Минтимер Шарипович, у вас нет ощущения, что сегодня и страна, и Татарстан стоят на некой развилке, что нас ждут перемены, которые с одной стороны должны дать новый импульс развитию, а с другой – несут определенные угрозы, всегда возникающие в эпоху перемен? М.Ш.: Как дальше развиваться? Мы на этой развилке стоим с начала перестроечных лет. И до сих пор постепенно преодолеваем этот путь. Сегодня сложная обстановка в мире, у многих есть желание помешать нашему развитию. Но это будет всегда – и надо быть всегда готовыми к этому, воспринимать хладнокровно. В то же время нужно иметь интеллектуальные и иные силы, чтобы оценить и определиться, как дальше укрепляться. Россия не имеет права быть слабой – это значит быть или не быть стране, тем более такому, не имеющему аналогов в мире, федеративному государству. Мы видим, как происходит выбор пути на Украине. Казалось бы, наиболее приемлемый путь для них – федерализм. Но они боятся этого, потому что федеративное демократическое государство – это очень сложно. Но для цивилизованного многонационального государства – это единственный путь. По иному суметь ответить на запросы и проблемы многонациональной страны в условиях демократии – невозможно. Где надо блюсти интересы разных национальностей и разных конфессий, там должна быть только федерация. Такое устройство позволяет решать любые конфликты, даже самые тяжелые. Сложности, связанные с санкциями и чьим-то на Западе желанием навредить нам – они будут и в дальнейшем. Мы проходили ситуацию, когда цены на нефть были 9–12 долларов за баррель: в десять раз меньше, чем сейчас. Это было не без вмешательства внешних сил. В Татарстане был год, когда наша нефтехимическая отрасль осталась без прибыли, с нулевым результатом сработали.
Мы прошли, выдержали этот период, и в целом вся страна. Конечно, люди задумываются, куда мы идем, по какому пути? Россия и Татарстан ведь интегрированы в мировую экономику. Экономика Татарстана во многом экспортоориентированная. Изменения в мире, конъюнктура рынка очень сильно сказываются на нас. Мы привлекаем зарубежные инвестиции, нам нужны новые технологии. Сделано немало для развития, но если учесть какая у нас низкая производительность труда в ряде отраслей, то понимаешь, что еще очень многого предстоит добиться, – ведь мы должны быть конкурентоспособными на любых рынках. Те, кто вводят против нас санкции, они эти моменты прекрасно понимают, знают наши уязвимые места и хотят на этом сыграть. Сложности будут, но они преодолимы. Более того скажу – они нас объединят. И мы еще протрезвеем: всегда было много тех, кто с горечью говорил, что надо заниматься собственным производством, развивать ключевые отрасли народного хозяйства. Нужно создавать предприятия, которые обеспечивают людей высокооплачиваемой работой. Тогда многие вопросы решаются сами по себе. Отсюда мир и спокойствие в семье. В таких условиях человеку легче понять те проблемы, которые есть в стране, он уверен, что мы все преодолеем – это посыл очень важный. Сейчас немало регионов просят бюджетной поддержки. Их собственные бюджеты не покрывают расходов. А подоходный налог с физических лиц – ведущий налог. Если создать рабочие места, обеспечить всех хорошей работой, то вся экономика и социальная сфера будут развиваться. Но одним желанием этого не сделаешь. Привлечение инвестиций, высокие технологии, квалифицированные кадры, сильная система образования – вот правильный путь. И тогда, что бы ни происходило в мире, мы гораздо легче все преодолеем. Я озвучиваю простые, казалось бы, вещи, но они от этого не становятся менее значимыми. У нас нет другого выбора. Россия сильная – значит, в состоянии жить, работать, процветать. У нас огромные природные богатства, но наше богатство – это и наша многонациональность и многоконфессиональность. В непростых условиях Россия обязана показать свою сплоченность и решимость в решении любых конфликтов мирным путем. И людям надо объяснить, что дело за каждым из нас, никто и ниоткуда нам ничего не принесет. Кризисы, санкции, цены – еще раз доказывают, что мы должны собраться в этой ситуации. Не такое мы выдержали, не такое мы видели. Мы должны думать об отечественном производстве. Легко сказать, конечно, потому что время упущено. Самое болезненное, я считаю, это авиационная промышленность. Всегда настаивал, что в Татарстане нужно было ее сохранить в полном объеме. Мы выпускали самые сильные самолеты в мире, были новые уникальные разработки. А сегодня у КБ Туполева нет в программе ни одного нового изделия. В 90-е, конечно, страна не могла сохранить все, но вот именно это производство надо было удержать. Авиационная промышленность – ключевая для развития. В ней сосредоточены все новейшие технологии, на нее завязаны десятки других отраслей. Это технологии, рабочие места, наука, конкурентоспособность на мировом уровне. Ели бы мы