На мужчин ныне принято ворчать. Не на что-то, а вообще - глобально. Женщины хотят видеть мужчин - как и встарь - твердыми, свирепыми воинами и расчетливыми, таровитыми добытчиками. Они же хотят видеть их же нежными, искренними, готовыми к компромиссам, романтичными и склонными к милому расточительству. Они ищут безумную страсть... в разумных рамках.
Если женщинам указать на взаимоисключающую противоречивость их запросов, они не без резона скажут, что согласились бы и на половину, но не находят ничего: ни хозяйственности, ни романтизма; ни твердости, ни чуткости. Право же, мужчины ли перед нами? - вопрошают женщины.
Что же случилось? Чтобы понять это, уместно вспомнить, что во все времена исконным мужским занятием была война. Поэтому мужчину можно понять только через роль воина, сколь мирной ни была бы его жизнь. Чтобы понять изменения в мужчинах, нужно понять, как изменилась сама война.
Честный, открытый бой - атрибут прошлого. В нынешней войне побеждают чаще всего без единого выстрела; не силой, а угрозой силы, листовки оказываются сильнее бомб; важно обмануть, а самому знать правду; насилию подвергают не тела, а души; судьбы государств и сражений решают убийства из-за угла и диверсии; главнее даже не сама победа, а умение воспользоваться ею.
Соответственно изменились и кумиры, воплощающие идеал мужественности. В Средневековье ими были Роланд и рыцари "Круглого стола". Сегодня их сменили Штирлиц и Джеймс Бонд - и никто уже не вспоминает, что еще в прошлом веке их занятия считались бы, очень мягко говоря, малопочтенными. Новый век заставляет бояться не стыда, а смеха.
"Служивших" ненавязчиво ограждают от их детей, чтобы они не научили их в игре прятаться в канализации или навыкам "шквального" допроса. Того и гляди, мужским праздником будет считаться не тот, который в феврале, а тот, что в декабре...
Поэтому новая роль мужчины, его место в жизни - не воин на поле брани, а тайный агент. Именно тайные войны - без линии фронта, без чести и правил - приходится вести ему сегодня, пользуясь соответствующим арсеналом, где бы он ни жил и чем бы ни занимался.
Это объясняет многое в "странностях" нынешних мужчин... если не все! Исконно мужские качества по-прежнему присутствуют в жизни, но в потаенном и оттого перепутанном виде. Ведь смелость или твердость Штирлица состоит вовсе не в том, чтобы дать в ухо Мюллеру и ходить в ушанке со звездой. Он может заискивать и брататься с врагом - но это не делает его трусом, может бездельничать месяцами - но под этим скрывается напряженная деятельность.
Кружный путь оказывается ближе, прямой ведет в пропасть. Смелость или твердость в явном виде оказываются абсурдны, потому что лишь уводят от цели. И даже девичьи сердца покоряются ныне лучше всего хитрости, а не цветам или силе, как было заведено раньше. Цветы и сила тоже важны, но не как проявление страсти, а как элемент продуманной технологии, холодная атрибутика любви.
Поэтому наивно искать в современных мужчинах смелость, твердость и силу. Это все есть, но надежно спрятано. С другой стороны, мягкость, понимание и романтичность тоже ведь довольно странно искать у бойца невидимого фронта.
Хотя почему нет? Тут невольно приходит в голову, что большинство мужчин вокруг не тайные агенты, а плохие тайные агенты. Их видно за версту. Первое правило тайного агента - не походить на тайного агента. У настоящего профессионала недоверчивость прикрыта радушием, хитрость - простодушием, расчетливость - романтизмом, осторожность - порывистостью. Парадокс: чтобы побеждать, будучи мужчиной, сегодня надо прикидываться мужчиной. И наносить смертельные, неуловимые удары из-под этой обманчиво-безобидной личины сурового бизона или чуткого романтика.
В любом случае важен результат, а не эффект. Мужчине, которому важна оценка окружающих, сегодня лучше бы не родиться. Потому что непонимание и даже презрение - извечная судьба нелегала. Он окружен тайной. В этой войне никогда непонятно до конца, кто герой, а кто подонок: по-следний нередко обласкан Центром, первый - идет под расстрел.
В этом мире поставить себе оценку можем только мы сами. Но даже это сделать очень трудно - слишком легко обмануться и выдать самому себе трусость и малодушие за тонкий расчет и способность к маневру, бездействие - за терпение, порок - за добродетель. И слишком гнетет страх сделать это.
Ясно только одно: быть, оставаться мужчиной чем дальше, тем труднее. А значит, и интересней.
Лев КОЩЕЕВ. http:a-press.ur.ru/esse/ogl_alpha.html