Берлинская судьба сентября сорок пятого

Сначала он решил проверить весь ее путь от конторки до двери комендатуры, осмотрев все злачные места. Представьте себе широкий и длинный метров на 150, а то и 200 туннель, освещенный парой тусклых газовых фонариков, подвешенных к потолку. Пол выстлан железными листами. И по нему из дальнего угла вокзала шагает в глубокую ночь одинокая девушка, звонко стуча каблучками туфелек. Жуть! Да еще с большими деньгами!

- Что же это за начальник, который не обеспечил охрану своему сотруднику? Солдат мало, что ли, в армии? - изумился Константин в разговоре с кассиршей.

- Может, и обеспечил бы, да нет у него ни одного солдата. Сама тоже не прошу - не боюсь, - ответила она.

Девушка приглянулась сержанту сразу. Да вот беда, он то дежурил, то спал. И выйти не мог - после отбоя в 22 часа отлучаться из комендатуры запрещалось. Но в свободную смену удавалось Константину проводить отчаянную девушку от комендатуры до кассы на работу. За эти 10 - 15 минут она и поведала о себе.

Звали ее Фарида Хасанова, по-русски Фая. Родом была из Казани. Окончила педучилище, где увлеклась немецким языком. Послали учителем в сельскую среднюю школу. Началась война, приехала домой и устроилась багажным кассиром на станции: отправляла военные грузы по фронтам с казанских заводов.

В начале октября 1945 года вызвал ее начальник Казанской железной дороги и вместе с билетным кассиром Лелей Крусевой отправил в Берлин для работы на Силезском вокзале. Помощник коменданта капитан Никифоров приглянувшуюся ему Лелю оставил в своей квартире на втором этаже. А Фаю отправил на шестой: поселил в приличную комнату с топившейся углем печкой. Служила она в конторке в дальнем углу вокзала. Из оборудования - один штамп. Хорошо, что она привезла с собой руководство-справочник расстояний от Москвы до всех станций Советского Союза.

Так, может, и встречались они мимолетно по-солдатски – «здравствуй» и «прощай», если бы не случай. Капитан Никифоров задумал собрать в своей квартире всех кассиров на новогоднюю вечеринку. Быть на ней разрешили и сержанту Ераполову. Начали веселиться за полночь, потому что кассирши пришли с работы в первом часу ночи. Выпивали, разговаривали, шутили, смеялись, но пришло время расходиться. Константин попросил разрешения у капитана сначала проводить Фаю до комнаты. Зашел к ней, осмотрелся, и как-то получилось, что оказались они на диване в обнимку. Вернулся он в казарму перед самым подъемом на дежурство...

Полюбили они друг друга. А встречаться возможности нет - режим! И стал Константин искать обходные пути. Все углы во дворе ощупал, обшарил весь чердак, а там между капитальными стенами комендатур стояла кирпичная загородка, разделявшая чердаки. Задумал он пробить в загородке лазейку.

Но как? Чем? Когда? Днем нельзя. А ночью каждый стук разносится по всему дому. Достал костыли от шпал и гладыши вместо молотка. В свободную смену и только после отбоя, когда сотрудники заснут, за ночь раза два стукнет камнем по костылю, остальное время скоблит между кирпичами. Хорошо, что кладка оказалась в один ряд и не стоило особого труда выбивать кирпичи просто пяткой. Когда в лазейку можно было пролезть, он нашел на чердаке лист фанеры и закрыл ей дыру со стороны лестницы.

Потом на свидании с Фаей попросил ее сделать ключ от комнаты. В свободную смену после 11 ночи тихо выходил из своей комнаты, залезал на чердак и пробирался к ней. Тихо откроет дверь, поставит сапоги у двери и ложится под теплое одеяло. Она приходила, определяла по сапогам, что Константин в комнате. Чаю попьет и юркнет к нему. Так начался их медовый месяц, превратившийся в медовый год.

Летом Фая почувствовала, что живот стал расти. Поехала в поликлинику Карлхорста, и там ее обрадовали: скоро рожать. И неведомо было ей, что девочка зачата была еще в ту их первую новогоднюю ночь.

Начальство узнало и забегало. Еще бы! Без смены, выходных и отпускных одна обслуживала каждый день весь поезд! Стали уговаривать аборт сделать. Пугали, что сержант ее бросит. Не переубедили. 30 сентября 1946 года у влюбленных родилась дочка Тамара.

А мать ее и в декрете не была. Наняла няньку Эльзу и продолжала ходить по тоннелю. Кончит работу, пройдет комендантский турникет, бросит чемодан денег в сейф дежурному. Утром приедут из Карлхорста кассиры, примут всю дневную выручку по корешкам квитанций, выдадут новые квитанции. А с вечера начинай все сначала.

Когда начали расформировывать охранную комендатуру и заменять ее местными полицейскими, сержанта Ераполова по просьбе Шинкарева перевели в железнодорожную комендатуру и назначили начальником продпункта. Жить стал у Фаи. Расписываться привезли в загс Карлхорста, посадили за стол с малышкой на коленках, вручили свидетельство о браке и объявили мужем и женой. Ни шампанского, ни цветов, ни торжественной церемонии! Только фамилия «Хасанова» исчезла. Фая так и продолжала служить до приказа об увольнении, после которого их с почестями посадили в купейный поезд и отправили домой.

С пересадками в Бресте и Москве добрались молодые до Казани. Бывший сержант устроился на авиационный завод, где проработал до пенсии. Ее же приняли в финотдел Управления Казанской железной дороги. Одновременно Фая закончила московские высшие заочные четырехгодичные курсы иняза и вскоре перешла преподавать немецкий язык в техникум. После выхода на пенсию продолжала трудиться на почте, принимая и отправляя местные телеграммы по Советскому Союзу и за границу.

Берлинская дочь Тамара окончила Казанский пединститут и уехала вместе с мужем по направлению в Казахстан. Родила там двоих сыновей. Сейчас оба с высшим образованием, имеют своих детей. Тамара пенсионерка, но продолжает руководить гимназией. Каждый год в каникулы приезжает в Казань повидаться с любимыми родителями.

Ветераны войны и труда живут вместе с сыном и снохой. Сын с отличием закончил авиатехникум. Долгое время работал радистом на всех выпускаемых самолетах. Сейчас трудится на стройках. У него две дочери, у которых уже свои дочка и сынок.

А прабабушке Фае недавно исполнилось 90 лет!