сохранили гражданское авиастроение, мы бы сейчас были намного сильнее. В Татарстане многое сделано для создания новых технологий, особенно, в нефтяной отрасли. Из наших недр за послевоенные годы добыто колоссальное количество нефти. И мы до сих пор много добываем, это уникально в мире. С каждым годом усложняется добыча, легкая нефть уже выкачана, а чтобы брать тяжелую нефть, надо иметь науку, технологии. Мы сейчас делимся нашими технологиями с многими странами, сталкивающимися с такой же проблемой. Нам удалось глубину переработки нефти поднять выше 90 процентов. Это очень важно, значит, развивается нефтехимическая отрасль. Те регионы, крупные компании, которые добывают много нефти, не всегда занимаются переработкой и отправляют за рубеж сырую нефть. Время идет, нельзя и дальше поддаваться влиянию крупных компаний. Экспортировать чистую нефть – это значит отдать на Запад добавленную стоимость и огромное количество рабочих мест. Очевидно, это выгодно Западу, пока еще и нашим крупным компаниям, но есть же интересы страны, наше будущее. Или взять агропромышленный комплекс. Неужели Россия не в состоянии обеспечивать себя основными продуктами питания? Никогда с этим не соглашусь. Я бы постеснялся хвастаться тем, что мы столько зерна продаем за границу. Наше зерно, в основном, не подходит для западных стандартов хлебопечения – они его на корм скоту покупают, то есть делают из него мясо и молоко, а потом все это нам же и продают!Такие вещи недопустимы. Мы постепенно забрасываем пашню, у нас много пустующих земель, а ведь это не только проблема продовольственной безопасности. Это основа существования нашего государства. У нас огромные территории России сформировались только благодаря тому, что люди осваивали новые земли и оставались на них жить, работать. Как мы связываем вместе Дальний Восток, Татарстан, Нечерноземье, Краснодарский край, Урал? Только по интернету что ли? Земля нас связывает. Если земля осваивается, на ней живут, работают люди – тогда есть единое пространство страны. Пашня – это наше богатство, основное средство производства, которое способно восстанавливаться. Без нее невозможно развивать территорию. Как можно попадать в зависимость от Запада?! Это же рабочие места. Надо создать условия, чтобы люди были заинтересованы. Ведь в Европе на каких стесненных полях получают большие урожаи! Потому что у них правильно отработаны стимулы для сельхозпроизводства. Мы же вошли в ВТО, надо этим пользоваться в интересах наших землепашцев и животноводов. В 1990-е годы Татарстану и в целом России удалось избежать надвигающегося хаоса и распада, были сохранены межнациональный мир и согласие. Насколько важно сегодня быть ответственными за свои слова и поступки, когда речь идет о взаимоотношениях между представителями разных народностей и конфессий? М.Ш.: Слово не воробей, вот Жириновский сказал как-то, что всех татар надо отправить обратно в Монголию. Во-первых, он историю не ахти знает, во-вторых, он допустил грубейшую и очень опасную политическую ошибку. Ведь это попытка дестабилизировать ситуацию. Цена мира и согласия очень высока, и мы знаем, какими усилиями это достигается. Мы разговаривали с ним, он спрашивал, почему в Татарстане ничего у него не получается. Я ему говорил: «А вы публично извинитесь». Пока не слышно его извинений. Чего стоит его вопиющее оскорбление журналистки Стеллы Дубовицкой. Как так можно говорить о женщине! Всеобщая общественная «порка» должна быть за такие вещи. Почему дозволено говорить что угодно, но не отвечать за свои слова? Вот недавно в Казани был футбольный матч между «Рубином» и «Спартаком». Наши проиграли, но это ладно, спорт есть спорт. Дело не в этом. Приехали из Москвы четыре тысячи фанатов и орут: «Русские, вперед!». Как можно в Татарстан приехать или в любой другой регион и кричать такое в многонациональной России? Я же был на этом матче, могу ли я спокойно слышать это и не реагировать? А нам что, кричать: «Татары, вперед»? Если хочешь сделать для страны что-то очень плохое, то вот сотвори подобное. Ряд центральных СМИ достаточно остро реагировали на жалобу одной болельщицы команды «Спартака» на действия сотрудников полиции. А на масштабную вакханалию болельщиков «Спартака» не было никакой реакции со стороны организаторов чемпионата России по футболу. Важно, чтобы и люди, занимающие высокие государственные посты, ответственно относились бы к своим действиям. Например, когда мы в 2007 году подписывали Договор с федеральным центром о разграничении предметов ведения и полномочий между органами госвласти Российской Федерации и Республики Татарстан, он проходил через Госдуму и Совет Федерации, который тогда Миронов возглавлял. Он не пропустил наш Договор. Пришлось обратиться к Владимиру Путину – он вернул обратно на рассмотрение, только после этого был принят федеральный закон об утверждении Договора.
