Начальник отделения по делам несовершеннолетних ОП №2 «Вишневский» УМВД России по г. Казани подполковник полиции Рима Мельникова провела краткий инструктаж, экскурсию по своему отделению и познакомила со своими подчиненными.
- На учете в нашем отделении состоят 43 родителя и 62 несовершеннолетних. Работу ведут четыре инспектора. Рабочий день обычно начинается в 7.55, а завершается по-разному, случается и по двенадцать часов работать. Дежурный инспектор должен получить оружие и приступить к обязанностям в 7.30. Его вахта длится с 8 до 22 часов, но нередко приходится задерживаться и до часу, и до двух ночи.
Утро у инспекторов ПДН занято бумажной рутиной. Письма в суды, МВД, УВД, отделы опеки, школы, районные администрации, заполнение учетных карточек подопечных. Сегодня дежурит старший лейтенант полиции Татьяна Леонтьева.
- Чисто писари! - улыбается Татьяна. - Но без этого не обойтись. Большая часть переписки - обращения в инстанции по поводу наших ребят и их родителей. Кому-то нужна помощь в оформлении документов, чтобы трудоустроиться, у некоторых дома невыносимые условия, а там детишки малые, надо бы их в интернат определить... Да и отчеты никто не отменял.
Наша собеседница - молодая, хрупкая, красивая, ей бы подошла роль менеджера в крупной фирме, а она в серой форме с погонами, туго перетянутая ремнем, с кобурой с пистолетом.
- В органы, не поверите, хотела пойти работать с детства, - рассказывает она о себе. - Мама была категорически против. После школы поступила в педуниверситет, окончила его, получила специальность учителя химии и биологии, но ни одного дня не провела в школе, а сразу пришла в полицию. Было это в 2009 году. С тех пор работаю с детьми, только необычными - трудными, как их принято называть. Конечно, вначале было нелегко, да и сейчас непросто, но интересно.
За составлением бумаг незаметно проходит первая половина рабочего дня. В два часа - прием у врача-нарколога, на который каждый инспектор приводит своих подучетных - подростков и их родителей, замеченных в пьянстве.
...Потухший взгляд, трясущиеся руки, которые сидевший перед врачом мужчина пытался спрятать между коленями.
- Нет, не пью. Да, за ребенком смотрю. Нет, не трудоустроен пока, ищу работу, - отвечает он на вопросы нарколога.
- Не повезло человеку, - говорит Татьяна. - В пожаре сгорели два сына, потом жена умерла от рака. Остался с младшим на руках. Из снимаемого дома выгнали. Сейчас, можно сказать, без жилья. Не выдержал мужчина такого груза несчастий, начал пить. Правда, после Нового года, уверяет, перестал. Мы вместе с отделом опеки ищем пути выхода из этой ситуации, только надо, чтобы человек взял себя в руки, ведь у него есть маленький сын.
Следующий подопечный Татьяны Леонтьевой, которому тоже нужна помощь нарколога, - 17-летний паренек. На вид обычный, чистый, ухоженный, модно одетый. Но уже судим за кражу.
- Хороший мальчишка, пока не выпьет, - снова поясняет инспектор. - Мама замечательная. Но что-то не заладилось у них: учиться он не хочет, работать - тоже.
Пока беседует нарколог, выясняется, что мальчик воспитывается не только мамой, но и отчимом. Отношения выстроить не получается, паренек его игнорирует. Потому и «геройствует».
- Прямо беда, - сокрушается Татьяна. - Жалко, если судьбу свою поломает. Когда ему говоришь это, понимает, соглашается. Но стоит вернуться домой, к друзьям, - опять выкидывает фортель.
Два часа у нарколога пролетели быстро. Мы с Татьяной идем по адресам - навещаем неблагополучные семьи в одном из казанских поселков.
Форменная куртка, угадываемая под ней кобура, шапка-ушанка и кокетливый локон, который вопреки требованиям строгого устава никак не хочет прятаться.
- Татьяна, а вы стрелять умеете?
- Конечно! - улыбается она. - Мы постоянно сдаем нормативы по стрельбе, самбо, общей физподготовке. Когда впервые пришла после педагогического, было очень трудно, а сейчас нормально. У нас все инспектора, даже те, кто по двадцать лет работает, сдают все необходимые нормативы.
