Представляем гостью Лидия Григорьева - русский поэт, фотохудожник, член Союза писателей СССР (1984), Всемирной академии искусства и культуры (Калифорния - Тайвань, 1994), Европейского общества культуры (Венеция, 1995), международного ПЕН-клуба (Нью-Йорк). Ее стихи переведены на английский, японский, французский, чешский, словацкий, китайский, арабский и другие языки. Родилась на Украине, высшее филологическое образование получила в Казанском университете. С 1992 года живет в Лондоне и Москве. Лидию Григорьеву называют основателем нового жанра - фотопоэзии. Она фотографирует цветы своего лондонского сада - только не срезанные и только при естественном освещении. Каждая ее фоторабота - это сочетание поэзии и философии с фотографией. В мае у Лидии Григорьевой выходит новая и необычная книга - сборник четверостиший «Стихи для чтения в метро».
- Без ложной скромности - это огромный труд. Были случаи, когда помогала Равилю в работе еще при его жизни. Это был ценный и нужный опыт. Например, когда он переводил Коран на русский язык и редактировал его, я вычитывала текст, исправляла опечатки, предлагала для замены русские синонимы. Но теперь мне, конечно же, приходится работать одной с его текстами, которые остались в домашнем архиве и компьютерных файлах.Этот том был подготовлен к печати им самим еще при жизни. Самым сложным для меня оказалось написать двадцать строчек аннотации. Представьте себе, что и как должен был сказать об истории средневекового ислама православный человек, да еще и в одном абзаце! И сказать надо было так, чтобы каждый образованный человек любого вероисповедания или даже неверующий атеист взял эту книгу в руки и прочел от начала до конца. - У Равиля Раисовича осталось много незаконченных трудов. Нас ожидают какие-то открытия?
- В компьютере Равиля обнаружила почти готовую книгу - сборник статей об исламе. Есть переведенный им на русский язык эпос «Идегей». Его должен выпустить с красочными иллюстрациями Фонд Марджани в Москве. Именно сейчас я начинаю понимать, что мой муж был поэтом, которого можно поставить в один ряд с классиками! Например, настоящим открытием для меня стала поэма «Тень Тамерлана», написанная им (только вдумайтесь в это!) в двадцать один год. Она пролежала в его столе около сорока лет, почти забытая им самим. Готовясь к 60-летнему юбилею, Равиль нашел пожелтевшую машинописную копию этой поэмы среди других пожелтевших бумаг в нашей московской квартире. Там стоит дата написания: 1972 год. Это просто нереально! Как начинающий, молодой поэт в таком юном - двадцатилетнем! - возрасте смог создать большое поэтическое полотно, где герои - реальные исторические личности, где идет речь о важнейших духовных заповедях ислама и христианства?! Откуда столько исторических и религиозных знаний у студента математического факультета, выходца из семьи известных ученых-математиков?! Конечно, я всегда знала, что он с ранней юности интересовался историей своего народа. Но этого мало. Нужно было еще и огромное литературное дарование. Ведь можно прийти в восторг и от поэтического мастерства, и от классического построения сюжета, от густого метафорического слога поэмы. Есть идея издать эту уникальную поэму в Казани отдельной книгой, с иллюстрациями татарстанских художников. Интерес к родной истории возрастает с каждым годом.- А правда, что есть и несколько незавершенных исторических романов Равиля Бухараева?
- Есть. Равиль взялся за них давно, но у него все время набегали другие дела и до романов руки так и не дошли. А замыслы, судя по отрывкам, очень интересные. Герой одного романа - итальянский архитектор Пьетро Салари, ученик итальянского зодчего Аристотеля Фиораванти, который возводил Кремль в Москве. Есть научная гипотеза, что именно Пьетро Салари мог принимать участие в строительстве башни Сююмбике. Это реальные люди, реальная история. Мы были в Венеции, видели дом, где жила невеста Салари. Роман построен на письмах итальянского архитектора эпохи Кватроченто своей далекой невесте. В этих письмах он подробно и поэтично описывает свои приключения по пути в Казань. Это очень неожиданный взгляд на Казанское ханство глазами иностранца. Еще один незаконченный исторический роман Равиля - на тему религиозного фанатизма. О средневековой секте карматов.
