Карга боткасы - «грачиная каша»
- Минтимер Шарипович, какими были самые яркие воспоминания Вашего детства?
- Весна! Весна... Зима и осень были для нас с братом тяжелым временем года: надо было засветло до школы почистить коровник, раздать корм, напоить скотину - корову, овечек, всю живность, которую содержали в домашнем хозяйстве. И мы, дети, все время с нетерпением ждали весну: «Скорее бы весна! Скорее бы выпустить скот и передать его пастуху!» И одежда была не всегда теплая. Вот и ждали весну. Издавна в нашем крае было принято так: как только начинал таять снег и какой-то пригорок открывался, дети ходили по дворам и собирали яйца, муку, крупу... А потом с помощью взрослых варили кашу - карга боткасы (дословный перевод - «грачиная каша». - Авт.). К этому времени прилетали грачи, которых мы с нетерпением ждали. Грач - птица серьезная. Раз прилетел - холода наверняка уже не вернутся. До полянки, где варилась каша, мы бежали босиком где по снегу, где по льду: лишь бы ощутить легкость после тяжелой длинной зимы. Прибежав, от души веселились и ели досыта. Вот это и запомнилось - встреча весны. Да... В детстве всегда хотелось поесть досыта. Такая возможность была не всегда и не у всех. Помню, летом мы воровали зеленый горох. Одни мальчишки из нашей сплоченной команды отвлекали охранников на лошадях. Другие в этот момент набирали в карманы стручки зеленого горошка. Наберем - и в наш штаб, чтобы никто не видел. Там делились друг с другом добычей и ели, уплетая за обе щеки, лакомые стручки. Эти воспоминания на всю жизнь.
- Почему Ваше родовое прозвище Чаптын (Скакун)?
- Дед был состоятельным человеком. Его раскулачили, но почему-то не сослали. Он держал для Сабантуя скаковых коней. Это было очень накладно. Коней он готовил весь год и первенства на скачках в Мензелинском уезде никому не отдавал. Вот почему у нас такое прозвище. Помню, маленьким был, отец показывает мне последнего нашего скакуна. Конь лежал, значит, болел. Он смотрел на нас, и блеска в его глазах не было. Это была нерадостная встреча… Отец всегда сам готовил коней к скачкам на Сабантуе. Он все тонкости ухода за ними знал. Как правило, кони нашего колхоза приходили первыми. С детства я усвоил правило: если сел на коня, на нем надо стараться сидеть уверенно. Легко сказать, но это очень и очень непросто. Ни разу не упав с лошади, невозможно научиться скакать…
- Во что Вы играли в детстве?
- Играть удавалось нечасто: много было работы по домашнему хозяйству. Всю ребятню объединяла одна забота - добыть еще дополнительную еду для наполнения желудка. Собирали и ели семена конопли и головки мака - лакомства питательные. Настоящим праздником был поход за ягодами и орехами. Вырвешься в лес от домашних забот и первые два стакана ягод собираешь родителям - таков был неписаный порядок. Была и любимая, очень азартная игра «Шапи уены». Обычно играли на дороге. Для нее требовались определенные кости надкопытного сустава скота. Когда его резали, мы, мальчишки, стояли за ними в очереди. Каждый мальчик гордился своим запасом костяшек и очень дорожил им.
- Какими были правила игры?
- Деревенский кузнец делал нам железку с согнутым концом. Каждый игравший выставлял свои кости на общий квадрат. Их надо было сбить издалека той железной палкой. Сбивали по очереди. Шел учет сбитых костяшек. У кого в конце больше всего трофеев, тот и победитель! А еще мы делали очень серьезные каскадные трамплины - сами мастерили короткие лыжи и прыгали. Это необъяснимо, видимо, мальчишки во все времена ищут экстрим…
- А игрушки у Вас были?
- Ну откуда? По пыльным улицам деревни гоняли самодельные шары. Ах, какие мы были пыльные, потные... Шар делали из самого крепкого лесного сучка. У каждого был свой, которым по очереди жертвовали для общей игры. Клюшками служили подобранные в лесу кривые палки - кашака (клюшки). Осенью гоняли шар по первому льду. Бывало, проваливались под лед. Домой не ходили - боялись, что отругают. Шли мокрые в натопленную кем-нибудь баню и там сушились.
Шахматы на крыше коровника
- Вы играете в шахматы. Это тоже из детства?
- Почему я люблю играть в шахматы? Мальчишками мы чертили квадратики на картонке, а шахматные фигуры вырезали из дерева. Играли в шахматы, как правило, весной, на солнышке, например, на крыше коровника, в промежутке между подготовкой к экзаменам. Когда мы учились, начиная с седьмого класса каждый год сдавали по 5 - 9 экзаменов.
- Часто в детстве дрались?
- Драчуном я никогда не был, хотя от старших мне нередко попадало. Деревня Аняково небольшая. Не помню, чтобы у нас были большие драки, мы жили дружно.
- Чтение каких книг повлияло на развитие Вашей личности?
- В первую очередь Тукая. Он - гений! В детстве меня захватили его стихи. «Гали и Коза» - ну о чем, казалось бы, этот детский стишок? А оторваться невозможно. Всю жизнь я был увлечен поэзией Тукая. Еще мне нравились стихи Такташа - это наш Маяковский. Я прочитал всю художественную литературу, которая была в нашей районной библиотеке.
