За окном этой квартиры на первом этаже панельной пятиэтажки небольшой скверик, на ветках деревьев здесь всегда полно птиц. Разномастные городские птахи в ожидании очередной кормёжки от сердобольных бабушек и верящих в абсолютное добро детишек. Думается, толики этого отношения хватило бы, чтобы изменить жизнь Татьяны Сергеевны, отгороженной от окружающего мира наглухо задёрнутыми шторами, закрытыми дверями и сыновьим равнодушием. Пробить брешь смогло лишь обращение соседей на единый номер вызова экстренных служб.
Неухоженность из всех углов
— Нет сил уже терпеть… Порой такое ощущение, что живём по соседству с каким-то карцером! Из-под пола днём и ночью раздаются крики о помощи: «Помогите! Помогите!» или «Кушать хочу!». И ведь не поможешь ничем.
Оксана Анатольевна, даже не пытается скрыть отчаяния. Рассказывает, что переехали в эту квартиру пять лет, сразу обратила внимание на пожилую соседку с первого этажа. «Тётя Таня» уже тогда отличалась некоторой странностью в поведении: могла пожаловаться, что у неё в квартире «какая-то женщина».
Приходилось спускаться, успокаивать, тогда только и засыпала. Скорую помощь, опять же, постоянно просила вызывать… Неухоженность и одиночество сквозили из всех углов её двухкомнатной квартиры. Нередко и кормила по-соседски: то супом, то горячим чаем с выпечкой… Газ в квартире был перекрыт. Оказывается, это сын сделал чтобы мать беды не наделала. Понять можно. Чего нельзя — так это равнодушия к той, что тебя родила, воспитала, кормила… Да, и складывается впечатление до сих пор продолжает это делать, сама того не ведая. Но об этом позже.
В прошлом году соседка пропала из поля зрения. Сын стал запирать дверь. Сам он появлялся неизвестно когда, но то, что редко, это очевидно. Стуки в железную дверь, ставшей преградой с внешним миром, и призывы помочь — лучшие тому свидетельства. Сына пару раз видела, пыталась к совести взывать, но только и слышала: «Мне некогда. Я работаю!» Сейчас, правда, стуки в дверь прекратились. Может, уже слабеет.
— Дочки то и дело говорят: «Мама, позвони в полицию!» — сетует молодая женщина. — Несколько раз наведывалась к участковым, но там закрыто было. В районный отдел МВД с заявлением просто времени нет идти.
Соцслужба как спецназ
Это разговор со знакомой был ещё зимой. Когда через какое-то время увиделись снова, то она сообщила, что подвижки в деле появились только после её звонка на единый номер вызова экстренных оперативных служб «112». После этого с женщиной связался специалист по соцработе, уточнили обстоятельства дела. Через какое-то время на дверях квартиры «затворницы» появилась записка с указанием номера телефона и убедительной просьбой «в связи с обращением соседей» связаться с центром социального обслуживания Ново-Савинского района.
— Бумажка на дверях исчезла на третий день, — рассказала Оксана. — Я потом звонила по тому телефону в соцслужбу, сын так и не вышел на связь.
Так уж получилось, что автору материала удалось стать свидетелем того, как соцработнику всё же удалось побывать на адресе.
За журналистскую и не только жизнь всякого довелось насмотреться, но то, что предстало глазам на квартире, расположенной не в какой-то тьмутаракани, а современном городе-миллионнике, практически в двух шагах от Парка Победы, заставило содрогнуться. Сначала на входе от ударившего в нос спёртого запаха миазмов, в прихожей — от липкого линолеума, подошвы обуви от него отставали с характерным звуком, в большой холодной комнате, с наглухо задёрнутыми шторами — от увиденного: за столом, держась за голову и причитая, сидела пожилая седая женщина, рядом стоял мужчина под пятьдесят лет, вперив взгляд в громко вещающий телевизор. Казалось, этим он пытается приглушить проснувшуюся совесть.
Впрочем, нет. Совесть могла оказаться здесь, лишь ошибившись адресом. На все претензии он отвечал, что он делает всё от него зависящее по уходу за матерью. Она ни в чём не нуждается. Но всё свидетельствует совершенно об обратном.
Интересуюсь у соцработника Эльвиры Махматовой, как ей удалось добиться встречи? Оказалось, что непросто. Сам мужчина так и не вышел на связь. Его данные пришлось узнавать через полицию. Выяснилось, через дом от матери живёт (!). Номер телефона был не актуальным, пришлось по адресу наведаться. И не раз. Тянет на работу детектива, если не спецназовца.