А ведь Договор дает ответы на многие вопросы. Это важный фактор и межнационального согласия. Для нас это очень важно. Насколько важен фактор договора республики с федеральным центром в плане социально-экономического развития, сохранения традиций и укрепления единства многонационального народа Татарстана? В чем заключается миссия Татарстана? М.Ш.: Это даже не миссия, это реалии жизни. Мы вторыми после России приняли Декларацию о государственном суверенитете. У России перед СССР почти не было прав, у нас – еще меньше. Мы, имея такие сильные отрасли промышлености, имели право распоряжаться только двумя процентами собственности. Как мы не должны были заявлять о своих правах? Татарстан имеет свою историю, здесь была древняя государственность: Волжская Булгария, Казанское ханство. Наш Казанский университет – третий по возрасту в России. Здесь мощные интеллектуальные силы, национальная гордость, сильное национальное самосознание людей. А в Казани в 80-е годы функционировала одна неполная татарская школа. Люди стеснялись разговаривать на татарском языке на улицах, в трамваях. Я окончил 10 классов на татарском языке – я парень из села. У нас в районе всего лишь один человек был русским. Мы приезжали в Казань учиться, а вступительные экзамены надо было сдавать на русском языке. Если бы я не знал математику, физику и наизусть все сочинения, я здесь сейчас бы с вами не сидел, интервью не давал. Вот как было. Вам намного легче, я же на русском языке с вами говорю. На рубеже 90-х интеллигенция, которая имеет историческую память о своей государственности, вся поднялась за полную независимость… Я же в то время был президентом. Меня избрали в один день с Борисом Николаевичем Ельциным 12 июня 1991 года. Причем в Татарстане за меня проголосовали 71 процент, а Борис Николаевич не набрал и 50 процентов. Большинство населения требует независимости. Что я им скажу – не требуйте? А Михаил Сергеевич Горбачев говорит «гласность», призывает бороться с бюрократами. Я – живой участник тех событий, это кошмар был такой! Михаил Сергеевич на съезде народных депутатов СССР призывал, давайте, мол, бюрократию уничтожать: вы – снизу, мы – сверху. Я там сижу в зале и думаю: о чем он говорит, он же всю верхушку хочет снести! С кем же он будет работать? Это была его огромная ошибка, о которой позже написал его соратник, идеолог перестройки Александр Яковлев в своей книге «Сумерки». У нас ситуация к тому времени была взрывная. Вот некоторые говорят, Шаймиев использовал национальный фактор. Как так? С лозунгами выходили: «Шаймиев, ты татарин ли?» Мне обидно было: большего татарина чем я поискать еще надо. Мое имя Минтимер переводится на русский как «я – железный». Были лозунги «Дудаев – железный, Шаймиев – тесто». Борис Николаевич как знаменосец демократии приехал в Татарстан летом 1990 года. Не было необходимости чего-либо организовывать – и так весь народ на улицах. И он говорит: с интеллигенцией надо встречаться. Мы повели его на встречу в наш Союз писателей. Начался разговор: требуют от Ельцина полной независимости Татарстана. Еле закончили эту встречу, Ельцин понял, что бесполезно в чем-то убеждать. Я говорю ему, давайте поедем. А перед входом народ стоит, выйти невозможно. Он спросил, задняя дверь есть? Я говорю, есть. Пошли через двор. Он вышел на улицу, совсем рядом на остановке стоял трамвай. Ельцин вдруг шагнул к трамваю, сел в него и уехал. А мы остались стоять. Охрана его за ним бросилась на машинах. Я его спросил потом, как вы там в трамвае-то? Да зашел, говорит, поздоровался, и поехали. Жаль, никто не снял это тогда на видео – был бы такой шедевр! А вечером у нас была встреча в университете, в основном тоже столичная интеллигенция. Мы, начальство, еле пробрались на своих машинах. Борис Николаевич уже понял ситуацию. Вот тогда он и сказал свои знаменитые слова: «Берите суверенитета столько, сколько проглотите». Он мог так делать. Я Бориса Николаевича не упрощаю, он очень непростой был человек. Сказал – в зале аплодисменты. Вечером пришли, сели в гостевом доме. Поздно уже, трезвые – я же вам говорю, как на духу, да. Еще даже закуску не пробовали, и он мне говорит: «Минтимер, я же сказал: берите суверенитета столько, сколько можете, – но вы же из России не уйдете?». А как Татарстану уходить из России? Это лозунги можно кричать. Это же центр России, это значит взорвать все. Всеми нервами мы нанизаны в Россию. Это так.
