Первый список с "Пантанассы", и только для Греции, был сделан недавно - в 1993 году. Молва о чудодейственной силе иконы стремительно распространилась по христианскому миру, достигнув и России. Появились греческие иконы-открытки. Их, понятно, катастрофически не хватало. Они моментально расходились по домам, куда пришла страшная беда, к ним припадали отчаявшиеся люди. Россия просила, Россия уповала, Россия верила...
И тогда по просьбе общины милосердия святого праведного Иоанна Кронштадтского при детском онкологическом центре на Каширском шоссе наместник Ватопедского монастыря в Москве архимандрит Ефрем благословил сделать список с Афонской святыни. Первой к иконе приложилась девочка, с нее начались чудеса исцеления. На праздник Рождества Пресвятой Богородицы икона "Всецарица" замироточила, удивительное благоухание наполнило все вокруг. Мироточение повторилось на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы.
Весть о чудотворной иконе разнеслась по Москве молниеносно. "Всецарица" была передана в храм Всех Святых бывшего Ново-Алексеевского монастыря, что в Красносельском переулке, недалеко от станции метро "Красносельская". Туда началось паломничество. Там стали служить молебны, на которых освящается елей (масло) для исцеления недугов. Но "Всецарица" не оставила детей онкологического центра. Чудотворный образ регулярно приносят туда и там служат молебны.
Вот несколько примеров первой помощи иконы.
У женщины была обнаружена опухоль мозга, уже пошли метастазы. Она стала приходить на молебны к святому образу. Через год врачи найти опухоль не смогли.
Прихожанин по имени Георгий страдал раком мочевого пузыря. После молебнов от болезни не осталось и следа. Исцеление наступило тоже примерно через год.
Женщина по имени Надежда получила тяжелую травму позвоночника - компрессионный перелом со смещением позвонков. После операции сильнейшие боли не утихли, с великим трудом могла делать несколько шагов - и падала. Врачи предрекли инвалидную коляску до конца жизни. Женщина буквально приползла к "Всецарице". Сейчас свободно ходит в храм.
К молодой паре, беззаботно жившей без Бога, пришла радость: родился малыш, первенец! Но не исполУбеждать в чем-то бессмысленно: каждому воздается по вере его... Если кто-то не верит евангельской притче о воскрешении Лазаря - не об исцелении, а воскрешении (!) на четвертый день после смерти (!) смердящего уже (!) - зачем и, главное, как доказывать очевидную истину, что Богу все возможно.
Тем же, кто пребывает в сомнении, паче того - в отрицании, скепсисе и сарказме, можно разве что посоветовать ради обретения хотя бы благотворной задумчивости съездить в Первопрестольную-Белокаменную, в Красносельский храм Всех святых. Это почти рядом с Казанским вокзалом, можно добраться и пешим ходом, без метро. Икона "Всецарицы" там буквально утопает в золоте: весь оклад увешан золотыми цепочками, крестиками, кольцами, браслетами, ожерельями - благодарными дарами тех, кто был спасен горячей и чистой молитвой Заступнице и Избавительнице, Царице Небесной.
Эти свисающие сверкающие гирлянды драгоценностей - это ведь не аванс, не задаток, не предоплата. Это у язычников есть задабривание, умилостивление гневных и капризных божков... в православии такое немыслимо. Свечка, покаяние, слезы, молитва, вера... - все.
А эти снятые, сорванные с себя перстни, кулоны, подвески, серьги, ладанки, это злато-серебро... брильянты... изумруды... сапфиры... рубины... александриты... хризолиты... опалы... топазы... вся эта выставка самоцветов - это ведь тоже создал Господь! - все это искренняя порывистая, от сердца идущая благодарность людей, чьи молитвы уже были услышаны и исполнены, уже испытавших целеспособность иконы "Всецарицы", уже избавленных от мучительной смерти и возвращенных к жизни...
Конечно, эта лепта в первом понимании, в житейской оценке может показаться жалкой и наивной... Каким золотом можно рассчитаться за то, что неверующему человеку кажется самым бесценным, - земное потустороннее бытие?! Это так... и не совсем так. Но сначала о том, почему совсем не так.
