Дело о «Булгарии»: подсудимый Хаметов отказывается от показаний, данных следствию

Потерпевшие стараются не пропускать заседания суда, поэтому в зале было людно. По уже сложившейся традиции потерпевший Геннадий Игнарин обнял каждого приходящего, говоря: «Оставляйте свой негатив мне, я его на улице сброшу». Все старались сохранять присутствие духа. «Нам шутить надо, если не шутить - с ума сойти можно», - сказал Игнарин.Заседание началось с рассмотрения ходатайства адвоката Халиуллина (подробнее о нем вы можете прочитать в четверговом номере «Казанских ведомостей» от 23.01.2014). Обвинение возражало по всем его пунктам, потерпевшие были согласны только с одним: пригласить в качестве свидетеля специалиста из Санкт-Петербурга Андрея Крамаренко, входившего в состав руководителей операцией по подъему судна со дна. Особенно потерпевших возмущала возможность повторного осмотра «Булгарии». «Я думаю, никто из нас не хочет возвращаться на кладбище», - высказался Игнарин.Несмотря на возражения обвинения, судья Сергей Якунин удовлетворил ходатайство по большинству пунктов, отказав в повторном осмотре судна и сославшись на неподходящие погодные условия. Впрочем, он не исключает такой возможности в будущем.Далее продолжился допрос подсудимого, отвечавшего на вопросы обвинения. На предыдущем заседании Хаметов заявил, что большую часть показаний он дал под давлением следствия. Вопросы обвинения соответственно были направлены на выяснение обстоятельств, связанных с этим. Выглядело это так:- Каким образом следствие давило на вас?- Оказывалось психологическое давление, угрозы.- Вас били?- Бить не били, но... - подсудимый замялся.- Так били или нет? Что означает это «но»?- Нет, не били, но были тычки.- Куда?- В плечо, в грудь.Тем не менее на дальнейшие вопросы о времени и месте, когда на него было оказано давление, Хаметов в основном затруднялся ответить, чаще всего ссылаясь на то, что был болен. В целом подсудимый говорил неуверенно, к середине заседания почувствовал себя плохо и принял таблетку, но от вызова скорой отказался. Дальнейшие вопросы должны были помочь суду выяснить обстоятельства выхода «Булгарии» в роковой для нее рейс, а именно был ли Хаметов осведомлен о состоянии судна и его безопасности. Здесь Хаметов отказался от большей части своих показаний, данных следствию. Так, он заявил суду, что перед выходом в рейс второй штурман Владимир Назаров сообщил ему, что на борту находится 120 пассажиров - ровно столько, сколько допустимо по нормативным документам. Потерпевшая Гульнара Назарова возмущенно прокомментировала это высказывание: «Все на мертвых сваливает!» Во время следствия же Хаметов заявлял, что от директора круиза знал: на борту находилось 148 человек, а это превышает допустимую норму. Тем не менее капитан Александр Островский, связавшись с Инякиной, получил распоряжение выйти в рейс, о чем и сообщил Хаметову, который не мог оспорить решение капитана и судовладельца, так как находился в финансовой зависимости от Инякиной. От этих своих показаний подсудимый отказался.Кроме того, Хаметова спросили, был ли он осведомлен о штормовом предупреждении на тот момент. На это подсудимый ответил, что знал о нем, но так как оно действовало уже не первый день, а погода сохранялась ясная, Островский решил выйти в рейс, а Хаметов подчинился ему.Заседание продолжилось на следующий день. Подсудимый Рамиль Хаметов отказался отвечать на вопросы потерпевших. Потерпевший Геннадий Игнарин прокомментировал это следующим образом: «Очень даже зря, часть вопросов могла помочь ему оправдаться».После этого адвокат Хаметова Гурами Горгиладзе зачитал показания своего подзащитного, данные следствию на последнем допросе. В них подсудимый отрицает свою вину, а также указывает на то, что на судне был план эвакуации, но он не помнит, где. Как следует из показаний, в вахтенном судовом журнале указано, что проводились различные учения экипажа. Но Хаметов опять же не помнит, когда. Такая неопределенная формулировка вызвала возмущение потерпевших. По их мнению, она звучала слишком часто. Потерпевший Игнарин даже высказал предложение о том, чтобы Хаметов представил справку об отсутствии ретроградной амнезии.Тем не менее был зачитан вахтенный журнал, в котором были записи о проведенных учениях. Потерпевших наличие этих записей не удовлетворило. «По этому журналу выходит, что они беспрерывно тренировались», - заметила потерпевшая Гульнара Назарова.Затем были проведены дополнительные опросы свидетелей.