Я говорю: «Борис Николаевич, не об этом же речь идет. Но надо находить ответы, вы же видели все сами». Он говорит, не думал что все именно так напряженно, думал, что газеты и телевидение в Москве нагнетают обстановку. И мы тогда же договорились, что начнем работать над Договором о делегировании полномочий между Татарстаном и Россией. Он приехал в Москву и на следующий же день создал рабочую группу. Мы три года работали над текстом. За это время в России прошли выборы в Госдуму и Совет Федерации. И Татарстан не был там представлен. По сути, Татарстан был вне правового поля России. Мы договорились, что подписываем Договор и тогда проводим выборы в Госдуму. Мы ведь тогда и Конституцию не приняли российскую. Ситуация действительно была очень серьезная, что мне рисоваться – возраст не тот. В феврале 1994 года подписали Договор. Это, наверное, и есть наша миссия. Это был политический компромисс – судьбоносный не только для Татарстана, но для всей России. Это же и Владимир Владимирович Путин позже сказал, что благодаря Шаймиеву, миру и стабильности в Татарстане, удалось сохранить Россию. Но это не от того, что это именно я – такая была ситуация. Такова она, наша миссия. Я человек по натуре не злой, наоборот, наверное. Почему я так сказал про Миронова? Он тогда хотел выслужиться – думал, наверное, что руководство страны будет аплодировать тому, что он вернул второй Договор. Но мы же не мальчишки, мы же договаривались с Путиным, что речь идет не о чьей-то выгоде, а о спокойствии ситуации. В рамках первого Договора было подписано 12 экономических соглашений. Второй договор, который при Президенте Путине подписали, тот уже был больше политический. Владимир Владимирович приехал в первый раз перед президентскими выборами в марте 2000 года. Все происходило здесь же. Ему надо было победить в этих выборах. Он знает, что такое Татарстан, он же ФСБ возглавлял – лучше нас знает. Сидим в задней комнате кабинета, а вот здесь, в зале заседаний, народ собрался
.
Он говорит: «Минтимер Шарипович, что будем делать? По многим вопросам вы еще не полностью вошли в правовое поле». «Давайте, – говорю, – чтобы мы могли людям сейчас объяснить: проведем выборы и примем потом программу о социально-экономическом развитии Татарстана до 2006 года». Мы, в принципе, договорились и пошли к народу. Я сказал, у нас достигнуты очень серьезные договоренности, он выступил, рассказал обо всем. И ему как-то легче стало – ведь каждый из нас человек – зал хорошо воспринял. И все выполнили. Во Втором договоре имеется ряд принципиальных статей. Например, Президент Татарстана должен владеть двумя государственными языками. А это для нас очень важно. Мы не будем избирать президентом человека, который не знает обоих языков, кто бы что ни говорил. Хочешь стать Президентом Татарстана – учи и русский, и татарский. У договора срок – до 2017 года, десять лет. Перспектива? Доживем – увидим. Правовая норма Договора исходит из 11-й статьи Конституции Российской Федерации. Мы впервые строим российскую государственность на демократической основе, на основе федерализма. Как я уже говорил, это самое сложное государство. Но это наша судьба, мы такие, какие есть.
Да, мы делаем это впервые. Нельзя оставлять напряжение по проблемам языка, веры, традиций. Хлеб на столе уже давно у всех есть, поэтому на первый план выходят другие вопросы – доверие, взаимоуважение, соблюдение прав... Сейчас, особенно активно в ходе предвыборной кампании, многие татарстанцы задаются вопросом, почему Госдума приняла закон о том, что главе субъекта Федерации нельзя называться президентом?