Совсем не так, потому что, в самом деле, зачем эти груды драгоценностей Всецарице - Владычице таких неисчислимых богатств, в сравнении с которыми все это ювелирье что горсть песка речного.
Не совсем так, ибо чего ни коснись, может служить человеку лучшей своей, богоданной стороной, а будучи греховно извращено - дьявольской своей противоположностью, бедой и проклятьем. Здоровая клетка организма - радость и красота тела, ищущая же от добра добра ненасытная раковая бластома - источник страдания и уродства. Чистый и ясный слог Евангелия зовет к праведному и добродетельному житию - бормотания и заклинания самоблагословенных "целителей" ведут к помрачению ума и погибели.
В православии все тонко - на грани чувствительности слова. Вот прочел в газетной заметке об иконе "Всецарица": "Помощь Матери Божией не замедлит явиться всем, кто уже и не чаял получить ее от земных врачей" - и объял трепет. Истинно верующий поймет это как надо, иным же - простор для самых превратных толкований. Многие расценят это как утверждение, будто стоит приложиться к образу Пантанассы - и исцеление наступит автоматически и как бы даже неотвратимо. И наверняка большинство будет разуметь помощь Царицы Небесной только как безусловное и чисто физическое, телесное исцеление.
Православие предполагает неколебимую веру в неизреченную милость Господа, в благодать, неизбывно от Него исходящую, и неисповедимость Божия промысла. Притча об Иове Многострадальном вразумляет о награде за кротость, смирение и терпение, но не исчерпывает бесчисленных испытаний и снисхождений. Как ни парадоксально это звучит, но устранение недуга не всегда самый благодатный и душеспасительный исход. Это очень важно понять. Поэтому во избежание нечаянных смущений приведу один из известных мне лично примеров.
У женщины попал в "онкологию" любимый брат. Глубоко верующая, она бросилась не только на поиски лучших докторов, клиник и лекарств, но в первую очередь к предстательству пред Господом Богородицы. Тогда только-только начали в России появляться открытки-иконки Всецарицы и даже трудно было достать акафист, чтомый от рака пред Ее образом. Но все нашлось, все устроилось, все было сделано с должным благоговением и упованием. Через очень короткое время брат скончался.
Слишком поздно был поставлен диагноз? Болезнь оказалась в необратимой стадии? Или в скоротечной форме? Может, какая-то одна из этих причин, может, все вместе, но почти наверняка ни одна из них. Сестра умершего уверена: ее молитвы и молитвы брата были услышаны и исполнены достойно.
- Жуткие боли, терзавшие его, прекратились. Он стал спокоен и как-то светел. Отошел мирно, в ясном сознании, причастившись, с улыбкой. Дай Бог и мне такую кончину.
Это пример истинно православного принятия судьбы. Бог отвечает на незамутненный самохотением и суеволием молебен лучшим из возможных решением. Чем конкретнее молитвенная просьба, тем непредсказуемее ответ. Ибо нам не дано знать, в чем мы больше нуждаемся: в богатстве или нищете, в здоровье или немощи, в триумфе или крахе, в гибельном торжестве или спасительном поражении, в дальнейшем пребывании в земной юдоли или скорейшем переселении в мир горний, ради ослабы непосильных забот своих или неудобоносимых бремен ближних наших. Богу виднее. Вернее, только Ему все и видно.
По-разному обретают - если обретают - Дорогу к Храму. Но многие - через сильное жизненное потрясение, внезапно озарившее ненадежность, почти эфемерность земного бытия, казавшегося таким осязаемым, вечным, предметным. И все, как выяснилось, зиждилось не на песке даже, а вообще непонятно на чем, висело в воздухе. Болталось. До первого порыва ветра. Нет - дуновения сквозняка.
Судьбу века решает миг. Надо, чтобы это было ощущением, а не открытием.
А кто пришел к Храму, начинает восходить к истине. И вслед за понятием Божьего Промысла (непонимания Его!) поднимается на следующую ступеньку - осознания Божьего попущения.
Вот пример из нерелигиозной, сугубо мирской, если таковая бывает, жизни. Жил один поэт. Писал прекрасные стихи. А также, наверное, не очень прекрасные. Потому что писал он очень много, а писать много и всегда прекрасно нельзя. Так что среди гениальных строчек наверняка проскакивали дурацкие. Но гениев ценят за закономерную гениальность, а не за случайную глупость, независимо от их соотношения.
