Как ждали звонка в это утро Полина с Дилярой! В Большом Доме в этот понедельник принималось решение, от которого зависела судьба их маленькой фирмы - быть ей или... Когда документы будут подписаны - если будут - им обещали позвонить. Cотрудники с удивлением посматривали на «шефиню» и «замшу», сидевших, заметно нервничая, рядышком. Когда телефон зазвонил, трубку по праву начальницы схватила Диляра, но это был не тот звонок - спрашивали Полину.
Голос в трубке: «Здравствуй!» - и дальше пауза. Явно хотел убедиться, что она узнает его голос. Узнала. Даже среди тревог этого дня. Поздоровалась.
- Я хотел поговорить с тобой, есть одно дело, но твой домашний номер не отвечает. Сменился?
Да, все тот же волнующий мужской баритон. И будто видишь красивую крупную руку, что держит трубку.
- Много чего изменилось. А что за дело?
- Ты знаешь, я тут болел. Лежал-думал, - и опять пауза. Нет, вот таких интонаций она прежде не слышала. Да сколько же ему сейчас? До пятидесяти еще далеко.
- Знаешь, у меня ведь только один сын. У жены - дочка. А сын - один. От тебя. Я решил, что надо с ним познакомиться, пообщаться - ну, ты понимаешь, ты же всегда меня понимала. Подумай, как и когда это устроить?
Да, интонации у него новые, а смысл все тот же. У него - сын от Полины. А разве не наоборот - у нее от него, Анатолия? Вздохнула, сказала, что подумает - и положила трубку.
О том, что документы подписаны, стало известно через полчаса. После всплеска радости было решено, что надо сегодня же забрать свои экземпляры. Полина была рада прогуляться - в такой день, когда судьба так явно совершала поворот, хотелось обо всем подумать в одиночестве. Во-первых, их с Дилярой фирмочке быть. Это хлеб насущный, возможность оплатить образование сыну, шанс переехать в жилье получше - давно бы пора. И в конце концов просто ощущение себя при деле, в струе жизни. А во-вторых, этот неожиданный звонок. Не ждала, вернее, уже перестала ждать.
Полина вышла из маршрутки и поднялась на горку, к университету. Именно там и познакомились когда-то. Конечно, ярче Анатолия на курсе никого не было - и внешность неординарная, и способности, обещавшие блестящее будущее. Девушки рядом с ним были не ей чета. Полина только вздыхала издалека. Уже потом, года три спустя после диплома - случайная встреча - даже польщена была, что узнал, имя вспомнил. Он заметил, что польщена, оценил, решил слегка ее побаловать своим вниманием. И для Полины начались годы жизни «в режиме Сольвейг». В ожидании звонка, редкого визита, ласки под настроение. «Пусть годы пройдут и века пролетят - ко мне ты вернешься и будешь со мной...» Мужчины знают цену преданности, но редко любят таких всерьез, не мимоходом, и обычно место обитания Сольвейг - в ледяных пустынях заброшенности. Песенка-то ее несколько заунывна. Герой послушает немножко, растрогается, даже выдавит скупую мужскую слезу, но смахнув ее, смотрит по сторонам - не найдется ли где чего повеселее, а сюда можно вернуться - через века.
Главной темой их разговоров была неординарность личности Анатолия на фоне серой людской массы, неспособной его оценить. Хотя он в общем-то сделал карьеру, правда, не такую звездную, как ожидалось.
Мать Полины долго возмущалась ее неразумием, а потом вдруг сказала: ведь за тридцать тебе уже, роди от своего - хоть на это сгодится, породистый. Ребенка поднимать одной трудно, все равно как носилки одной нести. Пока в силе - помогу. Помогла - в первые, самые трудные годы, когда они с Дилярой только начали раскручиваться.
Рождение Васеньки Анатолий принял с несколько отстраненным недоумением. При визитах вежливо осведомлялся: как ребенок? Но никогда не называл по имени. Полина встречала его как прежде, но нечто неуловимо изменилось. Анатолий всегда приходил к ней отдохнуть от суеты в оазисе эксклюзивной - только ему - преданности, но теперь в фокусе ее любви царил другой, маленький. Большому стало скучно, и его визиты прекратились. Из чашки с синими птицами, что раньше предназначалась только для Анатолия, уже двенадцатый год пил молоко красивый мальчик Вася.
Чем обернется встреча двух мужчин ее жизни? Когда сын Диляры встречается со своим отцом, та обычно вся издергана. Чем лучше с папой, чем он веселее, щедрее, тем жальче сыну, что они не живут вместе. На вопрос - почему? - папа отвечает туманно, что они с мамой не слишком понимали друг друга. Так ведь мама и его, сына, не слишком понимает - каждый день чего-то требует, часто недовольна, а «воскресный» папа - сплошной праздник. И возвращается он от отца с мыслями - это мама виновата в разлуке, не желает их, мужчин, понять.
А может быть, и проще - ушибется ее Вася о бессердечие, как ушиблась сама Полина, ожесточится. А самое страшное - они понравятся друг другу, ведь Вася - вылитый Анатолий! - и сын начнет строить себя по образцу папочки. Так или иначе, ничего хорошего не жди. А тогда стоит ли допускать эту встречу? Пожалуй, ни к чему. Вот станет сын постарше - видно будет. А сейчас - нет. Тоже мне, спохватился, вроде там у меня где-то сыночек завалялся? Перебьется.
С делами в Большом Доме Полина справилась быстро и теперь спускалась по лестнице, металлической, узорной, кованой, гремящей под ее каблуками. И вспоминала давний рассказ матери. Много лет назад на этой самой лестнице упал с сердечным приступом один из посетителей. Упал и больше не очнулся. Приходился тот мужчина Полине кровным, или, как сейчас говорят, биологическим отцом. Только вот не носит дочь его отчества и не дитя любви она - был банальный служебно-принудительный роман начальника с сотрудницей, которая не могла позволить себе уволиться. Дела давно минувших дней, но почему сегодня так тревожит сердце стук каблуков на этой лестнице? Почему именно сегодня судьба привела ее на это место? Этот стук шагов по звонкому металлу, видимо, был последним звуком, что слышал в своей жизни человек, чьего лица она никогда не видела. А хотела бы видеть? Пожалуй, да... Полина постояла на лестнице, держась за перила, все думала о том человеке - каким он был? Жизнь не стоит на законах прямолинейной справедливости, хотя, может быть, и жаль, что не стоит.
Потом вышла на площадь, присела на скамейку. Снова гулкий звук удара о металл - но на этот раз другой, красивый, протяжный: часы пробили. Время идет. Глядя вниз, на спуск к реке, мост через нее, она подумала: а почему бы нет?.. И сама не заметила, как начала размышлять, где и как устроить встречу двух мужчин ее жизни. Пусть посмотрят в глаза друг другу - пока это можно сделать.
Вера МИРОНОВА.