Даже свою будущую карьеру Мария подлаживала под встречу с единственным и неповторимым. Ей не хотелось поступать после школы туда, куда влечет сердце или подсказывает разум, в основу выбора она ставила возможность познакомиться с будущим мужем. Перебрав с десяток вариантов, девушка подала документы в мединститут - свой домашний врач всегда кстати.
Увы да ах, расчетливая абитуриентка не сумела соотнести желаемое с действительностью: пройти сито конкурса оказалось ей не по силам. Неделя горького разочарования на диване («отстаньте от меня, я ничего не хочу»), и Мария снова пустилась по указанному цыганкой курсу. Разуверившись в медицинском варианте, она устроилась лаборанткой на физфак. Все-таки физика - профессия монументальная, при стечении обстоятельств можно и до Нобелевской премии добраться.
Все бы хорошо, вот только ее попытки внедриться в физическую среду не давали ощутимых результатов. Шли растрепанные годы начала перестройки, будущие Ньютоны вдруг позабыли о своем предназначении и ударились в политику. Какая личная жизнь и учеба, если они из пикетов не вылезали.
Нет, подумала Мария, на свежем ветру перемен гнездо не совьешь - сквозняки замучают. И оставила университет. Но не мысли о счастливом замужестве. Теперь ее ориентиром стал рыцарь спокойного образа и соответствующей профессии.
А почему бы и не бухгалтер, тем более что профессия входила в моду. Определившись с направлением, Мария пошла на подготовительные курсы в финансово-экономический. С учебой складывалось как-то не очень, зато познакомилась с кудрявым брюнетом Рустиком. Парень был заметный, даже в институтском студенческом театре играл. Пока не доигрался. Возомнил из себя то ли Казакова, то ли Джигарханяна, ушел с третьего курса КФЭИ, а потом укатил в Москву - поступать в Щукинское. Звал и Марию за собой, да не дело это - в чужих краях судьбу свою искать.
К бухгалтерам девушка сразу охладела, институт бросила. Погоревав, она начала разрабатывать новые планы. А почему бы не учитель? Ведь ребенка надо будет учить уму-разуму, пусть уж тогда в соответствии с канонами науки педагогики. И устроилась Мария секретаршей в школу, да не в простую, а с углубленным изучением английского. Но и здесь получился прокол - даже в этой блатной школе учителей-мужчин было раз-два и обчелся: только физрук, военрук и физик. И те женатые.
Ладно, подумала Мария, школа непростая - может, какой-нибудь непростой отец-одиночка подвернется. Говорят, что у таких мужчин любовь и семейная привязанность особенно сильны. Подвернулся, да не одиночка. Солидный дядечка, высокий чиновничий пост занимал, а вот наткнулся на Марию и голову совсем потерял. По поводу и без повода заходил в школу, пытался подстеречь ее на улице, притулив свою «иномашку» («это я так машину в честь тебя назвал», - хвастался он Марии) на обочине.
Не нравилась Марии такая назойливость (ведь женат же, детей двое), как не понравилась она и ряду вышестоящих товарищей. Вступившись за честь коллеги, неизвестные доброжелатели сделали так, что секретаршу уволили и порекомендовали не устраиваться на работу в этом районе.
Потом была еще одна попытка определиться с будущим мужем посредством служебного романа, снова неудача. Потом еще...
На всякого рода дискотеки Мария не ходила - уже переросла да и кто ж на танцах будущее ищет?
Время шло дальше, а навстречу - никто. «Не торопится мой суженый, прячется от меня, на свет не выходит», - разговаривала по ночам сама с собой Мария. Подруги подсказывали - не тяни, выходи за кого попроще, а то в старых девах останешься. Мария уж и согласиться была готова, но как вспомнит горячую речь цыганки, ее искренние глаза...
Как-то сестренка двоюродная подбросила ей идею: а попробуй через интернет познакомиться, сейчас это модно. Сели, состряпали вдвоем строгий текстик, зарядили информацию. И Мария снова стала ждать, обновленная надеждой. Месяца два на знакомство напрашивалась всякая шушера (это сестра так их обозначала, она понимала толк в электронных знакомствах). И вот однажды Мария наткнулась на простенькое предложение познакомиться. В словах неизвестного Леши чувствовалась искренность и застенчивость. Мария - до озноба - почувствовала: он!
При встрече она не изменила своего мнения. Холостой отставной авиамеханик, 32 года, улыбчивый и светлый. Мог и меткую характеристику дать, и помолчать, когда нужно. С ним было легко, как с родным.
Вот только жениться Леша не спешил, хотя они с первого дня знакомства стали жить вместе и он называл ее женушкой. Я потом объясню тебе, говорил он, погоди, давай так поживем.
Так прошел год. В Алексее появилась непонятная Марии задумчивость. Он что-то переживал в себе, но что - не говорил. Однажды Леша предложил съездить в Раифский монастырь. Мария не спрашивала зачем, с ним она была готова ехать хоть на край света...
- Ты погуляй тут у озера, а я скоро, - сказал Алексей и пошел в сторону храма. Мария побродила у воды, ей стало скучно, и она решила найти Лешу.
Увиденная картина поразила до глубины души: ее муж стоял на коленях перед иконой, исступленно молился, бормоча бессвязные слова, и плакал. Сколько это продолжалось, Мария не знала. Она выбежала из храма не в силах сдержать слезы.
Спустя полчаса Леша вышел. По его лицу нельзя было определить, что происходило минутами раньше, а сам он ничего не сказал. Промолчала о своих наблюдениях и Мария.
Прошел месяц, и она поняла, что беременна. Еще не зная, как на это отреагирует Леша, Мария все-таки рассказала ему правду. Реакция была неожиданной: сияющий Алексей с радостными криками прыгал по квартире, а потом заявил: «Завтра подаем заявление в загс!»
...Только потом, когда родился маленький Антошка, Алексей поведал жене свою историю. Еще в армии, где служил механиком радиоэлектронного оборудования, он попал под облучение токами СВЧ («ну, это как радиация, понимаешь?»). Его комиссовали, а врач в госпитале на прощанье сказал: «Если от тебя сумеют родить, считай это чудом». Многие годы Леша пытался опровергнуть этот вердикт, но увы. И вот он встретил Марию. Поначалу тоже ничего не получалось.
«Но я не хотел тебя терять, не хотел, понимаешь?!»
И тогда воспитанный в атеизме отставной авиатор обратился к Богу...
Сергей АЛЕКСАНДРОВ