Поэтому поэта с удовольствием читали, восхищались, превозносили, заучивали стихи и поэмы наизусть, чествовали его на юбилеях чуть ли не ежемесячно, а когда он умер, моментально забыли и стихи, и имя поэта. И от всего его творческого наследия, а может, полного собрания сочинений остались неизвестно кому принадлежащие две пронзительные строчки:
Легкой жизни я просил у Бога -
Легкой смерти надо бы просить...
Из чего видно, что автор - кем бы он ни был - успел прийти к Богу. И судя по тексту, подтолкнуло какое-то страдание, иначе мог бы не успеть.
У меня умерла от рака крови дочь. Ей не исполнилось 17 лет. Ее лечили в Москве лучшие профессора - специалисты по острым лейкозам. Выше некуда. Лечили, как тогда умели. И как умеют сейчас. Умнее некуда и глупее некуда. Лечили не в жизнь - никуда. То есть на какой-то стадии интенсивной терапии я понял, если вылечат - станет хуже. Я был тогда неверующий, но даже некрещеный понял это. Я не поясняю, но говорю как есть.
Много позже, то есть недавно, я видел детей, излечившихся моментально. Ну, не совсем моментально - минут за пять. Просто больше не было времени на молитву. Дитя и мать молились спешно, горячо и одновременно. Детская молитва очень сильна, и материнская тоже. А тут - вместе. Свершилось чудо, которое не могло не свершиться. Характерно, что врачи были потрясены - но тем и ограничились.
Наркомания, что бы там ни говорили, болезнь в принципе неисцелимая. То есть в результате разных дорогостоящих медицинских манипуляций возможны, конечно, и продолжительные ремиссии, и продление жизни. Лет на пять, даже на десять, иногда и больше. Бессмысленное продолжение жизни. Вроде бы обретают здоровье, но во взгляде, наоборот, появляется что-то потерянное. Я видел бывших наркоманов, о которых никогда бы не подумал, что они были поражены роковым недугом, но они говорили об этом сами. Но никогда - специально. Просто к делу, если случайно коснется разговор. В их глазах было спокойное обретение главного - и навсегда.
Рака не боится никто. То есть боятся все, и даже панически, но как-то абстрактно, отстраненно... наподобие того, что, дескать, 98% людей умирают не от рака - с какой стати мне, такому хорошему, лучше многих, если не всех, угодить в эти несчастные 2%?! Но даже и эта мысль не на первом плане, а где-то в закоулках сознания.
Постоянно, неотступно, до маниакальности, четко и сосредоточенно страшился именно рака и никакой другой хвори только Марк Бернес. Он и умер не от рака, но мужчиной в расцвете лет - 58 для мужчины его темперамента считается чуть ли не началом жизни. А смерть пугает до умопомрачения только Майкла Джексона. Остальное человечество допускает мысль, что рано или поздно, скорее всего, придется принять пассивное участие в собственных похоронах.
Вот поэтому можно и нужно считать, что сей опус принадлежит не автору (автор знает, что все принадлежит Богу) и не редактору, будь он убежденный атеист или столь же убежденный здоровяк, а тому, что мы то и дело нелепо именуем "случай". И если случится что-то... что-то тревожное... опасное... чреватое... с кем-то и когда-то... - то, может, припомнится когда-то что-то читаное... что-то странное... нелепое... что-то медико-историко-религиозное... что-то про соломинку, которая иногда спасает утопающих - тех, кто воистину и с твердой верой во спасение решил спастись.
Георгий ФИЛИМОНОВ.
P.S. Нелишне добавить, что цельбоносная икона Всецарицы теперь не в далеком, почти недоступном Афоне и не в Москве, а совсем рядом с Казанью - в сельском храме села Алексеевское (Марий Эл), куда, даже не имея личного транспорта, можно обернуться за день: доехать на поезде до станции Яльчик, а дальше - час-полтора ходьбы по чудесной лесной дороге. Раз в 50 быстрее и дешевле, чем до Москвы, раз в 500 дешевле и быстрее, чем до Афона...