Сильное впечатление на меня произвел Виктор Гюго - «Отверженные», «Собор Парижской Богоматери». Зачитывался Жюлем Верном - «Дети капитана Гранта», татарской классикой - Амирхан Еники, Кави Наджми... Как ни странно, сейчас повторно хочу взяться за Достоевского - в школе такой возможности не было. Понимание масштаба творчества Достоевского пришло позже… В детстве мы много читали пьесы разных драматургов, отсюда и любовь к артистам и постановщикам. Я считаю, что театр бессмертен.
Тайная мечта
- Кто из сверстников был для Вас авторитетом?
- В деревне были ребята, которые играли на гармони. Папа очень хотел, чтобы мы с братом тоже научились играть. Но у меня ничего не получалось! К нам заходил соседский мальчик Зуфар, отец которого был гармонистом, у него с ходу получалось все! Музыка у него так и лилась! Я очень этому завидовал, огорчался: «Ну не могу я так! Не дано так не дано!» Позже, став взрослым, никогда и никому не завидовал, кроме гармонистов, втайне мечтал научиться играть на гармони. Ближе к шестидесяти годам меня как будто прорвало. В свободное время взял в руки гармонь - и вдруг что-то получилось. Я заиграл! Это волшебство какое-то, мне до сих пор непонятное.
- Что Вы играете?
- Простые мелодии - «Алмагачлары», «Озата барма», «Кубэлэгем», «Жидегэн чишмэ»...
- Хорошо, когда мечта сбывается?
- Это же победа над собой! То, о чем я мечтал втайне, наконец сбылось! У нас в роду были люди с музыкальными способностями. По папиной линии - скрипач! Когда мы переехали в Казань, я хотел сыновей Радика и Айрата обучить музыке. Ничего не вышло: оба сына втайне от меня саботировали это занятие. Мальчики есть мальчики, им на улице хотелось играть. Но вот прошли годы, и оба, к нашему с Сакиной удивлению, достойно спели у меня на юбилее. Видно, в генах Шаймиевых тяга к музыке где-то гнездится.
Девятый ребенок
- Какие обстоятельства сформировали Вас?
- То, что вырос в многодетной семье, я девятый ребенок. Убежден, какой дух в семье, такое и воспитание. В многодетной семье учишься и коллективизму, и терпению, и слушаться старших. Здесь нет места эгоизму.
- Говорят, у Вашего отца была и плетка для воспитания?
- Она висела на видном месте, но не помню, чтобы отец пускал ее в ход. Папа был горячим человеком, но мама нас здорово защищала. О мелких наших проступках она отцу просто не говорила. Папа был непререкаемым авторитетом. Каждый день в шесть утра мы с братом были обязаны ходить на деревенский колодец за водой, чтобы напоить скот, почистить коровник и двор. А если метель? Все равно надо чистить двор, чтобы папа смог заехать на санях. Он-то в четыре утра уходил на работу. Да, это был нелегкий труд. А ведь еще учиться надо! Делать с вечера уроки при свете керосиновой лампы. К слову сказать, неподготовленным я в школу не ходил. Сам себя наказывал: урок не подготовлю - играть не иду. Вот такой «ненормальный» характер! Сверстники посмеивались надо мной.
- Какие вещи в Вашем доме напоминают о предках?
- От отца остались кожаная тужурка и ружье. В холодные зимы волки залезали за добычей в деревенские овчарни. Чтобы их отпугнуть, отец выходил перед сном на крыльцо и стрелял в воздух. Он наполнялся запахом пороха. А волки, видимо, его боятся… В молодости отец верхом на лошади охотился на волков. Надо было догнать волка и ударить его жердью, на конце которой была металлическая гиря. Это был редкий, сложнейший, говорят, вид охоты.
- Каким Вы были мальчишкой?
- Довольно беспокойным. Даже учился с азартом. Представьте, через нашу деревню в райцентр ходил учитель математики. Если мне не удавалось решить задачу, то я его подкарауливал и советовался с ним, как ее решить.
- Вы хорошо учились в школе?
- На пятерки. Основу заложила начальная школа. Спасал старший брат Хантимер. Благодаря ему я мог учиться - большую часть домашних забот он брал на себя. Начальная школа была шестистенная, деревянная. Одна учительница - Хадича апа - вела одновременно уроки во всех четырех классах. Двери классных комнат были открыты, и она переходила от одной группы к другой. Это была уникальная личность! Я как-то посчитал: из 57 домов в Аняково в казанских вузах одновременно учились порядка 57 - 60 ребят! К счастью, у нас была и есть сильная Поисевская средняя школа.
- Ваши лидерские качества как-то проявлялись в детстве?
- В школе с четвертого класса всегда был старостой. Может, потому, что рос в многодетной семье и беспорядка не терпел. Помню, как-то организовывали школьный обед. Пришлось одного озорника по лбу солдатской ложкой стукнуть. А ложки тогда были трофейные, тяжелые - папа с фронта привез. У бедняги большая шишка выскочила! Мальчик плакал, а я переживал... Я готовился и сдал экзамены за среднюю школу, собирался закончить школу с золотой медалью. А мне ее не дали. Видимо, для сельского парня медали не хватило… Одним словом, комиссия минобразования республики срезала мой результат с резолюцией: «Шаймиев пошел не наикратчайшим путем сокращения тригонометрических функций» при решении задачи по математике. Обидно было, так как математику я очень любил и никогда не было проблем с этим предметом.