- Сложностей не было. Мы познакомились с Равилем в 1969 году в Казанском университете и были далеки от любой религии. Поклонялись поэзии и литературе. Не думаю, что моментально понравились друг другу. Он тогда писал оптимистичные, жизнеутверждающие стихи. А мой настрой в то время был более трагичным. Но наше поэтическое общение продолжилось. Не сразу, но с нами случилась любовь длиною в целую жизнь. Я очень скоро поняла, что он настоящий поэт и у него большое будущее. Как можно было не выйти замуж за человека, которого любишь за все, в том числе и за его поэтический талант!- И не было никаких сомнений?
- Сказать, что сомнений не было, не могу. Были и ссоры, и размолвки. Но они-то как раз прекратились, когда мы в зрелом уже возрасте пришли каждый к своей «родовой» религии. Конечно, нам обоим приходилось идти на какие-то уступки друг другу. Например, Равиль, войдя в лоно ислама, уже никогда не ел свинину, не пил спиртного. И я перестала готовить блюда из свинины, обычные для советского быта. Она просто исчезла из нашего холодильника! Согласитесь, это совсем не большая жертва ради того, чтобы любимому человеку было комфортно в его собственном доме… Моя мама Мария Федорова - украинка по происхождению, православная христианка. Она жила с нами уже в Москве. И вот когда Равиль во время намаза стал уединяться в своем кабинете, она тихо и с огромным уважением однажды произнесла: «Знаешь, когда наш Равиль молится, в доме пахнет озоном!» Вот отношение истинно верующего человека к другому верующему. Людям независимо от вероисповедания необходимо даже на бытовом уровне находить общий язык, уважать и любить друг друга, и тогда все будет нормально и в семье, и в стране, и в мире.
- У нас даже разговора на эту тему не возникало. Никто ни разу мне не сказал, что я должна принять ислам. В вере не может быть принуждения. Так и в Коране записано. Первое совместное интервью на тему двух религий в одной семье мы с Равилем дали на Би-би-си еще в 1992 году! Это были две большие передачи по сорок минут. Для Запада это стало тогда своего рода сенсацией - им было непонятно и очень интересно узнать, как православная христианка и настоящий мусульманин могут жить вместе, и жить мирно, без религиозных споров.Равиль ходил в мечеть, я - в православный храм. Однажды Равиль сказал: «Ты знаешь, на стенах мечети есть аяты, и одна гласит: »Лучший из вас тот, кто лучше всего относится к своей жене«. В тот момент я впервые поняла, что я действительно ЗА МУЖЕМ! Меня, не скрою, все же тревожило и смущало, что наш брак не освящен в церковном плане. Мы не могли ни обвенчаться в храме, как православные, не могли провести традиционный мусульманский обряд никах. Лет двадцать назад я беседовала со священнослужителем на эту волновавшую меня тему. Священник спросил: «А сколько лет вы вместе?» Я ответила. Тогда это было восемнадцать. Ожидала, что строгий батюшка обрушится на меня с упреками и обвинениями в святотатстве. Но он сказал удивительные слова, которые я запомнила на всю жизнь: «Ваш брак уже благословлен небесами!» Наши чувства, по его мнению, уже прошли испытание временем. И это важнее всего для укрепления семьи. Хотя в каждом отдельном случае все индивидуально. И полезно посоветоваться с человеком священнического ранга, будь это раввин, мулла или православный епископ, как было в нашем случае. Равиль любил повторять фразу: «Бог выходит навстречу только тому, кто сам идет навстречу Богу». Эти его поиски своего пути отражены в книге «Дорога Бог знает куда». Так и мы вместе с ним шли по жизни - навстречу Богу. В этом году, в апреле, этому нашему совместному пути исполняется ровно сорок лет. Мы и сейчас с ним неразлучны и в делах, и в воспоминаниях, и в построении будущего для его творческого наследия и моей собственной творческой судьбы.* * *
Я отмеряю жизнь
по странной мерке:
Как чертик из старинной
табакерки,
Вдруг выпрыгнет наружу
слово «смерть»!
«Не сметь, - я говорю ему,
- не сметь!»
1991* * *
Когда бузим и колобродим -
не по летам,
конечный замысел Господен
неясен нам.
А может, нас в узде держали,
чтоб лет под сто
мы написали на скрижали!
