Его отец, женившись вторично, стал проживать в своей деревеньке в одном из уездов Казанской губернии, где и прошло детство Павла, суровое и благочестивое, ибо мачеха его была весьма религиозной женщиной с твердыми нравственными устоями. Когда Павел подрос, он был отдан отцом в кадетский корпус, по окончании которого началась его военная карьера: Оренбургский военный штаб, старший адъютант Казанского военного округа.
«Светски широко образованный, - писала А.М.Черняева, - тонкий ценитель музыки и знаток нашей литературы лучшаго, Пушкинскаго, ея периода, он был, под псевдонимом «Странник», автором стихотворений, отличающихся глубиною религиознаго чувства».
Странник достаточно широко публиковался в печатных изданиях Казанской епархии, и мало кто знал, что под данным псевдонимом скрывается майор, а затем и подполковник Павел Плеханков. Кажется, он немного стеснялся своих стихов, которые во многом были проникнуты непонятным тогда ему ожиданием увидеть
Иной страны сияющую даль,
Страны живых, страны обетованья -
Грядущаго за подвиг воздаянья,
Желаний своих край.
В 1892 году, будучи уже полковником, Павел Иванович прибыл по служебным делам в Москву. «И вот на вокзале узнаю, что о. Иоанн (Кронштадтский) служит обедню в церкви одного из корпусов, - вспоминал впоследствии Плеханков. - Когда я вошел в церковь, обедня уже кончалась. Я прошел в алтарь (его пригласил Иоанн Кронштадтский. - Л.Д.). В это время о. Иоанн переносил святые Дары с престола на жертвенник. Поставив Чашу, он вдруг подходит ко мне, целует мою руку и, не сказав ничего, отходит опять к престолу. Все присутствующие переглянулись, и говорили после, что это означает какое-нибудь событие в моей жизни. И решили, что я буду священником. Я над ними потешался, т.к. у меня и в мысли не было принимать сан...»
Через какое-то время после сего случая Павел Иванович простудился и заболел воспалением легких. Консилиум врачей определил его положение как безнадежное. Чувствуя приближение смерти, Плеханков велел своему денщику читать Евангелие. Под чтение сие больной забылся, и ему было видение Божественного Света и был слышен Глас, повелевавший ему идти в Оптину пустынь.
Больной пошел на поправку, а после выздоровления подал в отставку и в возрасте 49 лет поступил послушником в скит Козельской Введенской Оптиной пустыни, находившейся в Калужской губернии. Как говорил впоследствии младший современник Плеханкова оптинский старец иеромонах Нектарий, «из блестящего военного в одну ночь, по соизволению Божию, он стал великим старцем».
Постриг полковник принял под именем Варсонофий. Его убогая иноческая хибарка постоянно наполнялась посетителями, с которыми он вел богоприятные беседы. Как справедливо отмечала А.М.Черняева, «деятельность его была так же благодатна и обширна, как деятельность о. Иоанна Кронштадтскаго...»
В 1912 году Варсонофий был определен схиархимандритом Богоявленского Голутвина монастыря в Коломне в ста километрах от Москвы. Основанный в конце XIV века преподобным Сергием Радонежским и князем Дмитрием Донским, монастырь к этому времени пришел в крайнее расстройство.
Варсонофий безропотно принял на себя бремя монастырского настоятеля. Все силы он отдавал на устроение монастырской жизни. А их оставалось все меньше и меньше. В середине марта 1913 года Варсонофий заболел, как говорили тогда, параличом кишок. Решительно отказавшись от всякой медицинской помощи и пищи, он медленно угас 1 апреля, полностью оправдав один из собственных знаменитых «советов», который начинался словами:
«Вся наша жизнь есть великая тайна Божия...»
Леонид ДЕВЯТЫХ