Надеваю самое красивое платье, верчусь перед зеркалом. Слышу мамин смешок: «А хотела надеть новое платье в день рождения. В следующую субботу, ровно через неделю, тебе 6 лет».Но сегодня праздник для всех! И я первой встречу дядю Сашу. Сбежала по парадной лестнице, свет заслонила фигура: «А, меня уже ждут! Давай знакомиться: я твой дядя». Он взял меня на руки, словно былинку. На площадку высыпала вся наша семьи. Дядю Сашу все поочередно расцеловали в передней. А как только он шагнул в комнату, навстречу вышла тетя Надя, красивая и нарядная. - Больше никогда с тобой не расстанусь! - сообщил ей дядя. - Приехал, чтобы забрать тебя на границу. Приказ товарища Сталина. Даны сутки.Свадьба
В доме срочно готовились к свадьбе. - Документы на выезд оформлены на полдень 22 июня, - дядя привычно посмотрел на свои командирские часы. - Это ровно через 24 часа...Мама расстелила самую красивую скатерть, папа внес вазы с цветами. Никогда я еще не видела такого веселья! Все сели за стол, а дядя Саша встал:- Сегодня командиры пограничных частей выехали в разные города и села, чтобы привезти жен, детей, невест в места дислокации погранчастей. Пожелайте нам с моей любимой Надюшей семейного счастья!Все закричали: «Ура!», пожелали молодым мирного неба над головой, любви и счастья. Все перевернулось!Разве так бывает? Еще рано, но все уже собрались и наплакались? Где праздник и пироги? Что случилось? Посреди комнаты сидит дядя Александр. Без улыбки, страшно подойти... Радио включено: «На рассвете без объявления войны гитлеровские войска перешли границу...» Дядя поднялся во весь свой рост, вскинул вещмешок. Всех поцеловал. Оторвал от себя Надюшу - ее не узнать!.. Крепко сжал руки папы: «Береги семью, она для меня - все...» И шагнул в бессмертие на 23-м году жизни.Что значит война?
Папа посадил меня на колени и внимательно всмотрелся в мое лицо: «Война - это такое очень трудное и опасное время. Чтобы быть счастливыми, нам с тобой нужно его пережить. Вам с мамой - братика сохранить, вырастить. Славик совсем мал, а тебе через неделю шесть лет. И детство твое почти закончилось. Скоро я тоже уйду на войну. Ведь мужчины должны беречь вас и всю нашу землю от врагов». Вот так ранним воскресным утром оборвалось мое детство. Военный бытМама достала коляску братика и сказала:- Мы с тобой везем Славика в поликлинику на осмотр, ему сегодня 9 месяцев. А еще сегодня 4 июля - папин день рождения. Надо все сделать по-особенному, красиво, чтобы папа уехал и запомнил свой 36-й день рождения... Из кухни вкусно пахнет, стол уже накрыт, а папы все нет. Вдруг во двор въезжает огромная машина с дровами.- Принимайте подарок!Оказалось, не только мы поздравляли сегодня папу. Когда гости выгрузили дрова и стряхнули с себя опилки, явился папа с огромной сумкой всякой еды. - Дорогие, как вы порадовали меня! - он крепко обнимал друзей, а они были рады, что угадали его желание. - Прямо царский подарок! Хлопот у меня теперь поубавилось, - папа еще раз пожал всем руки. Пришли родные с семьями, всем хотелось вручить подарки. Папа подходил к каждому, обнимал и говорил что-то хорошее. А потом принес большой блестящий чайник с красивой надписью: «Сурякову Петру Михайловичу». Это была его премия за отличный труд. День последний
Папа оформил отказ от брони на секретном заводе и идет добровольцем на фронт. Получил справки о нашей со Славиком пенсии и будущих дровах - все, что положено фронтовику, уходящему на войну. Все обнимали папу, обещая помочь, присмотреть за детьми, желали ему счастливой военной доли.Папа взял меня на руки, поносил, как будто маленькую. Я обняла его за шею крепко-крепко: «Как же я люблю тебя, папочка!» Встал на колени перед спящим сыном. Прощался навсегда... И ушел на рассвете. Мама побежала провожать. Они шли маршрутом дяди Александра по улице Тельмана. Потом обнялись, прощаясь.- Александр кое-что мне передал. Мы не готовы к войне... И не столько в технике, сколько в людях. Мы сейчас нужны в частях на фронте. Наша участь сурова, но кто же ее понесет?Где ты, любимый?
