в основе если не всех, то большинства людских несчастий - про это, кажется, не осмелился сказать еще никто.
Нет, я не претендую в этом смысле на роль первооткрывателя. Но все же рискну утверждать, что пошлость в ее многообразнейших проявлениях есть мать всякого злодейства и всякого зла в мире - как личного, так и общественного.
Поручите мне написать об этом всерьез - и я напишу целый трактат, где неопровержимо докажу, например, что все зло и все бредовые претензии Наполеона на мировое господство происходили оттого, что он позволял себе даже не отстегивать шпагу, когда валил на постель очередную из приглянувшихся придворных дам; что живописец-неудачник Гитлер никогда не стал бы Гитлером, если бы имел хоть какой-то художественный вкус; что вся бесовская натура Сталина с наибольшей силой проявлялась именно тогда, когда он, похихикивая, подкладывал торт под задницу кому-нибудь из своих гостей-собутыльников, даром что эти гости и составляли верхушку власти, всесильное Политбюро.
Впрочем, в данный момент писать трактат я не собираюсь. Я просто расскажу о сценках из жизни, которые, если немного напрячь воображение, могут, как мне кажется, объяснить многое в нашем существовании и при диктатуре, и после нее.
Почему, скажем, столь бездарной и неэффективной была вся большевистская пропаганда, особенно в последние десятилетия советского режима? Не знаете? А я знаю почему. Потому, утверждаю, что один из ее главных шефов - не буду называть его имени - любого из опоздавших на работу сотрудников встречал неизменно одним и тем же вопросом:
- Ты дома где спишь? С краю или у стены? Небось, у стены? Понятно: задержался, пока через жену перелезал. Поменяйся местами, тебе говорят! А то, смотри, объяснение писать заставлю...
Или другое: почему такой чугунно-неповоротливой, неадекватной была в те же годы советская экономическая наука? Тоже не знаете? А я и на это знаю ответ: потому что лет пятнадцать, не меньше, ее курировал в ЦК перед концом советской власти человек, и мозгами, и внешностью, и всей манерой поведения напоминавший не живое существо, а какую-то до бровей заросшую мхом геологическую окаменелость. И были у этого человека две особенности. Во-первых, он был свояк предпоследнего Генсека ЦК КПСС Черненко, а во-вторых, известен еще и тем, что, когда создавалась очередная "дачная команда" по написанию какого-то важного документа и отправлялась на долгое безвылазное сидение куда-нибудь на правительственную дачу, он был единственным, кто умудрялся по пятницам удирать домой. "Прошу меня сегодня отпустить, сегодня пятница, - насупившись и вперив глаза в пол, говорил он очередному руководителю пишущей команды. - По пятницам я обычно выполняю супружеские обязанности..."
И ничто - ни жеребячий хохот собравшихся вокруг сотоварищей, загодя предвкушавших этот спектакль, ни недовольная гримаса руководителя, ни тем более вселенская пошлость такого заявления - никогда не смущало его. И своего он, как правило, добивался.
Я думаю, что от новых времен в памяти народной останутся, наверное, всего лишь две фразы. Одна - великого нашего златоуста Виктора Степановича Черномырдина: "Хотели как лучше, а получилось, как всегда". Но это бы еще ничего - по крайней мере, честно, по справедливости. К сожалению, останется и еще одна, брошенная вскользь каким-то патлатым эстрадным пошляком с экрана телевизора: "А что? Пипл хавает!" И возразить-то ему, сукиному сыну, нечего: несчастный этот пипл - он действительно хавает все, что ни поднесут.
Впрочем, если подумать, и это тоже по-своему справедливо. "Пипл хавает!" А раз хавает - значит, ничего другого и не заслужил. Как это ни горько.
Николай ШМЕЛЕВ.