Марат - чародей, стремящийся овладеть дерзким волшебством воскрешения. Для этого художник, подобно древнему герою, должен совершить путешествие в подземное царство, где обитают тени предков. Буквально - это участие в археологических раскопках, метафорически - погружение души в глубины коллективной памяти. Понятия места жительства и прописки здесь не актуальны.
Современный Петербург столь же реален для Марата, как и государство Волжская Булгария, раскидывавшееся некогда на берегах полноводной реки Итиль и принимавшее посланцев разных земель средневековой евразийской ойкумены.
Где следы этого отшумевшего времени? В остовах древних городищ, в памятниках города-заповедника Болгара, в рассказах восточных, европейских, русских летописцев и путешественников, в сокровищах, которые уже раскрыла или еще таит в себе земля Татарстана, в сказках и преданиях, в формах и мотивах творчества татарского народа - наследника булгарской культуры. Недаром эпиграфом к циклу стала картина «Старый мастер». Седобородый художник словно ребенок калачиком свернулся в изголовье своего творенья. Его инструменты, разложенные рядом, образуют магическую черту, отделяющую мир творчества от мира суеты и насилия. Современный коллега избирает средневекового мастера своим проводником и наставником в путешествии по реке времени.
Так возникает серия картин «Восстановление Большого Булгарского минарета. Пять намазов», названная по числу ежесуточных молитв, установленному в исламе. Художник взывает к душам, молчаливо проводящим столетия под каменными сводами старинных зданий, и они обретают зримый образ, воплощаясь в словно выходящие, высвобождающиеся из стены фигуры. За каждым из персонажей - история или легенда. Каждый несет небу свою молитву. Но в целом символизм этих образов понятен и близок каждому - это родовые ценности, лежащие в основе любой культуры.
Другая работа Марата - «Голос неба» - индивидуальный вариант мандалы - символической модели мира, в центре которой - солнечный лик Тенгре. С земли на него взирают воин и барс. Изображение барса было гербом Древнего Булгара. Барс был тотемом предков булгар - прародителем и покровителем племени. Человек и барс - братья-близнецы, один из которых принял облик зверя, - важные персонажи булгарской мифологии.
Картины Марата, словно не желая мириться со своим станковым уделом, принимают вид то красочной мозаики, то белесой от сырости и времени фрески, то чуть выцветшего гобелена, утратившего четкость очертания узора, то тяжеловесно-роскошного ковра. При кажущейся очевидности источника этот выбор невозможно предугадать. Он производится на основании глубоко личных ассоциаций. Марат в одиночку проживает всю реальную и мифическую историю своего народа. Художническая задача приобретает характер миссии. В его обращении с символикой и мифологией нет легкости интеллектуальной игры. Он бережен и сосредоточен. В этом смысле феномен Марата - явный ана-хронизм. Все еще господствующая культура иронии, обреченная на саморазрушение, озабоченная необходимостью самоидентификации, чужда ему. Он - гость из прошлого. А может, из будущего, где властвует культура откровения, дети которой созвучны универсуму и слышат голос неба. Его оживающие мифы - не трюк иллюзиониста, но волшебство всерьез. Настолько серьезным может быть наследник, осознающий всю тяжесть и величие своего рода, художник, царь-жрец страны негаснущих богов своей Внутренней Булгарии.
Любовь БОЛЬШАКОВА,
искусствовед, научный сотрудник Русского музея.