Хозяину дома Николаю Михайловичу Михайлову исполняется в этом году 90 лет.
В свой дом, затерявшийся среди многоэтажек Авиастроительного района, Николай Михайлов переехал в 74-м году, когда ему было 58 лет. А до этого была длинная жизнь уверенного в себе человека, переживающего со своей землей ее страдания, ее непростую историю. Ведь недаром на стенах Рейхстага младший сержант Михайлов написал гордо: "Мы из Татарии!"
Маленький Коля родился десятым в крестьянской семье. Мать потерял в восьмимесячном возрасте - она умерла от тифа. Вспоминает, как шестилетним сам повез отца венчаться в церковь. Приемная мать умерла через 7 лет - женщина не выдержала известия об объявленном ей продналоге: всю имевшуюся в доме гречиху надо было сдать к утру в сельсовет. Отец в это время был в Симбирске по долгу службы: он работал церковным старостой. Напряжение по поводу "арестуют - не арестуют" было в семье постоянным. Так прошлась по их семье коллективизация...
Затем жизнь стала набирать обороты - выучился на водителя и стал колесить по Самарской области, Буинску. Женился, и через два месяца его мобилизовали. На финскую, где он отморозил ноги. До сих пор болят...
Ушел воевать на фронты Отечественной. Всю войну на машине, стал командиром автовзвода. Но от офицерского звания отказался: в тылу ждал 65-летний отец. Гражданская жизнь тянула, а война, здраво рассуждал Николай, все равно кончится...
Мы сидим в просторной комнате, гляжу на ветерана, и не верится, что ему уже так много лет. Передвигается, пусть с тростью, но стремительно, здраво рассуждает, помнит до мелочей события полувековой давности. Не запинаясь, называет даты событий вплоть до месяца и числа, названия и номера воинских частей. И даже помнит отчества боевых друзей. А вот сколько у него наград, не знает: "... больше двадцати, я вам сейчас документы принесу, посмотрите..."
В тылу ждала его и жена, правда, не с маленьким сыном, как поется в известной песне про шофера, а с дочкой. Именно ее фотографию, пожелтевшую, потрескавшуюся на сгибах, показал мне Николай Михайлович. Тот снимок, который он проносил в кармане всю войну.
В мирное время появились еще две дочери. А уж нянчить появившихся внуков они переехали в Казань. Но так сложилось, что жить им пришлось все-таки одним. Николай Михайлович так и проработал водителем. Крутил баранку, даже уже выйдя на пенсию. Когда уже не смог рулить, стал работать сантехником, слесарем - пригодился опыт бесконечных ремонтов четырехколесного друга. И так до 97-го года. Попутно обустраивал жилье - сделал пристрой, соорудил туалет с ванной.
- Снаружи, вроде, неказисто, а внутри ничего, согласитесь.
Соглашаюсь - за окнами стужа, а здесь от тепла клонит в сон, в окна бьют гибкими ветками вишни.
- Да, участок у меня небольшой - четыре с половиной сотки, но хватает, за всем сами ухаживали. Я и консервировать умею - продавать-то мы никогда с женой не ходили.
Жена умерла в 2001-м, из-за болезни передвигаться сама не могла. Семь лет он возил ее на тележке... Ее фотография и сейчас висит над его кроватью. Перебирая другие в альбоме, он с гордостью показывает мне свою "барышню".
- Трудности? Да не было их, пока не заболел прошлым летом, - говорит Николай Михайлович. - Сейчас вот дочка приехала ухаживать, следят, как за немощным. Врачи операцию не сделали, хоть я и просил, говорят, сердце не выдержит.
Гульнур ХАФИЗОВА
КСТАТИ
Очень заинтересовал Михайлова диктофон, выспрашивал старик, где его можно купить, расскажу, говорит, свою жизнь на пленку - внукам память останется.