Этот закон не безупречен, там есть элементы нарушения Конституции России. Во имя чьего-то самолюбия это делается, что ли? Это желание людей, люди привыкли, им нравится. Я вам должен сказать, проекты закона о запрете использования наименования «президент» уже вносились не раз. Однако тогда Госдума официально отклонила проект, заявив, что это противоречит Конституции. Второй раз подобный проект получил отрицательный отзыв Правительства России, поскольку ограничивал право субъектов РФ на самостоятельное определение наименований своих органов госвласти и противоречил ст. 11 Конституции РФ. И вдруг в угоду кому-то это продавили… Татары, живущие по всему миру, очень болезненно к этому относятся. У нас есть Всемирный конгресс татар. Ведь получается, что с нашим общим мнением не считаются. Ну, тогда давайте референдум проведем – на ура ведь оставят. Между прочим, Договор о делегировании полномочий подписан двумя президентами – России и Татарстана. Подчеркну: мы впервые строим нашу федерацию в условиях демократического государства – это сложный путь. Надо быть осторожными и уважительными друг к другу. В нормальном обществе сила любого государства – в единстве. Надо его сохранять и укреплять. Интервью первого Президента Татарстана Минтимера Шаймиева было напечатано в информационном бюллетене «Наша Республика» Татарстанского регионального отделения партии «Единая Россия» (публикуется в сокращении).
Мы прошли, выдержали этот период, и в целом вся страна. Конечно, люди задумываются, куда мы идем, по какому пути? Россия и Татарстан ведь интегрированы в мировую экономику. Экономика Татарстана во многом экспортоориентированная. Изменения в мире, конъюнктура рынка очень сильно сказываются на нас. Мы привлекаем зарубежные инвестиции, нам нужны новые технологии. Сделано немало для развития, но если учесть какая у нас низкая производительность труда в ряде отраслей, то понимаешь, что еще очень многого предстоит добиться, – ведь мы должны быть конкурентоспособными на любых рынках. Те, кто вводят против нас санкции, они эти моменты прекрасно понимают, знают наши уязвимые места и хотят на этом сыграть. Сложности будут, но они преодолимы. Более того скажу – они нас объединят. И мы еще протрезвеем: всегда было много тех, кто с горечью говорил, что надо заниматься собственным производством, развивать ключевые отрасли народного хозяйства. Нужно создавать предприятия, которые обеспечивают людей высокооплачиваемой работой. Тогда многие вопросы решаются сами по себе. Отсюда мир и спокойствие в семье. В таких условиях человеку легче понять те проблемы, которые есть в стране, он уверен, что мы все преодолеем – это посыл очень важный. Сейчас немало регионов просят бюджетной поддержки. Их собственные бюджеты не покрывают расходов. А подоходный налог с физических лиц – ведущий налог. Если создать рабочие места, обеспечить всех хорошей работой, то вся экономика и социальная сфера будут развиваться. Но одним желанием этого не сделаешь. Привлечение инвестиций, высокие технологии, квалифицированные кадры, сильная система образования – вот правильный путь. И тогда, что бы ни происходило в мире, мы гораздо легче все преодолеем. Я озвучиваю простые, казалось бы, вещи, но они от этого не становятся менее значимыми. У нас нет другого выбора. Россия сильная – значит, в состоянии жить, работать, процветать. У нас огромные природные богатства, но наше богатство – это и наша многонациональность и многоконфессиональность. В непростых условиях Россия обязана показать свою сплоченность и решимость в решении любых конфликтов мирным путем. И людям надо объяснить, что дело за каждым из нас, никто и ниоткуда нам ничего не принесет. Кризисы, санкции, цены – еще раз доказывают, что мы должны собраться в этой ситуации. Не такое мы выдержали, не такое мы видели. Мы должны думать об отечественном производстве. Легко сказать, конечно, потому что время упущено. Самое болезненное, я считаю, это авиационная промышленность. Всегда настаивал, что в Татарстане нужно было ее сохранить в полном объеме. Мы выпускали самые сильные самолеты в мире, были новые уникальные разработки. А сегодня у КБ Туполева нет в программе ни одного нового изделия. В 90-е, конечно, страна не могла сохранить все, но вот именно это производство надо было удержать. Авиационная промышленность – ключевая для развития. В ней сосредоточены все новейшие технологии, на нее завязаны десятки других отраслей. Это технологии, рабочие места, наука, конкурентоспособность на мировом уровне. Ели бы мы сохранили гражданское авиастроение, мы бы сейчас были намного сильнее. В Татарстане многое сделано для создания новых технологий, особенно, в нефтяной отрасли. Из наших