Да только - что?!
6.06.14* * *
Идут дожди. И топчутся в саду.
Бормочут розы зимние в бреду.
Не вынести ненастья
между строк!
И бремени цветения - не в срок…Лидия Григорьева
Казанское ханство глазами итальянца
- Лидия Николаевна, готовить к изданию незаконченные труды своего мужа дело непростое. Как удается справляться с такой задачей?- Без ложной скромности - это огромный труд. Были случаи, когда помогала Равилю в работе еще при его жизни. Это был ценный и нужный опыт. Например, когда он переводил Коран на русский язык и редактировал его, я вычитывала текст, исправляла опечатки, предлагала для замены русские синонимы. Но теперь мне, конечно же, приходится работать одной с его текстами, которые остались в домашнем архиве и компьютерных файлах.Этот том был подготовлен к печати им самим еще при жизни. Самым сложным для меня оказалось написать двадцать строчек аннотации. Представьте себе, что и как должен был сказать об истории средневекового ислама православный человек, да еще и в одном абзаце! И сказать надо было так, чтобы каждый образованный человек любого вероисповедания или даже неверующий атеист взял эту книгу в руки и прочел от начала до конца. - У Равиля Раисовича осталось много незаконченных трудов. Нас ожидают какие-то открытия?
- В компьютере Равиля обнаружила почти готовую книгу - сборник статей об исламе. Есть переведенный им на русский язык эпос «Идегей». Его должен выпустить с красочными иллюстрациями Фонд Марджани в Москве. Именно сейчас я начинаю понимать, что мой муж был поэтом, которого можно поставить в один ряд с классиками! Например, настоящим открытием для меня стала поэма «Тень Тамерлана», написанная им (только вдумайтесь в это!) в двадцать один год. Она пролежала в его столе около сорока лет, почти забытая им самим. Готовясь к 60-летнему юбилею, Равиль нашел пожелтевшую машинописную копию этой поэмы среди других пожелтевших бумаг в нашей московской квартире. Там стоит дата написания: 1972 год. Это просто нереально! Как начинающий, молодой поэт в таком юном - двадцатилетнем! - возрасте смог создать большое поэтическое полотно, где герои - реальные исторические личности, где идет речь о важнейших духовных заповедях ислама и христианства?! Откуда столько исторических и религиозных знаний у студента математического факультета, выходца из семьи известных ученых-математиков?! Конечно, я всегда знала, что он с ранней юности интересовался историей своего народа. Но этого мало. Нужно было еще и огромное литературное дарование. Ведь можно прийти в восторг и от поэтического мастерства, и от классического построения сюжета, от густого метафорического слога поэмы. Есть идея издать эту уникальную поэму в Казани отдельной книгой, с иллюстрациями татарстанских художников. Интерес к родной истории возрастает с каждым годом.- А правда, что есть и несколько незавершенных исторических романов Равиля Бухараева?
- Есть. Равиль взялся за них давно, но у него все время набегали другие дела и до романов руки так и не дошли. А замыслы, судя по отрывкам, очень интересные. Герой одного романа - итальянский архитектор Пьетро Салари, ученик итальянского зодчего Аристотеля Фиораванти, который возводил Кремль в Москве. Есть научная гипотеза, что именно Пьетро Салари мог принимать участие в строительстве башни Сююмбике. Это реальные люди, реальная история. Мы были в Венеции, видели дом, где жила невеста Салари. Роман построен на письмах итальянского архитектора эпохи Кватроченто своей далекой невесте. В этих письмах он подробно и поэтично описывает свои приключения по пути в Казань. Это очень неожиданный взгляд на Казанское ханство глазами иностранца. Еще один незаконченный исторический роман Равиля - на тему религиозного фанатизма. О средневековой секте карматов.
«Сначала мы оба поклонялись поэзии»
- Вы с Равилем Раисовичем прожили вместе около сорока лет. Как две религии уживались в одной семье, наверное, было сложно, особенно в первое время?- Сложностей не было. Мы познакомились с Равилем в 1969 году в Казанском университете и были далеки от любой религии. Поклонялись поэзии и литературе. Не думаю, что моментально понравились друг другу. Он тогда писал оптимистичные, жизнеутверждающие стихи. А мой настрой в то время был более трагичным. Но наше поэтическое общение продолжилось. Не сразу, но с нами случилась любовь длиною в целую жизнь. Я очень скоро поняла, что он настоящий поэт и у него большое будущее. Как можно было не выйти замуж за человека, которого любишь за все, в том числе и за его поэтический талант!- И не было никаких сомнений?
