А Женька в смысле наружности была обыкновенной. Другое ее отличие от нас, казанских девушек, находившихся под маминым крылом, заключалось в том, что Женя приехала почти с «края земли» - границы тогдашней необъятной родины. Из маленького военного городка, где служил ее отец.
Выбор пал на Казань отчасти и потому, что это была этническая родина ее семьи. Надо сказать, что об их татарских корнях напоминала лишь фамилия. В общем же она была частью народа, говорящего на одном языке - великом и могучем, а все связи с национальными традициями были утрачены еще в родительском поколении. Человек мира, короче.
Удивлять нас Женька стала на занятиях. Задавала лекторам серьезные вопросы, имела свои суждения по разным темам и изумляла прекрасно подготовленными конспектами ленинских статей. Такие дисциплины, как история КПСС или научный коммунизм, хоть и доживали последние годы, но оценки успели подпортить диплом не одному тогдашнему выпускнику. Ее же знания не были плодом долгих и упорных заучиваний - все новое Женя схватывала на лету. Такие способности открывали возможности к написанию диплома сразу у нескольких профессоров - выбор предстояло делать ей. О талантливой девушке заговорили на кафедрах.
Как-то незаметно неординарность сокурсницы заставила по-иному взглянуть на ее внешность и нас. Мы стали находить ее интересной. Делали свое дело и со вкусом подобранные импортные тряпки (так мы называли тогда одежду), присылаемые родителями. Мы в то время себе многого не могли позволить.
Женя жила в общежитии, но за весь первый курс (а для молоденькой девушки, согласитесь, это долгий срок) у нее ни с кем не случилось романа.
- Разве это мужчины?.. - смеялась она в ответ на расспросы. - Так, существа, которые озабочены, с кем переспать да где денег достать. Разговаривать с ними не о чем.
Видимо, темы для разговоров нашлись у нее только с венгром по имени Бела, курсантом одного из военных училищ города. Хотя, наверное, дело было не в интеллекте - когда он что-то значил в любви? Высокий красавец, иностранец из Европы, разговаривавший с акцентом, - как в кино. Как тут было не растаять? Она и растаяла...
Мы любовались яркой парой, когда он приходил ее встречать после лекций. Хотя на занятиях она появлялась все реже, тем не менее сессии сдавала блестяще - на одни пятерки. Заходила первой, тянула билет и даже если была не очень готова - все равно выходила с победой. Брала уверенностью и обаянием... А за дверью дрожали отличницы-зубрилки, корпевшие весь семестр над книгами и тетрадями. О, судьба, как ты несправедлива!
Только счастье Женькино длилось недолго. Через год ее иностранец закончил училище и вернулся домой, где его ждала одобренная родителями невеста... Женя очень переживала, но не позволила себе впасть в депрессию. Вновь взялась за учебу, начала публиковаться в научных журналах. Но мужчины многое потеряли в ее глазах.
Через пару лет ее пригласили на конференцию в Польшу - наша страна тогда стала уже более открытой, а русский язык еще вызывал большой интерес в дружественных государствах. Вернулась Женя уже с кольцом на безымянном пальце. Рассказала, что случайно познакомилась там с моряком. Войцех был высокий блондин, не говорящий вообще по-русски. Но последний факт не имел никакого значения, потому как «любовь выскочила на них, как убийца из-за угла». Он познакомил ее с родителями, сделал предложение. Невесте предстояло утрясти все визовые формальности - через полгода планировалась свадьба.
Свадьба пела и плясала и в Казани, и в Польше. Но после медового месяца Женя возвратилась, чтобы продолжить учебу, - среди года на заочку не переводили. Не перевелась и позже - профессор уговорил: научные изыскания требуют глубоких знаний. К тому же Войцех уходил в плавание на три месяца. А Женя, еще не защитив диплом, уже набрала материал на кандидатскую диссертацию. Не было сомнений, что казанская лингвистическая школа вскоре пополнится еще одним пытливым исследователем.
Но по окончании универа она все же поехала в Варшаву - там ждала большая любовь и бывший тогда сильным Институт русского языка.
Это учреждение спустя некоторое время разгромили манифестанты, не желавшие больше иметь ничего общего с прежде братским народом. Евгения надолго осталась без работы и стала просто женой. Каково ей было в этих рамках, можно только догадываться. Думаю, что неуемная и талантливая натура заставила ее не раз сменить род деятельности и достичь успехов во всем, чем бы ни занялась. Надеюсь, что и главное предназначение женщины - стать матерью, она выполнила. И не раз. Хотя кто знает, кто знает, не встретился ли на Женькином пути очередной европеец, плохо говорящий по-русски...
