Эта история наделала в городе в свое время много шума и была единственной в своем роде за всю более чем тридцатилетнюю карьеру Сергея Викторовича Дьяченко, знаменитого городского головы, а впоследствии председателя Казанского окружного суда.
Фамилии главных фигурантов дела обозначим начальными буквами, ведь их внуки и правнуки, возможно, проживают в Казани, и очень бы не хотелось бросать на них тень.
Госпожа С. влюбилась во француза, мосье Б., служившего доверенным на одном химическом заводе в селе Плетени. Она без сожаления бросила мужа и дочь и стала жить с мосье Б. в одной из городских гостиниц, где француз снимал номер.
Но спустя несколько месяцев С. вернулась в семью, продолжая, как писали газеты, "самые тесные сношения" с мосье Б. Для любовных свиданий они наняли квартиру в доме Бирюкова на Малой Проломной - дома сего ныне нет, а улица именуется Профсоюзной. Однажды утром, 3 июля 1904 года Б. пришел на квартиру и лег спать. Вскоре явилась С. А спустя некоторое время хозяйка квартиры и кухарка услышали два выстрела.
Естественно, видя такое непотребство в своем доме, хозяйка не замедлила сообщить обо всем в полицию. Б. отвезли в больницу: одна пуля, пробив голову за ухом, вышла через щеку, другая, войдя около носа, застряла в шее - однако француз не только выжил, но и поправился удивительно быстро.
А С. арестовали. В конце сентября 1904 года предварительное следствие по данному делу было завершено и обвинительный акт утвержден судебной палатой.
В день судебного процесса (во второй половине октября) зал заседаний был переполнен. Никогда еще председательствующий на суде Дьяченко не видел такого количества дамских шляпок.
Первым делом Сергей Викторович спросил, не желают ли стороны, чтобы судебное следствие велось при закрытых дверях.
- Нет, - ответили прокурор и защитник.
- Ничего не имею против, - к удивлению председательствующего, ответила и подсудимая.
И началось следствие.
- Я пришел в квартиру рано утром, - показывал мосье Б. - Лег спать. Уснул. Потом чувствую - будят. Открыл глаза - С.
- Она была возбуждена или спокойна? - спросил Дьяченко, сделав ударение на "возбуждена". - Не торопитесь, подумайте...
- Возбуждена, да. Она стала упрекать меня в мотовстве денег и кутеже в саду Панаева. Я послал ее к черту и отвернулся. Потом прозвучал выстрел. Я подумал, что она выстрелила в себя, и обернулся. Потом я почувствовал на щеке кровь. А потом она выстрелила еще раз.
- Вы признаете себя виновной? - задал вопрос Дьяченко после опроса свидетелей.
- Признаю, - ответила С. - Я была в бешенстве от его измен, ведь он всю ночь провел с этими француженками. Всем известно, что это за потаскухи... Он спустил на них все наши деньги. А мне они нужны были на лечение.
- Вы больны? Чем же?
- Болезнью, которую я приобрела от Жоржа вследствие... ну... близких отношений.
Шляпки в партере пришли в движение, хотя удивляться было нечему: от кого еще можно приобрести "французскую" болезнь?! Настроение в зале изменилось, и, приходится признать, благодаря судье. Вдруг потерпевший снова взял слово.
- Прошу вас простить ее, - сказал он, повернувшись к присяжным заседателям и часто моргая повлажневшими глазами. - Я к ней претензий не имею...
После совещания присяжных Дьяченко произнес пространную речь, из коей можно было лишь заключить, до чего же ветрены бывают эти иноземцы. А потом спросил, обращаясь к присяжным:
- Виновна ли С. в покушении на убийство господина Б.?
И старшина присяжных заседателей твердо ответил:
- Нет, не виновна.
Дружные аплодисменты раздались там, где группировались дамские шляпки. Затем все пришло в движение, и в мгновение ока зал опустел.
Последними здание суда покинули С. и Б. Говорят, выходя на улицу Воскресенскую, они держались за руки, и глаза их светились счастьем...
Леонид ДЕВЯТЫХ.