Мама возвращалась домой, ничего не видя перед собой. Об этом прощании на рассвете она рассказала мне после войны. После Победы и похорон Славика, умершего в свой день рождения, 4 октября 1945-го, прожившего всю войну, но не одолевшего скарлатину, мне, подростку, было дико одиноко. Я бредила отцом, встречей с ним, вглядывалась в лица промелькнувших мужчин: папа? И однажды, увидев как будто наяву его, уходящего в сторону Чеховского рынка, на ходу спрыгнула с трамвая. И бежала, бежала, оглядываясь: где же он? Папочка, любимый, где же ты? Потом дошла до меня правда...
Будни войны
Научившись считать, я всегда знала, какой сегодня день войны, и отмечала его в своем календаре. Мама приносила вечером в красивом блестящем чайнике - папиной премии - лапшу. Вернее, суп, в котором она варилась. Эту клейкую массу можно было есть. Когда повара в столовой мыли котлы, они отдавали остатки работникам. Мама работала кассиром. В ее сумке был ворох разноцветных карточек на продукты, которые она отрезала вместо денег, печатала чеки на обеды рабочим. Карточки нужно было наклеить на листы бумаги для отчета в бухгалтерию. Всю ночь клеили мы с мамой эти карточки.Однажды я не дождалась маму. Работниц столовой увезли грузить бревна на Волге. Чтобы Казань не замерзла, нужны были дрова. Вернулась она вечером следующего дня - испытание для нас с братиком нелегкое. Соседка принесла нам чай и хлеб, обещая узнать, что случилось с мамой.В нашу маленькую квартирку (18 квадратных метров) поселили беженцев из Белоруссии. Молодая семейная пара была еще без деток. Им нашли работу, они не голодали. Привезли с собой мешок пшена и каждый день варили «кулеш со смальцем». Наверное, было вкусно...Как-то я столкнулась с очень серьезным искушением. Мама выделила беженцам нижнюю полку в буфете. Однажды я увидела, что там стоит полная тарелка белых яиц! Они, как чудо, маячили перед глазами... Ведь как приходит голод? Сначала в голове возник образ: вкусно-то как... Потом во всем теле аж до дрожи приказ: возьми одно яичко, возьми! Взяла, подержала его на ладошке, погладила, проглотила слюнки и положила на место. А мой животик объявил протест: съешь! Хорошо, что Славик, хоть и голодный, спал. Когда я вглядывалась в его тоненькое, какое-то синенькое личико, пришло раскаяние. Чуть совесть из-за яйца не потеряла... «Будь сильной, ты - папина надежда», - сказала себе. А от папы, как и от Александра, ни одной весточки... Враг стоял у ворот столицы.9 мая 1945 года
Вся Казань - на улице Баумана. Как-то все приоделись, лица повеселели, то там, то тут звучали песни - конец войне! Мне скоро 10 лет, но в этой бурлящей толпе я совсем одна. Не могу остановить слезы. - Ба, плачешь? Почему? Праздник же, Победа! - парень протянул мне брикетик фруктового мороженого. Взяла с благодарностью, дошла до серого Дома печати. Все люди смотрят на длинный балкон: что это? Пять виселиц - в середине Гитлер, по бокам Борман, Геббельс... Нацисты повержены. Что же эти куклы в рост человека здесь делают? Мне стало не по себе, стошнило... Незнакомая женщина обняла за плечи: «Ты где живешь? Пойдем ко мне на Федосеевскую. Где твой отец? Понятно, сирота, значит. Приходи к нам». Мы познакомились, и тетя Фрося взяла меня за руку. Я рассказала ей, первому моему взрослому другу, как от рук снайпера под Тулой погиб папа. А младший мамин брат, пограничник Александр, ушел утром 22 июня, и никто больше ничего о нем не знает...
Братик Славик дожил до Победы. Но в свой день рождения, когда ему исполнилось 5 лет, ушел от нас тихо-тихо, не просыпаясь, переболел скарлатиной. Мы спали с ним в одной кроватке - так легче было согреться. Врач, выписывая справку о захоронении, предупредила маму, что дочь тоже может заболеть. И я твердила, словно молитву: «Папочка, дорогой, спаси меня! Я не хочу в больницу!» Так меня страшила инфекционка... Когда карантин прошел, я попросила маму: «Не запирай меня больше, я ведь уже дважды взрослая. Я сама в школу пойду, знаю буквы и цифры, умею читать». Директору школы объяснили ситуацию, и он отвел меня сразу во 2-й класс, к моим сверстникам. Я очень старалась, ведь была уже взрослая. Мне известно, что война проходит не только там, где воюют солдаты и рвутся снаряды. Она калечит души - и больших, и маленьких...Из Книги Памяти: «...в 11 частей не вернулись командиры... Суряков Петр Михайлович, 115-й отдельный автотранспортный батальон...»Спустя 70 лет я повторяю вещие слова воина: «Живите долго и счастливо!»