Первый адрес - старый дом, жильцов которого давно уже должны были расселить, но они все еще ждут счастливого часа. Переступив порог, застываю в нерешительности. Здесь не то что жить - пять минут находиться трудно: беспорядок, грязь, духота, тараканы... На полу, на старом диване кучи тряпья. Под окном у батареи подобие постели - прямо на полу драный ватный матрас, старые подушки: здесь спит девчушка лет девяти.
- Мама, что же вы опять не убрались дома? - задает риторический вопрос Татьяна. - В прошлый раз ведь обещали!
- Толку-то убирать, дочка опять все раскидает, - отмахивается мамаша.
- Чем ребенка кормите? Где холодильник? Молоко, творог покупаете?
- Сломался холодильник. Покупаем что не портится. Если деньги есть, - добавляет горе-мать.
- Не работает, раньше пила, - характеризует хозяйку инспектор. - Сейчас пока трезвая, но дочкой совсем не занимается. Вместе с органами опеки, районной администрацией устроили девочку в интернат. Хоть там будет жить и учиться в нормальных условиях, питаться хорошо. Правда, на выходные придется возвращаться в этот ад.
Идем дальше. Вот семья, где пьют все и никто не работает. В другой от невыносимой жизни с пьяным отцом-деспотом из дома убегает 13-летняя девочка. В следующей мама, якобы завязавшая с алкоголем, и дочь, в свои шестнадцать успевшая получить условную судимость и родить ребенка...
- По-разному приходится с ними работать, - говорит Татьяна. - И строгостью брать, и ласковым словом. Убеждать, контролировать. Сразу видимых результатов нет. Но когда ребенок из невыносимых условий попадает либо к хорошим опекунам, либо в интернат, чувствуешь удовлетворение: получилось!
- Татьяна, а почему инспектора ПДН только женщины?
- Так ведь мужчины не выдержат этой работы, - улыбается она. - Нужны неимоверное терпение, материнская забота, сопереживание и ласка. Необходимо убедить подростка, его родителей, чтобы учетно-профилактическая карточка не превратилась в дело. Надо уметь быстро принимать решения и вместе с тем быть настойчивой, упорной, старательной. Успех к нам приходит не сразу.
...Стрелки показывают шесть вечера. Мы расстаемся. Старшему лейтенанту Татьяне Леонтьевой еще возвращаться в отдел, чтобы через два часа выйти в рейд, а в 22.00 - в другой. Домой, скорее всего, она попадет только глубокой ночью.
- На учете в нашем отделении состоят 43 родителя и 62 несовершеннолетних. Работу ведут четыре инспектора. Рабочий день обычно начинается в 7.55, а завершается по-разному, случается и по двенадцать часов работать. Дежурный инспектор должен получить оружие и приступить к обязанностям в 7.30. Его вахта длится с 8 до 22 часов, но нередко приходится задерживаться и до часу, и до двух ночи.
Утро у инспекторов ПДН занято бумажной рутиной. Письма в суды, МВД, УВД, отделы опеки, школы, районные администрации, заполнение учетных карточек подопечных. Сегодня дежурит старший лейтенант полиции Татьяна Леонтьева.
- Чисто писари! - улыбается Татьяна. - Но без этого не обойтись. Большая часть переписки - обращения в инстанции по поводу наших ребят и их родителей. Кому-то нужна помощь в оформлении документов, чтобы трудоустроиться, у некоторых дома невыносимые условия, а там детишки малые, надо бы их в интернат определить... Да и отчеты никто не отменял.
Наша собеседница - молодая, хрупкая, красивая, ей бы подошла роль менеджера в крупной фирме, а она в серой форме с погонами, туго перетянутая ремнем, с кобурой с пистолетом.
- В органы, не поверите, хотела пойти работать с детства, - рассказывает она о себе. - Мама была категорически против. После школы поступила в педуниверситет, окончила его, получила специальность учителя химии и биологии, но ни одного дня не провела в школе, а сразу пришла в полицию. Было это в 2009 году. С тех пор работаю с детьми, только необычными - трудными, как их принято называть. Конечно, вначале было нелегко, да и сейчас непросто, но интересно.
За составлением бумаг незаметно проходит первая половина рабочего дня. В два часа - прием у врача-нарколога, на который каждый инспектор приводит своих подучетных - подростков и их родителей, замеченных в пьянстве.
...Потухший взгляд, трясущиеся руки, которые сидевший перед врачом мужчина пытался спрятать между коленями.
- Нет, не пью. Да, за ребенком смотрю. Нет, не трудоустроен пока, ищу работу, - отвечает он на вопросы нарколога.
