Именно там происходит восстановление так называемого чайного домика, памятника деревянного зодчества в стиле модерн, возведенного в начале прошлого века по проекту Константина Олешкевича.
Дом разобрали и вывезли из центра города еще осенью. Сейчас идет укладка каркаса, который едва дорос до второго этажа. Нужно уложить еще пару венцов, то есть замкнутых рядов бревен, и тогда можно будет начинать монтаж межэтажных перекрытий.
По словам Бориса Лурье, дом имеет 90-процентную сохранность, несмотря на то что четырежды горел и стоял без крыши несколько лет.
- Мы, когда разбирали дом, переживали, что же от него останется, - заметил мэр.
- Я сорок лет занимаюсь реставрацией исторических зданий и каждый раз переживаю. Без этого страха невозможно, - поддержал мэра московский архитектор. - Спасибо пожарным, которые оперативно тушили пожары. К счастью, огонь не уничтожил бревна, они только крепче стали после такой «обработки». «Горелка» - прекрасный антисептик. Мы намереваемся максимально сохранить материал. Там, где можно, делаем точечную замену: убираем кусочек гнили на бревне и вместо него вставляем «протезик». Можно сказать, лечим каждое бревнышко. Сохранились роскошные двери и лепнина, их мы поставим на свои места.
По словам Лурье, плотники, которые работают на объекте, - первоклассные мастера, владеющие строительными технологиями 17-го века. Они умеют так аккуратно снять бревна, что их потом без проблем можно ставить обратно. И не используют тяжелую технику, у них даже топоры 1911 года изготовления. Правда, рубанки электрические.
- Мне очень понравилась ваша фраза о том, что памятнику нужен не хороший архитектор, а хороший хозяин, - продолжил разговор Ильсур Раисович.
К числу хороших хозяев, хоть и новоиспеченных, он отнес Эдуарда Пирогова - директора фирмы, купившей с торгов дом Дружининой. Пирогов объяснил, что лес, привезенный на замену негодных бревен, из Коми - только там удалось найти материал соответствующей толщины и длины.
Дом Дружининой вернется на свое место в начале апреля. Когда каркас будет полностью собран, его снова разберут и отвезут на прежнее место, на пересечение улиц Бехтерева и Космодемьянской. Там водрузят на новый фундамент, под которым к этому времени появится подвал, куда будут подведены все коммуникации, в том числе отопление. Дальше, пояснил архитектор Лурье, нужно ждать год-полтора, пока дом даст усадку, и лишь потом приступать к его обшивке снаружи и внутри. Ильсур Раисович в ответ только кивнул. Дадут ли дому простоять без отделки такой долгий срок?
Планируется, что интерьеры повторят прежние, даже мебель будет копией той, что стояла в доме когда-то. Самую большую комнату решено отдать под музей купеческого дома, еще в одной будет представительство фирмы-владельца, а остальные площади (а дом немаленький - его площадь 366 квадратных метров) в буквальном смысле станут, как пояснил владелец Эдуард Пирогов, чайным домом или кофейней. В общем, точкой общепита. Реставрация дома, по словам Пирогова, будет стоить 40 миллионов рублей, то есть в десять раз дороже, чем цена, которую за него заплатили на аукционе.
Дом разобрали и вывезли из центра города еще осенью. Сейчас идет укладка каркаса, который едва дорос до второго этажа. Нужно уложить еще пару венцов, то есть замкнутых рядов бревен, и тогда можно будет начинать монтаж межэтажных перекрытий.
По словам Бориса Лурье, дом имеет 90-процентную сохранность, несмотря на то что четырежды горел и стоял без крыши несколько лет.
- Мы, когда разбирали дом, переживали, что же от него останется, - заметил мэр.
- Я сорок лет занимаюсь реставрацией исторических зданий и каждый раз переживаю. Без этого страха невозможно, - поддержал мэра московский архитектор. - Спасибо пожарным, которые оперативно тушили пожары. К счастью, огонь не уничтожил бревна, они только крепче стали после такой «обработки». «Горелка» - прекрасный антисептик. Мы намереваемся максимально сохранить материал. Там, где можно, делаем точечную замену: убираем кусочек гнили на бревне и вместо него вставляем «протезик». Можно сказать, лечим каждое бревнышко. Сохранились роскошные двери и лепнина, их мы поставим на свои места.
По словам Лурье, плотники, которые работают на объекте, - первоклассные мастера, владеющие строительными технологиями 17-го века. Они умеют так аккуратно снять бревна, что их потом без проблем можно ставить обратно. И не используют тяжелую технику, у них даже топоры 1911 года изготовления. Правда, рубанки электрические.
- Мне очень понравилась ваша фраза о том, что памятнику нужен не хороший архитектор, а хороший хозяин, - продолжил разговор Ильсур Раисович.
К числу хороших хозяев, хоть и новоиспеченных, он отнес Эдуарда Пирогова - директора фирмы, купившей с торгов дом Дружининой. Пирогов объяснил, что лес, привезенный на замену негодных бревен, из Коми - только там удалось найти материал соответствующей толщины и длины.
Дом Дружининой вернется на свое место в начале апреля. Когда каркас будет полностью собран, его снова разберут и отвезут на прежнее место, на пересечение улиц Бехтерева и Космодемьянской. Там водрузят на новый фундамент, под которым к этому времени появится подвал, куда будут подведены все коммуникации, в том числе отопление. Дальше, пояснил архитектор Лурье, нужно ждать год-полтора, пока дом даст усадку, и лишь потом приступать к его обшивке снаружи и внутри. Ильсур Раисович в ответ только кивнул. Дадут ли дому простоять без отделки такой долгий срок?
Планируется, что интерьеры повторят прежние, даже мебель будет копией той, что стояла в доме когда-то. Самую большую комнату решено отдать под музей купеческого дома, еще в одной будет представительство фирмы-владельца, а остальные площади (а дом немаленький - его площадь 366 квадратных метров) в буквальном смысле станут, как пояснил владелец Эдуард Пирогов, чайным домом или кофейней. В общем, точкой общепита. Реставрация дома, по словам Пирогова, будет стоить 40 миллионов рублей, то есть в десять раз дороже, чем цена, которую за него заплатили на аукционе.
