Зная мою привычку очеловечивать все живое, родственники строго-настрого запретили давать пернатым собственные имена. Так и жили у нас в вольере «девочки-несушки», «эти глупые цесарки», растущие как на дрожжах бройлеры и солидные уже с малолетства «гусены».