недр за послевоенные годы добыто колоссальное количество нефти. И мы до сих пор много добываем, это уникально в мире. С каждым годом усложняется добыча, легкая нефть уже выкачана, а чтобы брать тяжелую нефть, надо иметь науку, технологии. Мы сейчас делимся нашими технологиями с многими странами, сталкивающимися с такой же проблемой. Нам удалось глубину переработки нефти поднять выше 90 процентов. Это очень важно, значит, развивается нефтехимическая отрасль. Те регионы, крупные компании, которые добывают много нефти, не всегда занимаются переработкой и отправляют за рубеж сырую нефть. Время идет, нельзя и дальше поддаваться влиянию крупных компаний. Экспортировать чистую нефть – это значит отдать на Запад добавленную стоимость и огромное количество рабочих мест. Очевидно, это выгодно Западу, пока еще и нашим крупным компаниям, но есть же интересы страны, наше будущее. Или взять агропромышленный комплекс. Неужели Россия не в состоянии обеспечивать себя основными продуктами питания? Никогда с этим не соглашусь. Я бы постеснялся хвастаться тем, что мы столько зерна продаем за границу. Наше зерно, в основном, не подходит для западных стандартов хлебопечения – они его на корм скоту покупают, то есть делают из него мясо и молоко, а потом все это нам же и продают!Такие вещи недопустимы. Мы постепенно забрасываем пашню, у нас много пустующих земель, а ведь это не только проблема продовольственной безопасности. Это основа существования нашего государства. У нас огромные территории России сформировались только благодаря тому, что люди осваивали новые земли и оставались на них жить, работать. Как мы связываем вместе Дальний Восток, Татарстан, Нечерноземье, Краснодарский край, Урал? Только по интернету что ли? Земля нас связывает. Если земля осваивается, на ней живут, работают люди – тогда есть единое пространство страны. Пашня – это наше богатство, основное средство производства, которое способно восстанавливаться. Без нее невозможно развивать территорию. Как можно попадать в зависимость от Запада?! Это же рабочие места. Надо создать условия, чтобы люди были заинтересованы. Ведь в Европе на каких стесненных полях получают большие урожаи! Потому что у них правильно отработаны стимулы для сельхозпроизводства. Мы же вошли в ВТО, надо этим пользоваться в интересах наших землепашцев и животноводов. В 1990-е годы Татарстану и в целом России удалось избежать надвигающегося хаоса и распада, были сохранены межнациональный мир и согласие. Насколько важно сегодня быть ответственными за свои слова и поступки, когда речь идет о взаимоотношениях между представителями разных народностей и конфессий? М.Ш.: Слово не воробей, вот Жириновский сказал как-то, что всех татар надо отправить обратно в Монголию. Во-первых, он историю не ахти знает, во-вторых, он допустил грубейшую и очень опасную политическую ошибку. Ведь это попытка дестабилизировать ситуацию. Цена мира и согласия очень высока, и мы знаем, какими усилиями это достигается. Мы разговаривали с ним, он спрашивал, почему в Татарстане ничего у него не получается. Я ему говорил: «А вы публично извинитесь». Пока не слышно его извинений. Чего стоит его вопиющее оскорбление журналистки Стеллы Дубовицкой. Как так можно говорить о женщине! Всеобщая общественная «порка» должна быть за такие вещи. Почему дозволено говорить что угодно, но не отвечать за свои слова? Вот недавно в Казани был футбольный матч между «Рубином» и «Спартаком». Наши проиграли, но это ладно, спорт есть спорт. Дело не в этом. Приехали из Москвы четыре тысячи фанатов и орут: «Русские, вперед!». Как можно в Татарстан приехать или в любой другой регион и кричать такое в многонациональной России? Я же был на этом матче, могу ли я спокойно слышать это и не реагировать? А нам что, кричать: «Татары, вперед»? Если хочешь сделать для страны что-то очень плохое, то вот сотвори подобное. Ряд центральных СМИ достаточно остро реагировали на жалобу одной болельщицы команды «Спартака» на действия сотрудников полиции. А на масштабную вакханалию болельщиков «Спартака» не было никакой реакции со стороны организаторов чемпионата России по футболу. Важно, чтобы и люди, занимающие высокие государственные посты, ответственно относились бы к своим действиям. Например, когда мы в 2007 году подписывали Договор с федеральным центром о разграничении предметов ведения и полномочий между органами госвласти Российской Федерации и Республики Татарстан, он проходил через Госдуму и Совет Федерации, который тогда Миронов возглавлял. Он не пропустил наш Договор. Пришлось обратиться к Владимиру Путину – он вернул обратно на рассмотрение, только после этого был принят федеральный закон об утверждении Договора.
