- Ну слава богу! - облегченно вздохнули мы с попутчиком, когда купе покинула молодая женщина, несколько часов терроризировавшая нас проблемами своей беременности. Это была трудно переносимая пытка: гражданочка, совершенно не интересуясь нашим мнением, потрясала атмосферу купе откровениями и сомнениями на тему - делать или не делать ей аборт. И вот наконец-то ее станция.
Не сговариваясь, мы достали сигареты и вышли в тамбур покурить. Какое-то время молчали, словно наслаждаясь необязательностью присутствия на чужой исповеди.
- Лучше уж так, - неожиданно со вздохом произнес попутчик.
- Что?
- Я говорю, пусть уж лучше выговорится, чем в себе сомнение носит. Раз не боится вслух, значит, скорее всего, родит, - мужчина потушил сигарету и отвернулся от окна. - Пойдемте в купе, я расскажу вам одну историю, которая с недавних пор не дает мне покоя.
...О, эти исповедальни на колесах, ристалища искренности нашего времени! Сколько душевных потрясений, невероятных жизненных сюжетов слышали стены железнодорожных купе. Почему именно в поезде дальнего следования хочется вывернуть себя наизнанку, открыть случайному попутчику такие глубины своей души, о которых не догадываются даже близкие люди? Это как Богу пожаловаться; но ведь Он не ответит, а здесь - сочувствующие глаза напротив...
Мой попутчик, представившийся Максимом Петровичем, оказался сотрудником уголовного розыска (хотя после телевизионных супергероев трудно было представить в этом полном лысеющем «бухгалтере» какого-нибудь Ларина). Он поудобнее устроился на купейной скамейке, отвернулся к окошку и начал с непонятной фразы:
- Если бы она не пыталась всех победить одна, все было бы совсем по-другому...
Я ничего не понял, но решил не форсировать события. И правильно сделал. Какое-то время Максим Петрович молчал, переживая свои воспоминания, а потом поведал мне необычную историю.
Примерно с год назад в городе стали происходить странные вещи: с удручающей периодичностью в милицейских сводках появлялись сообщения о хулиганских выходках в отношении детей-инвалидов. Жертвами нападок были исключительно мальчики в возрасте 10 - 14 лет, которых транспортировали в инвалидных колясках. Неизвестная женщина то обливала ребенка краской, то бросала на колени горящую ветошь. Преступница пользовалась минутным отсутствием сопровождавших (как правило, в то время, когда они заходили в магазин) и вершила свое черное дело. Задержать «сумасшедшую колясочницу», как стали называть ее милиционеры, не удавалось.
В конце концов ситуация приняла трагический оборот: неизвестная толкнула на проезжую часть улицы женщину с инвалидной коляской. Под колесами большегруза погиб детдомовский мальчик-инвалид, его сопровождавшая получила серьезные травмы. Пресса разразилась рядом статей - зрела сенсация местного разлива.
Дело об убийстве поручили Максиму Петровичу. Он понимал, что в «глухари» его записывать не придется - маньяки любой направленности никогда не останавливаются на достигнутом. Однако все разрешилось гораздо быстрее, чем он предполагал: через два дня после газетной публикации в милицию с повинной пришла женщина.
- Красивая, с печатью какой-то отрешенности на лице. На вид ей было лет тридцать. Из ее показаний я понял, что она пришла не каяться - она пришла себя остановить, - рассказывал Максим Петрович.
Биография «сумасшедшей колясочницы», наверно, мало чем отличалась от тысяч подобных. С детских лет Марина мечтала стать актрисой, и не просто мечтала - делала все, чтобы это желание осуществилось: занималась в школьном театре, старалась не пропускать ни одного спектакля местной труппы, а тем более московских гастролеров.
После школы поехала в столицу - поступать в театральное. Увы, конкуренции с московскими и питерскими «потомственными» абитуриентами не выдержала. Возвращаться домой было стыдно, осталась в Москве, твердо надеясь повторить попытку через год.
Потом - роман с актером второго плана (обещал похлопотать об эпизодической роли в телесериале), неожиданная беременность. Аборт по неопытности не успела сделать вовремя. Тяжелые роды, и заключение врачей: мальчик родился с сильными патологиями, скорее всего, ему придется провести всю жизнь в инвалидной коляске. А для новоиспеченной мамочки роды оказались первыми и последними.
Все? Прощай, сцена?.. Марина не смогла этого сделать, ведь мечту в себе она вынашивала более 10 лет, а ребенка - всего лишь несколько месяцев («Это ее слова», - сказал Максим Петрович). Женщина отказалась от мальчика. С того момента она решила, что не будет надеяться ни на чью помощь, и если взойдет на вершину, то только сама.
Еще два года в Москве, две безуспешные попытки поступить в театральное училище. Потом пришлось возвращаться домой: со здоровьем не заладилось, сказались последствия врожденного порока сердца. Думала, переждет, соберется с силами - и снова на покорение мечты.
Не получилось. Долго болели, а потом один за другим ушли из жизни родители. Ощущение освобожденности от долга перед близкими уже не вдохновляло на новый побег в столицу. Марина начала понимать, что встала не на ту тропу.
- Ей некому было помочь, подсказать, обогреть ее в конце концов, - Максим Петрович волновался и цеплялся рукой за воздух, как будто ловил нужные слова. - Она сама отрешилась ото всех, а когда понадобилась поддержка, оказалась посреди пустыни.
Однажды в сквере Марина случайно разговорилась с женщиной, которая гуляла с сыном. Мальчик лет двенадцати сидел в инвалидной коляске и читал книгу. Мама взахлеб рассказывала внимательной слушательнице о способностях ребенка: он и экстерном восемь классов закончил, и умница, каких свет не видывал, и обязательно станет адвокатом. Марина слушала и думала, что ее сыну сейчас столько же лет, а он, наверно, в детском доме - недоедает, под плохим присмотром...
Странная идея завладела одинокой женщиной после той встречи. Смутное ощущение несоответствия с окружающим миром требовало какого-то выхода, и Марина нашла его. Неожиданный, дикий, «с перепутанной полярностью», как определил Максим Петрович. Она решила мстить за своего ребенка детям-инвалидам, которые живут в состоятельных семьях. «У них есть все, они ни в чем не нуждаются, а мой бедный мальчик...» - думала Марина.
- Расчет был простой: раз ребенка возят в импортной инвалидной коляске - значит, родители в достатке, - сказал Максим Петрович. - Ошиблась Марина только однажды. Детдом получил заграничную гуманитарную помощь. На новой коляске 12-летнего мальчика-инвалида решили прокатить по улицам, показать город.
Марина узнала о своем просчете из газет и пришла в милицию с повинной.
- Ее посадили?
- Нет. В ночь накануне суда она умерла от сердечного приступа в камере следственного изолятора.
Мы молчали. В заоконных сумерках начался дождь. Струйки по диагонали пересекали стекло, словно хотели зачеркнуть безнадежно отстающее прошлое...
Сергей АЛЕКСАНДРОВ.