Голая правда
— Оденьте! Платье какое-то мне надо, — подает, наконец, прерывая стенания, членораздельный голос хозяйка.
Тут выясняется, что на ней под халатом нет никой одежды! Мало того, сырой от мочи диван, где она, видимо, и проводит основное время. При этом в комнате достаточно свежо. С трудом находится чистая ночная рубашка, сверху одеваем кофту с огромной прорехой на локте. Выкинь такую — даже бомжи не позарятся. Татьяна Сергеевна, как бы плоха ни была, тоже понимает это — начинает стягивать с себя «снаряд».
— Татьяна Сергеевна, покушайте, пожалуйста! — призывает соцработник.
Женщина не реагирует. Серьёзные проблемы со слухом. Не реагирует и на сыновье довольствие, разложенное на столе: хлеб в пакетах, что-то в контейнере под крышкой, пакет сока, два больших куса явно не свежего пирога. Глядя на это чёрствый продукт, озарила догадка.
— Сергей Иванович, у вашей мамы есть зубы? — не могу удержаться о вопроса.
— У неё вставные… Есть. Где-то…
В это время появляется участковый уполномоченный. Больше для порядка. Вообще, это не его участок. Майор оперативно проводит опрос и убывает, где-то совершено убийство.
— Соцработника мы, конечно, сейчас прикрепим к Татьяне Сергеевне. — говорит Эльвира Фаизовна, отвлекаясь от составления отчёта, который заполняла стоя, приложив лист бумаги к двери. — Но это не решит проблемы. На два часа всего в день, полагается. Тут сиделка нужна. А это только на коммерческой основе: 2 400 на полный день. Сергей Иванович, согласны сиделку нанять?
Отвлекшись от телевизора, сын сначала выражает согласие, но, узнав про сумму, возмущается: «Так это же вся её пенсия на это уйдёт!» Для него почему-то кажется диким тратить деньги матери на неё же.
Соцработник после этих слов лишь разводит руками: пенсия-то у 90-летней женщины, вдовы участника Великой Отечественной войны немаленькая, и куда она уходит, можно только догадываться. После этого говорит, что определённым выходом, в такой ситуации может оказаться социальная услуга «Сиделка», которая стартовала в Татарстане в апреле этого года. По ней бесплатный уход нуждающимся будет предоставляться 28 часов в неделю, 4 часа в день.
За скобками
Расстаёмся на улице. Давно уже городской воздух не казался столь свежим. Эльвира Фаизовна признаётся, что в её практике, к сожалению, подобные ситуации не редкость. И не обязательно в антисоциальной среде. Сергей Иванович, к примеру, рабочий на Казанском вертолётном заводе. Есть, правда э, примеры и иного рода: люди имущество распродают, чтобы обеспечить матерям достойный уход. Тут же благодарит Оксану Анатольевну, что та не осталась равнодушной, помогла выявить проблему.
Лично же мне этот случай напомнил такой термин, как принуждение к миру — действия, предпринимаемые для прекращения вооруженного конфликта не вовлеченным в него государством. Только здесь получается сына пришлось принуждать проявить заботу о матери.
При подготовке материала связывался с причастными к истории. Выяснилось, что соцработник к Татьяне Сергеевне ходит: прибрались в квартире, саму хозяйку в порядок привела, кормит её… Сын теперь «первое» стал приносить. А вот шум тревожить соседей не перестал. Чтобы душа успокоилась, одной тарелки супа всё-таки недостаточно.
Официально
На запрос в Министерство труда, занятости и социальной защиты Республики Татарстан об услуге «Сиделка» редакция «КВ» получила следующую информацию. В соответствии с постановлением Кабинета Министров Республики Татарстан от 13.02.2021 № 77 «О мерах по реализации системы долговременного ухода за гражданами пожилого возраста и инвалидами в 2021–2022 годах» услуга «Сиделка» предоставляется гражданам Российской Федерации, достигшим возраста, дающего право на страховую пенсию по старости и инвалидам, которые проживают на территории Республики Татарстан, не имеют медицинских противопоказаний, признаны нуждающимися в социальном обслуживании на дому и которым по результатам определения индивидуальной потребности установлен третий уровень нуждаемости в постороннем уходе.
Услуга «Сиделка» предоставляется по 28 часов в неделю бесплатно.