А ведь Договор дает ответы на многие вопросы. Это важный фактор и межнационального согласия. Для нас это очень важно. Насколько важен фактор договора республики с федеральным центром в плане социально-экономического развития, сохранения традиций и укрепления единства многонационального народа Татарстана? В чем заключается миссия Татарстана? М.Ш.: Это даже не миссия, это реалии жизни. Мы вторыми после России приняли Декларацию о государственном суверенитете. У России перед СССР почти не было прав, у нас – еще меньше. Мы, имея такие сильные отрасли промышлености, имели право распоряжаться только двумя процентами собственности. Как мы не должны были заявлять о своих правах? Татарстан имеет свою историю, здесь была древняя государственность: Волжская Булгария, Казанское ханство. Наш Казанский университет – третий по возрасту в России. Здесь мощные интеллектуальные силы, национальная гордость, сильное национальное самосознание людей. А в Казани в 80-е годы функционировала одна неполная татарская школа. Люди стеснялись разговаривать на татарском языке на улицах, в трамваях. Я окончил 10 классов на татарском языке – я парень из села. У нас в районе всего лишь один человек был русским. Мы приезжали в Казань учиться, а вступительные экзамены надо было сдавать на русском языке. Если бы я не знал математику, физику и наизусть все сочинения, я здесь сейчас бы с вами не сидел, интервью не давал. Вот как было. Вам намного легче, я же на русском языке с вами говорю. На рубеже 90-х интеллигенция, которая имеет историческую память о своей государственности, вся поднялась за полную независимость… Я же в то время был президентом. Меня избрали в один день с Борисом Николаевичем Ельциным 12 июня 1991 года. Причем в Татарстане за меня проголосовали 71 процент, а Борис Николаевич не набрал и 50 процентов. Большинство населения требует независимости. Что я им скажу – не требуйте? А Михаил Сергеевич Горбачев говорит «гласность», призывает бороться с бюрократами. Я – живой участник тех событий, это кошмар был такой! Михаил Сергеевич на съезде народных депутатов СССР призывал, давайте, мол, бюрократию уничтожать: вы – снизу, мы – сверху. Я там сижу в зале и думаю: о чем он говорит, он же всю верхушку хочет снести! С кем же он будет работать? Это была его огромная ошибка, о которой позже написал его соратник, идеолог перестройки Александр Яковлев в своей книге «Сумерки». У нас ситуация к тому времени была взрывная. Вот некоторые говорят, Шаймиев использовал национальный фактор. Как так? С лозунгами выходили: «Шаймиев, ты татарин ли?» Мне обидно было: большего татарина чем я поискать еще надо. Мое имя Минтимер переводится на русский как «я – железный». Были лозунги «Дудаев – железный, Шаймиев – тесто». Борис Николаевич как знаменосец демократии приехал в Татарстан летом 1990 года. Не было необходимости чего-либо организовывать – и так весь народ на улицах. И он говорит: с интеллигенцией надо встречаться. Мы повели его на встречу в наш Союз писателей. Начался разговор: требуют от Ельцина полной независимости Татарстана. Еле закончили эту встречу, Ельцин понял, что бесполезно в чем-то убеждать. Я говорю ему, давайте поедем. А перед входом народ стоит, выйти невозможно. Он спросил, задняя дверь есть? Я говорю, есть. Пошли через двор. Он вышел на улицу, совсем рядом на остановке стоял трамвай. Ельцин вдруг шагнул к трамваю, сел в него и уехал. А мы остались стоять. Охрана его за ним бросилась на машинах. Я его спросил потом, как вы там в трамвае-то? Да зашел, говорит, поздоровался, и поехали. Жаль, никто не снял это тогда на видео – был бы такой шедевр! А вечером у нас была встреча в университете, в основном тоже столичная интеллигенция. Мы, начальство, еле пробрались на своих машинах. Борис Николаевич уже понял ситуацию. Вот тогда он и сказал свои знаменитые слова: «Берите суверенитета столько, сколько проглотите». Он мог так делать. Я Бориса Николаевича не упрощаю, он очень непростой был человек. Сказал – в зале аплодисменты. Вечером пришли, сели в гостевом доме. Поздно уже, трезвые – я же вам говорю, как на духу, да. Еще даже закуску не пробовали, и он мне говорит: «Минтимер, я же сказал: берите суверенитета столько, сколько можете, – но вы же из России не уйдете?». А как Татарстану уходить из России? Это лозунги можно кричать. Это же центр России, это значит взорвать все. Всеми нервами мы нанизаны в Россию. Это так.
