Лето Степаныч прожил холостяком. Свободный и независимый от жены, как ветер. Она, конечно, регулярно звонила, убеждала. Но его не устраивало одно ее маленькое условие...
Осенью же в ветхом родительском доме, убежище Степаныча, случились сразу три бытовые неприятности. Первым полетел холодильник. Перестал морозить, растекся мутной водой и заполнился дурным запахом. Холодильную проблему Степаныч решил легко. Выволок из своего бездонного сарая-накопителя, где много чего хранилось на случай (а вдруг пригодится), раритет советского военного завода. Отмыл, поменял шнур, включил, и - о чудо! Старик-агрегат кашлянул и пошел тарахтеть-морозить.
- Во, какую технику тогда делали! На века! - удовлетворенно потер руки Степаныч, заполняя продуктами камеру. - Не то что сейчас.
Второй забарахлила стиральная машинка. Поскольку аналог этой бытовой техники был представлен в закромах Степаныча советским полуавтоматом с ручным полосканием, пришлось выложить за ремонт почти 5 тысяч. Для Степаныча непозволительные расходы... А что делать? Не стирать же носки руками.
Когда перестал работать и отопительный котел, Степаныч от огорчения перешел на нецензурную лексику, смысл которой: «Они все с женой сговорились что ли выжить меня отсюда?» Он попытался оживить котел сам. Долго колдовал, продувал, звал на консилиум соседа. Бесполезно! Газовый котел времен перестройки отказывался загораться веселым синим огоньком и уютно гудеть на кухне. Пришлось вызывать специалиста. Парень-газовик бился над старой отопительной махиной больше часа.
Попробовав и то и это, развел руками:
- Видно, отжил котел свой век. Сейчас таких не выпускают, деталей к ним не найдешь. Придется, отец, раскошелиться на новый.
Легко сказать, новый! Позволить себе такие расходы Степаныч ну никак не мог. Жил он на скромную пенсию и такую же подработку школьным охранником. Без экономной жены, невероятно ловко умеющей вести семейный бюджет, едва сводил концы с концами. Накоплений же за душой не имел, поскольку ежемесячно помогал горячо любимой единственной дочери погашать ипотеку.
- Ну, брат, подвел ты меня, так подвел, - беседовал Степаныч с ледяным котлом. - И как я теперь зимовать буду?
Жена примчалась и позвала к себе. Но о своем условии опять не забыла. Степаныч решил стоять до конца. Вначале, благо октябрь выдался теплый, он спасался обогревателем. Включит его в крохотной спаленке, плотно закроет на ночь дверь - и спит спокойно. Но когда глянул через неделю на счетчик, обмер и решил ночевать в бане. Вечерком протопит ее как следует, первую ночь спит в предбаннике, а на вторую и третью - в моечной. Когда дрова для бани закончились, ударили ноябрьские морозы, а
Степаныч начал отчаянно кашлять, он понял: все, придется сдаваться…
Он мог бы без проблем вернуться к законной жене в их совместно нажитую квартиру. В разводе супруги не были, не собираясь на старости лет смешить людей. Просто решили на время пожить отдельно, как говорит молодежь, в гостевом браке, встречаясь по выходным да праздникам. Но переезду мешало одно досадное обстоятельство - Степаныч регулярно выпивал. Нет, запойным он не был. Но чтобы прийти вечерком уставшим с дежурства и не пропустить стопку-другую перед ужином, уже просто физически не мог, чем жутко раздражал и выводил из себя супругу.
- Иначе не засну, - пытался он объяснить женщине, когда та воинственно потрясала перед его носом пустыми шкаликами, найденными в укромных уголках их жилища.
- Я что, запойный? - отбивался Степаныч. - Валяюсь на улице? Человек пришел с работы усталый. Имеет право расслабиться.
Весной жена поставила вопрос ребром: или она, или его регулярная выпивка! Видите ли, она на дух не выносит запаха спиртного. И выходит из себя, когда после стопки-другой у ее обычно молчаливого и покорного Степаныча вдруг развязывается язык.
Он краснеет, становится воинственным и начинает нести ахинею на тему политики.
- Посмотри на себя! Совсем седой, почти глухой - а все по рюмочным шастаешь. И от меня свои чекушки прячешь. Ты же до пенсии не пил! - шумела жена.
И Степаныч выбрал выпивку. Выпроводил квартирантов из родительского дома на окраине Казани, перевез туда нехитрый скарб и зажил в свое удовольствие. Кто сказал, что мужчина не справится с домашними делами? Еще как может, довольно размышлял Степаныч, возвращаясь из магазина с пельменями, сосисками, макаронами, а главное - с очередным шкаликом, который не нужно прятать от жены.
Теперь он мог приносить домой любую емкость. Пить, не прячась, а потом еще и закурить на диване и развалиться перед телевизором. Сколько раз Степаныч просыпался под утро и видел вокруг одну картину: телевизор включен на полную мощность, на столе - остатки ужина, а он типа спит… И ведь никто его за это не пилит! Не жужжит под ухом, что он с каждым днем деградирует, превращается в алкоголика и сажает свою печень. Не галдит: «Иди, срочно прими душ. И рубашку поменяй!» Не вырывает из рук его любимую краковскую колбасу под предлогом, что в ней «гольный» холестерин… Красота! Нет, жена женой, а главное в жизни мужчины - свобода, размышлял Степаныч.
И вот теперь из-за котла, превратившего его холостяцкий уголок в ледяную пещеру, придется с этой свободой распрощаться? Степаныч разработал стратегию. Вариантов два. Первый - он зимует у жены и копит деньги на котел. Второй - просит у нее в долг. Унижение, конечно, и стыдоба. А что делать? Не замерзать же.
Он ехал к жене и уже слышал в голове ее упреки: «Если бы не пил-не курил, давным-давно бы денег накопил… Ну что, старый пень? Кто прав? Не можешь без меня?» Поднимаясь на свой этаж, Степаныч был готов к чему угодно, но только не к этому…
Жена встретила его в нарядном платье, подаренном им на 35-летие совместной жизни, и, улыбаясь, даже обняла. В зале блудного мужа ждал ужин с его любимыми ленивыми голубцами, крабовым салатом и шарлоткой.
- Исхудал-то как, - посмотрела на него жена и горько заплакала. - Не могу одна. Бросил меня тут одну на сороковом году замужества. На выпивку променял. Я ночью от каждого шороха просыпаюсь!
Степаныч ожидал все что угодно, но только не женских слез, от которых у него всегда случался паралич. Жена была такая родная и уютная, что два варианта его стратегии почему-то сразу вылетели из головы. Он согрелся и отмылся в ванной, в один присест проглотил салат, голубцы и шарлотку. Разомлел. И неожиданно для себя самого изрек: «Не причитай, я же вернулся. Вот пить брошу, и все у нас с тобой образуется».
Утром Степаныч обзванивал будущих квартирантов, предлагая им в счет оплаты купить новый газовый котел...