- Сказать, что сомнений не было, не могу. Были и ссоры, и размолвки. Но они-то как раз прекратились, когда мы в зрелом уже возрасте пришли каждый к своей «родовой» религии. Конечно, нам обоим приходилось идти на какие-то уступки друг другу. Например, Равиль, войдя в лоно ислама, уже никогда не ел свинину, не пил спиртного. И я перестала готовить блюда из свинины, обычные для советского быта. Она просто исчезла из нашего холодильника! Согласитесь, это совсем не большая жертва ради того, чтобы любимому человеку было комфортно в его собственном доме… Моя мама Мария Федорова - украинка по происхождению, православная христианка. Она жила с нами уже в Москве. И вот когда Равиль во время намаза стал уединяться в своем кабинете, она тихо и с огромным уважением однажды произнесла: «Знаешь, когда наш Равиль молится, в доме пахнет озоном!» Вот отношение истинно верующего человека к другому верующему. Людям независимо от вероисповедания необходимо даже на бытовом уровне находить общий язык, уважать и любить друг друга, и тогда все будет нормально и в семье, и в стране, и в мире.
«Ваш брак уже благословлен небесами!»
- У вас не было желания принять ислам?- У нас даже разговора на эту тему не возникало. Никто ни разу мне не сказал, что я должна принять ислам. В вере не может быть принуждения. Так и в Коране записано. Первое совместное интервью на тему двух религий в одной семье мы с Равилем дали на Би-би-си еще в 1992 году! Это были две большие передачи по сорок минут. Для Запада это стало тогда своего рода сенсацией - им было непонятно и очень интересно узнать, как православная христианка и настоящий мусульманин могут жить вместе, и жить мирно, без религиозных споров.Равиль ходил в мечеть, я - в православный храм. Однажды Равиль сказал: «Ты знаешь, на стенах мечети есть аяты, и одна гласит: »Лучший из вас тот, кто лучше всего относится к своей жене«. В тот момент я впервые поняла, что я действительно ЗА МУЖЕМ! Меня, не скрою, все же тревожило и смущало, что наш брак не освящен в церковном плане. Мы не могли ни обвенчаться в храме, как православные, не могли провести традиционный мусульманский обряд никах. Лет двадцать назад я беседовала со священнослужителем на эту волновавшую меня тему. Священник спросил: «А сколько лет вы вместе?» Я ответила. Тогда это было восемнадцать. Ожидала, что строгий батюшка обрушится на меня с упреками и обвинениями в святотатстве. Но он сказал удивительные слова, которые я запомнила на всю жизнь: «Ваш брак уже благословлен небесами!» Наши чувства, по его мнению, уже прошли испытание временем. И это важнее всего для укрепления семьи. Хотя в каждом отдельном случае все индивидуально. И полезно посоветоваться с человеком священнического ранга, будь это раввин, мулла или православный епископ, как было в нашем случае. Равиль любил повторять фразу: «Бог выходит навстречу только тому, кто сам идет навстречу Богу». Эти его поиски своего пути отражены в книге «Дорога Бог знает куда». Так и мы вместе с ним шли по жизни - навстречу Богу. В этом году, в апреле, этому нашему совместному пути исполняется ровно сорок лет. Мы и сейчас с ним неразлучны и в делах, и в воспоминаниях, и в построении будущего для его творческого наследия и моей собственной творческой судьбы.* * *
Я отмеряю жизнь
по странной мерке:
Как чертик из старинной
табакерки,
Вдруг выпрыгнет наружу
слово «смерть»!
«Не сметь, - я говорю ему,
- не сметь!»
1991* * *
Когда бузим и колобродим -
не по летам,
конечный замысел Господен
неясен нам.
А может, нас в узде держали,
чтоб лет под сто
мы написали на скрижали!
Да только - что?!
6.06.14* * *
Идут дожди. И топчутся в саду.
Бормочут розы зимние в бреду.
Не вынести ненастья
между строк!
И бремени цветения - не в срок…Лидия Григорьева