В доме срочно готовились к свадьбе. - Документы на выезд оформлены на полдень 22 июня, - дядя привычно посмотрел на свои командирские часы. - Это ровно через 24 часа...Мама расстелила самую красивую скатерть, папа внес вазы с цветами. Никогда я еще не видела такого веселья! Все сели за стол, а дядя Саша встал:- Сегодня командиры пограничных частей выехали в разные города и села, чтобы привезти жен, детей, невест в места дислокации погранчастей. Пожелайте нам с моей любимой Надюшей семейного счастья!Все закричали: «Ура!», пожелали молодым мирного неба над головой, любви и счастья. Все перевернулось!Разве так бывает? Еще рано, но все уже собрались и наплакались? Где праздник и пироги? Что случилось? Посреди комнаты сидит дядя Александр. Без улыбки, страшно подойти... Радио включено: «На рассвете без объявления войны гитлеровские войска перешли границу...» Дядя поднялся во весь свой рост, вскинул вещмешок. Всех поцеловал. Оторвал от себя Надюшу - ее не узнать!.. Крепко сжал руки папы: «Береги семью, она для меня - все...» И шагнул в бессмертие на 23-м году жизни.Что значит война?
Папа посадил меня на колени и внимательно всмотрелся в мое лицо: «Война - это такое очень трудное и опасное время. Чтобы быть счастливыми, нам с тобой нужно его пережить. Вам с мамой - братика сохранить, вырастить. Славик совсем мал, а тебе через неделю шесть лет. И детство твое почти закончилось. Скоро я тоже уйду на войну. Ведь мужчины должны беречь вас и всю нашу землю от врагов». Вот так ранним воскресным утром оборвалось мое детство. Военный бытМама достала коляску братика и сказала:- Мы с тобой везем Славика в поликлинику на осмотр, ему сегодня 9 месяцев. А еще сегодня 4 июля - папин день рождения. Надо все сделать по-особенному, красиво, чтобы папа уехал и запомнил свой 36-й день рождения... Из кухни вкусно пахнет, стол уже накрыт, а папы все нет. Вдруг во двор въезжает огромная машина с дровами.- Принимайте подарок!Оказалось, не только мы поздравляли сегодня папу. Когда гости выгрузили дрова и стряхнули с себя опилки, явился папа с огромной сумкой всякой еды. - Дорогие, как вы порадовали меня! - он крепко обнимал друзей, а они были рады, что угадали его желание. - Прямо царский подарок! Хлопот у меня теперь поубавилось, - папа еще раз пожал всем руки. Пришли родные с семьями, всем хотелось вручить подарки. Папа подходил к каждому, обнимал и говорил что-то хорошее. А потом принес большой блестящий чайник с красивой надписью: «Сурякову Петру Михайловичу». Это была его премия за отличный труд. День последний
Папа оформил отказ от брони на секретном заводе и идет добровольцем на фронт. Получил справки о нашей со Славиком пенсии и будущих дровах - все, что положено фронтовику, уходящему на войну. Все обнимали папу, обещая помочь, присмотреть за детьми, желали ему счастливой военной доли.Папа взял меня на руки, поносил, как будто маленькую. Я обняла его за шею крепко-крепко: «Как же я люблю тебя, папочка!» Встал на колени перед спящим сыном. Прощался навсегда... И ушел на рассвете. Мама побежала провожать. Они шли маршрутом дяди Александра по улице Тельмана. Потом обнялись, прощаясь.- Александр кое-что мне передал. Мы не готовы к войне... И не столько в технике, сколько в людях. Мы сейчас нужны в частях на фронте. Наша участь сурова, но кто же ее понесет?Где ты, любимый?
Мама возвращалась домой, ничего не видя перед собой. Об этом прощании на рассвете она рассказала мне после войны. После Победы и похорон Славика, умершего в свой день рождения, 4 октября 1945-го, прожившего всю войну, но не одолевшего скарлатину, мне, подростку, было дико одиноко. Я бредила отцом, встречей с ним, вглядывалась в лица промелькнувших мужчин: папа? И однажды, увидев как будто наяву его, уходящего в сторону Чеховского рынка, на ходу спрыгнула с трамвая. И бежала, бежала, оглядываясь: где же он? Папочка, любимый, где же ты? Потом дошла до меня правда...