Выбор пал на Казань отчасти и потому, что это была этническая родина ее семьи. Надо сказать, что об их татарских корнях напоминала лишь фамилия. В общем же она была частью народа, говорящего на одном языке - великом и могучем, а все связи с национальными традициями были утрачены еще в родительском поколении. Человек мира, короче.
Удивлять нас Женька стала на занятиях. Задавала лекторам серьезные вопросы, имела свои суждения по разным темам и изумляла прекрасно подготовленными конспектами ленинских статей. Такие дисциплины, как история КПСС или научный коммунизм, хоть и доживали последние годы, но оценки успели подпортить диплом не одному тогдашнему выпускнику. Ее же знания не были плодом долгих и упорных заучиваний - все новое Женя схватывала на лету. Такие способности открывали возможности к написанию диплома сразу у нескольких профессоров - выбор предстояло делать ей. О талантливой девушке заговорили на кафедрах.
Как-то незаметно неординарность сокурсницы заставила по-иному взглянуть на ее внешность и нас. Мы стали находить ее интересной. Делали свое дело и со вкусом подобранные импортные тряпки (так мы называли тогда одежду), присылаемые родителями. Мы в то время себе многого не могли позволить.
Женя жила в общежитии, но за весь первый курс (а для молоденькой девушки, согласитесь, это долгий срок) у нее ни с кем не случилось романа.
- Разве это мужчины?.. - смеялась она в ответ на расспросы. - Так, существа, которые озабочены, с кем переспать да где денег достать. Разговаривать с ними не о чем.
Видимо, темы для разговоров нашлись у нее только с венгром по имени Бела, курсантом одного из военных училищ города. Хотя, наверное, дело было не в интеллекте - когда он что-то значил в любви? Высокий красавец, иностранец из Европы, разговаривавший с акцентом, - как в кино. Как тут было не растаять? Она и растаяла...
Мы любовались яркой парой, когда он приходил ее встречать после лекций. Хотя на занятиях она появлялась все реже, тем не менее сессии сдавала блестяще - на одни пятерки. Заходила первой, тянула билет и даже если была не очень готова - все равно выходила с победой. Брала уверенностью и обаянием... А за дверью дрожали отличницы-зубрилки, корпевшие весь семестр над книгами и тетрадями. О, судьба, как ты несправедлива!
Только счастье Женькино длилось недолго. Через год ее иностранец закончил училище и вернулся домой, где его ждала одобренная родителями невеста... Женя очень переживала, но не позволила себе впасть в депрессию. Вновь взялась за учебу, начала публиковаться в научных журналах. Но мужчины многое потеряли в ее глазах.
Через пару лет ее пригласили на конференцию в Польшу - наша страна тогда стала уже более открытой, а русский язык еще вызывал большой интерес в дружественных государствах. Вернулась Женя уже с кольцом на безымянном пальце. Рассказала, что случайно познакомилась там с моряком. Войцех был высокий блондин, не говорящий вообще по-русски. Но последний факт не имел никакого значения, потому как «любовь выскочила на них, как убийца из-за угла». Он познакомил ее с родителями, сделал предложение. Невесте предстояло утрясти все визовые формальности - через полгода планировалась свадьба.
Свадьба пела и плясала и в Казани, и в Польше. Но после медового месяца Женя возвратилась, чтобы продолжить учебу, - среди года на заочку не переводили. Не перевелась и позже - профессор уговорил: научные изыскания требуют глубоких знаний. К тому же Войцех уходил в плавание на три месяца. А Женя, еще не защитив диплом, уже набрала материал на кандидатскую диссертацию. Не было сомнений, что казанская лингвистическая школа вскоре пополнится еще одним пытливым исследователем.
Но по окончании универа она все же поехала в Варшаву - там ждала большая любовь и бывший тогда сильным Институт русского языка.
Это учреждение спустя некоторое время разгромили манифестанты, не желавшие больше иметь ничего общего с прежде братским народом. Евгения надолго осталась без работы и стала просто женой. Каково ей было в этих рамках, можно только догадываться. Думаю, что неуемная и талантливая натура заставила ее не раз сменить род деятельности и достичь успехов во всем, чем бы ни занялась. Надеюсь, что и главное предназначение женщины - стать матерью, она выполнила. И не раз. Хотя кто знает, кто знает, не встретился ли на Женькином пути очередной европеец, плохо говорящий по-русски...
