И раньше было хорошо - мы с мамой вдвоем живем, и разве ж таким кисонькам может быть плохо? Ну, если иногда только, когда мама чересчур обо мне тревожиться начинает. Беспокоится по пустякам, например, когда я вечерами задерживаюсь. Обязательно десять раз переспросит, где я, с кем и что делаю.
Но сейчас разговор особенный - у мамы появился поклонник. Она порхает, и всякие там бытовые вопросы вроде того, обедала ли я сегодня или опять пиццу схватила, ее не волнуют. Бывает, теперь вечерами задерживается, тогда я ее подкалываю: «Мамуль, а что бы ты делала, если бы я тебе беспрерывно звонила?»
Но самая большая радость - это то, что с мамой мы в эти недели очень сблизились. Наконец-то меня перестали воспринимать лишь как своего ребенка. У меня появилась взрослая подруга. Что удивительно - мама просто помолодела. Я не говорю про внешность, хотя и это есть, ведь общеизвестно, что любовь женщине к лицу. Но мама как-то внутренне освежилась. Стала смотреть на все не с высоты своих лет, а так, словно все видит впервые. Такая наивность в ней порой просыпается, удивляюсь просто! Мне иногда кажется, что я взрослей ее.
Я ее любимому человеку, которого видела лишь раз, и то мельком, очень благодарна - он мою маму расшевелил. Разморозил ее женскую суть, и она снова стала юной. Великая все-таки вещь - любовь!
Но сейчас разговор особенный - у мамы появился поклонник. Она порхает, и всякие там бытовые вопросы вроде того, обедала ли я сегодня или опять пиццу схватила, ее не волнуют. Бывает, теперь вечерами задерживается, тогда я ее подкалываю: «Мамуль, а что бы ты делала, если бы я тебе беспрерывно звонила?»
Но самая большая радость - это то, что с мамой мы в эти недели очень сблизились. Наконец-то меня перестали воспринимать лишь как своего ребенка. У меня появилась взрослая подруга. Что удивительно - мама просто помолодела. Я не говорю про внешность, хотя и это есть, ведь общеизвестно, что любовь женщине к лицу. Но мама как-то внутренне освежилась. Стала смотреть на все не с высоты своих лет, а так, словно все видит впервые. Такая наивность в ней порой просыпается, удивляюсь просто! Мне иногда кажется, что я взрослей ее.
Я ее любимому человеку, которого видела лишь раз, и то мельком, очень благодарна - он мою маму расшевелил. Разморозил ее женскую суть, и она снова стала юной. Великая все-таки вещь - любовь!