Будни войны
Научившись считать, я всегда знала, какой сегодня день войны, и отмечала его в своем календаре. Мама приносила вечером в красивом блестящем чайнике - папиной премии - лапшу. Вернее, суп, в котором она варилась. Эту клейкую массу можно было есть. Когда повара в столовой мыли котлы, они отдавали остатки работникам. Мама работала кассиром. В ее сумке был ворох разноцветных карточек на продукты, которые она отрезала вместо денег, печатала чеки на обеды рабочим. Карточки нужно было наклеить на листы бумаги для отчета в бухгалтерию. Всю ночь клеили мы с мамой эти карточки.Однажды я не дождалась маму. Работниц столовой увезли грузить бревна на Волге. Чтобы Казань не замерзла, нужны были дрова. Вернулась она вечером следующего дня - испытание для нас с братиком нелегкое. Соседка принесла нам чай и хлеб, обещая узнать, что случилось с мамой.В нашу маленькую квартирку (18 квадратных метров) поселили беженцев из Белоруссии. Молодая семейная пара была еще без деток. Им нашли работу, они не голодали. Привезли с собой мешок пшена и каждый день варили «кулеш со смальцем». Наверное, было вкусно...Как-то я столкнулась с очень серьезным искушением. Мама выделила беженцам нижнюю полку в буфете. Однажды я увидела, что там стоит полная тарелка белых яиц! Они, как чудо, маячили перед глазами... Ведь как приходит голод? Сначала в голове возник образ: вкусно-то как... Потом во всем теле аж до дрожи приказ: возьми одно яичко, возьми! Взяла, подержала его на ладошке, погладила, проглотила слюнки и положила на место. А мой животик объявил протест: съешь! Хорошо, что Славик, хоть и голодный, спал. Когда я вглядывалась в его тоненькое, какое-то синенькое личико, пришло раскаяние. Чуть совесть из-за яйца не потеряла... «Будь сильной, ты - папина надежда», - сказала себе. А от папы, как и от Александра, ни одной весточки... Враг стоял у ворот столицы.9 мая 1945 года
Вся Казань - на улице Баумана. Как-то все приоделись, лица повеселели, то там, то тут звучали песни - конец войне! Мне скоро 10 лет, но в этой бурлящей толпе я совсем одна. Не могу остановить слезы. - Ба, плачешь? Почему? Праздник же, Победа! - парень протянул мне брикетик фруктового мороженого. Взяла с благодарностью, дошла до серого Дома печати. Все люди смотрят на длинный балкон: что это? Пять виселиц - в середине Гитлер, по бокам Борман, Геббельс... Нацисты повержены. Что же эти куклы в рост человека здесь делают? Мне стало не по себе, стошнило... Незнакомая женщина обняла за плечи: «Ты где живешь? Пойдем ко мне на Федосеевскую. Где твой отец? Понятно, сирота, значит. Приходи к нам». Мы познакомились, и тетя Фрося взяла меня за руку. Я рассказала ей, первому моему взрослому другу, как от рук снайпера под Тулой погиб папа. А младший мамин брат, пограничник Александр, ушел утром 22 июня, и никто больше ничего о нем не знает...
Братик Славик дожил до Победы. Но в свой день рождения, когда ему исполнилось 5 лет, ушел от нас тихо-тихо, не просыпаясь, переболел скарлатиной. Мы спали с ним в одной кроватке - так легче было согреться. Врач, выписывая справку о захоронении, предупредила маму, что дочь тоже может заболеть. И я твердила, словно молитву: «Папочка, дорогой, спаси меня! Я не хочу в больницу!» Так меня страшила инфекционка... Когда карантин прошел, я попросила маму: «Не запирай меня больше, я ведь уже дважды взрослая. Я сама в школу пойду, знаю буквы и цифры, умею читать». Директору школы объяснили ситуацию, и он отвел меня сразу во 2-й класс, к моим сверстникам. Я очень старалась, ведь была уже взрослая. Мне известно, что война проходит не только там, где воюют солдаты и рвутся снаряды. Она калечит души - и больших, и маленьких...Из Книги Памяти: «...в 11 частей не вернулись командиры... Суряков Петр Михайлович, 115-й отдельный автотранспортный батальон...»Спустя 70 лет я повторяю вещие слова воина: «Живите долго и счастливо!»
