На улице Тукая юбилеем не пахнет

По случаю знаменательной даты мы начали нашу прогулку с улицы, названной в честь юбиляра. Начало Тукаевской (со стороны улицы Татарстан) показалось нам не таким уж и мрачным. Продуктовый магазин, стилизованный под бревенчатый домишко с расписными наличниками, через несколько десятков метров дом Юнусовых, отреставрированный и открытый в прошлом году, сказочного вида здание Литературного музея Габдуллы Тукая вызвали восторг моей приезжей спутницы:- Такое ощущение, что время остановилось и на дороге вот-вот вместо машин появятся конки и телеги. Мурашки по коже бегут от осознания того, что по этой улице ходил Тукай! Смотри, какие ворота! - уже через минуту после Юнусовской площади показывала подруга на чудом сохранившееся строение у здания медико-фармацевтического колледжа, где в XIX веке работала учительская школа. – Молодцы все-таки, отремонтировали, покрасили, привели в порядок.- А ты загляни за фасад, - кивнула я на облупившуюся кирпичную стену, ветхие деревянные рамы в пристрое. Разруха была и в соседнем здании, и в следующем. Законсервированный до лучших времен бывший мусульманский детский приют, открытый братьями Юнусовыми, другие памятники архитектуры вызывали чувства печали, сожаления. Ржавые пятна жестяных заплат на месте бывших окон. Свисающие зелеными тенетами рваные куски защитного материала с обшарпанных стен, еще сохранивших былое архитектурное великолепие. Мусорные кучи на первых этажах, обгорелые остовы. Смрад, грязь. В более-менее нормальном состоянии были дома, у которых есть собственники, а следовательно и грязезащитное покрытие на крыльце у входа.- Трущобы, а не заповедная зона, - выдала безрадостный вердикт моя гостья. – Не могу больше смотреть на эти развалины. Пойдем отсюда.Возвращались мы по благоустроенной набережной вдоль озера Кабан. Судя по лицу подруги, ее уже не радовали открывающаяся с высокого берега красивая панорама, ухоженные газоны, чистые дорожки, скамейки. Остановившись на минуту возле стенда, где размещена карта заповедной зоны «Старо-Татарская слобода», она лишь вздохнула:- Мы преступники, не сумевшие сохранить, сберечь в первозданном виде свое национальное богатство.