И сидели мы за столиком рядом, дружно работая ложками, когда давали любимую картофельную запеканку. И наоборот, одновременно отодвигая от себя тарелки с противной манной кашей. В общем, вкусы совпадали, пристрастия - не совсем. Я любила ролевые игры с куклами, он предпочитал погонять мяч с друзьями. Но на прогулку мы выходили всегда одной парой, дружно взявшись за руки.
И вдруг традиция нарушилась - в группу пришла хорошенькая Оксана. Вокруг нее сразу же образовалось окружение из мальчиков и девочек. Она стала неофициальной королевой со своей свитой. Увы, в нее вошел и мой Виталик. Поначалу я пыталась вернуть все на прежние места. Но он не замечал моей протянутой руки и как загипнотизированный ходил за Оксаной.
Ух, как я ее возненавидела! Это были первые проявления женской ревности. Я строила всяческие козни: вытирала ее полотенцем пол в умывальной комнате. Подбрасывала в ее шкафчик чужие игрушки, чтобы обвинить ее в воровстве, ябедничала воспитательнице. В общем, вела себя подленько. Не знаю, к чему в дальнейшем привела бы такая ненависть, но, ко всеобщему счастью, моих родителей отправили в длительную командировку - помогать одной дружественной стране. Меня забрали с собой. Там тоже был детский сад, где воспитывались дети советских служащих. Но там любви ни с кем у меня не случилось. Слишком сильной была рана, нанесенная неверным возлюбленным. Правда, со временем она затянулась.
И вдруг традиция нарушилась - в группу пришла хорошенькая Оксана. Вокруг нее сразу же образовалось окружение из мальчиков и девочек. Она стала неофициальной королевой со своей свитой. Увы, в нее вошел и мой Виталик. Поначалу я пыталась вернуть все на прежние места. Но он не замечал моей протянутой руки и как загипнотизированный ходил за Оксаной.
Ух, как я ее возненавидела! Это были первые проявления женской ревности. Я строила всяческие козни: вытирала ее полотенцем пол в умывальной комнате. Подбрасывала в ее шкафчик чужие игрушки, чтобы обвинить ее в воровстве, ябедничала воспитательнице. В общем, вела себя подленько. Не знаю, к чему в дальнейшем привела бы такая ненависть, но, ко всеобщему счастью, моих родителей отправили в длительную командировку - помогать одной дружественной стране. Меня забрали с собой. Там тоже был детский сад, где воспитывались дети советских служащих. Но там любви ни с кем у меня не случилось. Слишком сильной была рана, нанесенная неверным возлюбленным. Правда, со временем она затянулась.