Я говорю: «Борис Николаевич, не об этом же речь идет. Но надо находить ответы, вы же видели все сами». Он говорит, не думал что все именно так напряженно, думал, что газеты и телевидение в Москве нагнетают обстановку. И мы тогда же договорились, что начнем работать над Договором о делегировании полномочий между Татарстаном и Россией. Он приехал в Москву и на следующий же день создал рабочую группу. Мы три года работали над текстом. За это время в России прошли выборы в Госдуму и Совет Федерации. И Татарстан не был там представлен. По сути, Татарстан был вне правового поля России. Мы договорились, что подписываем Договор и тогда проводим выборы в Госдуму. Мы ведь тогда и Конституцию не приняли российскую. Ситуация действительно была очень серьезная, что мне рисоваться – возраст не тот. В феврале 1994 года подписали Договор. Это, наверное, и есть наша миссия. Это был политический компромисс – судьбоносный не только для Татарстана, но для всей России. Это же и Владимир Владимирович Путин позже сказал, что благодаря Шаймиеву, миру и стабильности в Татарстане, удалось сохранить Россию. Но это не от того, что это именно я – такая была ситуация. Такова она, наша миссия. Я человек по натуре не злой, наоборот, наверное. Почему я так сказал про Миронова? Он тогда хотел выслужиться – думал, наверное, что руководство страны будет аплодировать тому, что он вернул второй Договор. Но мы же не мальчишки, мы же договаривались с Путиным, что речь идет не о чьей-то выгоде, а о спокойствии ситуации. В рамках первого Договора было подписано 12 экономических соглашений. Второй договор, который при Президенте Путине подписали, тот уже был больше политический. Владимир Владимирович приехал в первый раз перед президентскими выборами в марте 2000 года. Все происходило здесь же. Ему надо было победить в этих выборах. Он знает, что такое Татарстан, он же ФСБ возглавлял – лучше нас знает. Сидим в задней комнате кабинета, а вот здесь, в зале заседаний, народ собрался
.
Он говорит: «Минтимер Шарипович, что будем делать? По многим вопросам вы еще не полностью вошли в правовое поле». «Давайте, – говорю, – чтобы мы могли людям сейчас объяснить: проведем выборы и примем потом программу о социально-экономическом развитии Татарстана до 2006 года». Мы, в принципе, договорились и пошли к народу. Я сказал, у нас достигнуты очень серьезные договоренности, он выступил, рассказал обо всем. И ему как-то легче стало – ведь каждый из нас человек – зал хорошо воспринял. И все выполнили. Во Втором договоре имеется ряд принципиальных статей. Например, Президент Татарстана должен владеть двумя государственными языками. А это для нас очень важно. Мы не будем избирать президентом человека, который не знает обоих языков, кто бы что ни говорил. Хочешь стать Президентом Татарстана – учи и русский, и татарский. У договора срок – до 2017 года, десять лет. Перспектива? Доживем – увидим. Правовая норма Договора исходит из 11-й статьи Конституции Российской Федерации. Мы впервые строим российскую государственность на демократической основе, на основе федерализма. Как я уже говорил, это самое сложное государство. Но это наша судьба, мы такие, какие есть.
Да, мы делаем это впервые. Нельзя оставлять напряжение по проблемам языка, веры, традиций. Хлеб на столе уже давно у всех есть, поэтому на первый план выходят другие вопросы – доверие, взаимоуважение, соблюдение прав... Сейчас, особенно активно в ходе предвыборной кампании, многие татарстанцы задаются вопросом, почему Госдума приняла закон о том, что главе субъекта Федерации нельзя называться президентом?
Этот закон не безупречен, там есть элементы нарушения Конституции России. Во имя чьего-то самолюбия это делается, что ли? Это желание людей, люди привыкли, им нравится. Я вам должен сказать, проекты закона о запрете использования наименования «президент» уже вносились не раз. Однако тогда Госдума официально отклонила проект, заявив, что это противоречит Конституции. Второй раз подобный проект получил отрицательный отзыв Правительства России, поскольку ограничивал право субъектов РФ на самостоятельное определение наименований своих органов госвласти и противоречил ст. 11 Конституции РФ. И вдруг в угоду кому-то это продавили… Татары, живущие по всему миру, очень болезненно к этому относятся. У нас есть Всемирный конгресс татар. Ведь получается, что с нашим общим мнением не считаются. Ну, тогда давайте референдум проведем – на ура ведь оставят. Между прочим, Договор о делегировании полномочий подписан двумя президентами – России и Татарстана. Подчеркну: мы впервые строим нашу федерацию в условиях демократического государства – это сложный путь. Надо быть осторожными и уважительными друг к другу. В нормальном обществе сила любого государства – в единстве. Надо его сохранять и укреплять. Интервью первого Президента Татарстана Минтимера Шаймиева было напечатано в информационном бюллетене «Наша Республика» Татарстанского регионального отделения партии «Единая Россия» (публикуется в сокращении).