- Не повезло человеку, - говорит Татьяна. - В пожаре сгорели два сына, потом жена умерла от рака. Остался с младшим на руках. Из снимаемого дома выгнали. Сейчас, можно сказать, без жилья. Не выдержал мужчина такого груза несчастий, начал пить. Правда, после Нового года, уверяет, перестал. Мы вместе с отделом опеки ищем пути выхода из этой ситуации, только надо, чтобы человек взял себя в руки, ведь у него есть маленький сын.
Следующий подопечный Татьяны Леонтьевой, которому тоже нужна помощь нарколога, - 17-летний паренек. На вид обычный, чистый, ухоженный, модно одетый. Но уже судим за кражу.
- Хороший мальчишка, пока не выпьет, - снова поясняет инспектор. - Мама замечательная. Но что-то не заладилось у них: учиться он не хочет, работать - тоже.
Пока беседует нарколог, выясняется, что мальчик воспитывается не только мамой, но и отчимом. Отношения выстроить не получается, паренек его игнорирует. Потому и «геройствует».
- Прямо беда, - сокрушается Татьяна. - Жалко, если судьбу свою поломает. Когда ему говоришь это, понимает, соглашается. Но стоит вернуться домой, к друзьям, - опять выкидывает фортель.
Два часа у нарколога пролетели быстро. Мы с Татьяной идем по адресам - навещаем неблагополучные семьи в одном из казанских поселков.
Форменная куртка, угадываемая под ней кобура, шапка-ушанка и кокетливый локон, который вопреки требованиям строгого устава никак не хочет прятаться.
- Татьяна, а вы стрелять умеете?
- Конечно! - улыбается она. - Мы постоянно сдаем нормативы по стрельбе, самбо, общей физподготовке. Когда впервые пришла после педагогического, было очень трудно, а сейчас нормально. У нас все инспектора, даже те, кто по двадцать лет работает, сдают все необходимые нормативы.
Первый адрес - старый дом, жильцов которого давно уже должны были расселить, но они все еще ждут счастливого часа. Переступив порог, застываю в нерешительности. Здесь не то что жить - пять минут находиться трудно: беспорядок, грязь, духота, тараканы... На полу, на старом диване кучи тряпья. Под окном у батареи подобие постели - прямо на полу драный ватный матрас, старые подушки: здесь спит девчушка лет девяти.
- Мама, что же вы опять не убрались дома? - задает риторический вопрос Татьяна. - В прошлый раз ведь обещали!
- Толку-то убирать, дочка опять все раскидает, - отмахивается мамаша.
- Чем ребенка кормите? Где холодильник? Молоко, творог покупаете?
- Сломался холодильник. Покупаем что не портится. Если деньги есть, - добавляет горе-мать.
- Не работает, раньше пила, - характеризует хозяйку инспектор. - Сейчас пока трезвая, но дочкой совсем не занимается. Вместе с органами опеки, районной администрацией устроили девочку в интернат. Хоть там будет жить и учиться в нормальных условиях, питаться хорошо. Правда, на выходные придется возвращаться в этот ад.
Идем дальше. Вот семья, где пьют все и никто не работает. В другой от невыносимой жизни с пьяным отцом-деспотом из дома убегает 13-летняя девочка. В следующей мама, якобы завязавшая с алкоголем, и дочь, в свои шестнадцать успевшая получить условную судимость и родить ребенка...
- По-разному приходится с ними работать, - говорит Татьяна. - И строгостью брать, и ласковым словом. Убеждать, контролировать. Сразу видимых результатов нет. Но когда ребенок из невыносимых условий попадает либо к хорошим опекунам, либо в интернат, чувствуешь удовлетворение: получилось!
- Татьяна, а почему инспектора ПДН только женщины?
- Так ведь мужчины не выдержат этой работы, - улыбается она. - Нужны неимоверное терпение, материнская забота, сопереживание и ласка. Необходимо убедить подростка, его родителей, чтобы учетно-профилактическая карточка не превратилась в дело. Надо уметь быстро принимать решения и вместе с тем быть настойчивой, упорной, старательной. Успех к нам приходит не сразу.
...Стрелки показывают шесть вечера. Мы расстаемся. Старшему лейтенанту Татьяне Леонтьевой еще возвращаться в отдел, чтобы через два часа выйти в рейд, а в 22.00 - в другой. Домой, скорее всего, она попадет только глубокой ночью.