Средь шумного «Каравона»
Конец мая. Русский народный праздник «Каравон» в селе Никольском. От обилия выступлений самодеятельных артистов, торговых палаток и мастер-классов умельцев разбегаются глаза, многоголосье мешает сконцентрировать внимание на чем-то одном, хотя бы на время. Вокруг мужчины, превращающего кусок глины в изящный сосуд, тесный круг гостей праздника. Узнаю, что колоритного вида бородач — это известный гончар из Свияжска Евгений Иванов. Отвлекать мастера от работы не решаюсь, обращаюсь за комментарием к его помощнику, разминающему в руках глину. Когда тот поворачивает голову, берет оторопь. По помутневшим роговицам глаз визави понимаю: передо мной незрячий.
— Что-то не так? — с улыбкой улавливает уже, видимо, привычное замешательство слепой гончар.
В тот день пообщаться с Ильгизаром обстоятельно не удалось. Но меня, как журналиста, поразила его живая речь и позитивное отношение к жизни. В это время к гончарной локации приближалась делегация во главе с Президентом Татарстана Рустамом Миннихановым. Мы обменялись с гончаром контактами и договорились о встрече.
Толерантностью сыт не будешь
Керамическая студия, где Ильгизар арендует под мастерскую комнату, расположена в центре Казани, рядом с собором Петра и Павла. Путь сюда у гончара оказался долгим.
54-летний мужчина родился в семье инвалидов по зрению. В первые годы жизни видел вполне хорошо, но врожденная близорукость прогрессировала: очки прописали в детском саду, а вот учился уже в спецшколе для слепых в Лаишево. После учебы работал на предприятии Всероссийского общества слепых (ВОС), потом массажистом… Женился на девушке из своего круга, родили сына, которому, увы, передались проблемы со зрением… Картины рисуются не очень жизнеутверждающие, несмотря на весь позитив рассказчика. Понимая это, он поясняет:
— У нас, слепых, в СССР не было ощущения ненужности. ВОС решало жилищные вопросы, обеспечивало своих членов работой на спецпредприятиях. 120 пенсия по инвалидности, столько же зарплата, итого 240 рублей — более чем в то время! Плюс продуктовые спецпайки давали. При этом никто не пытался какие-то синонимы подбирать… Ну, инвалиды и инвалиды, что с того?! Сейчас мы — люди с ограниченными возможностями. Инвалидами нас назвать стесняются. Люди не могут свою неловкость на улице преодолеть, бояться обидеть… помощью! Это стеснение и нам передается. Какой толк от такой толерантности? По мне — так ни уму, ни сердцу.
Теперь снится глина
Впрочем, не хлебом единым… И когда речь заходит о гончарстве, тем более. Здесь на первом плане приоритет творческой самореализации. Как уже говорилось, мы встретились в семейной студии. Именно ее руководитель — Снежана Хайруллина — кстати, внучка известного татарского драматурга Ризы Ишмурата, и приобщила нашего героя к гончарству.
— Заразила глиной меня! — смеется Ильгизар, не снимавший рук с отцентрованной заготовки на круге во время нашей беседы. — Раньше мне снились женщины, а теперь глина.
— А женщины? — не могу сдержать вопроса.
— Снятся… Но рядом с глиной! — улыбка собеседника становится еще шире.
Мужчина признается, что еще в детстве видел по телевизору работу гончара, как струилась глина, словно вода, из-под его рук, и запомнил на всю жизнь эту завораживающую картину. Поэтому без раздумий решился пойти на гончарные курсы, которые организовала для инвалидов по зрению Снежана Хайруллина. Из двадцати записавшихся до финиша дошли лишь двое — Ильгизар с сыном Ильнуром (он юрист, закончил КГУ). Занятия продолжил только отец. Потому что ему дано каким-то шестым чувством и видеть глину, и слышать ее.
Первое время Ильгизар развивал гончарские навыки дома на балконе. Затем круг перекочевал в арендованную комнату в мастерской. Правда, долго пришлось заучивать дорогу наизусть. Далось непросто, зато сейчас уже общественным транспортом добирается. Экономия на такси. Экономия важна в его деле: гончарный круг стоит порядка 50 тысяч рублей, керамическая глина с доставкой обходится до 50 рублей за кг… Но все это компенсируется творческими удачами и уже начинает приносить какой-никакой доход.
Наказ Президента
— Ильгизар уже вполне профессиональные вещи делает, ничем не отличишь от тех, что создают зрячие. Небо и земля — то, что было год назад и сейчас. Мало того, уже сам проводит мастер-классы! Возьмите в руки его пиалушечки. Какие они легкие, словно и не керамика, а фарфор! И работает быстро. Мы за ним не успеваем декорировать, — с гордостью говорит о своем ученике Снежана.
Я беру с полки в руки одну из пиал и понимаю, почему применили уменьшительно-ласкательный суффикс. Такое мог сделать только мастер. Пусть пока и не с большой буквы, как Евгений Иванов — наставник незрячего гончара. Ильгизар признается, что мастер-классы в Свияжске вывели его на иной уровень, и дело даже не в практических каких-то советах, а в таком понятии, как «дух Мастера».
— Для меня приглашение Евгения Васильевича на «Каравон» дорогого стоит. Своего рода признание, пусть даже и авансом.
— А что Президент Татарстана сказал, когда подходил к вам?
— Да точно и не запомнил. Растерялся как-то… Лишь то, что Рустам Нургалиевич сказал Иванову, указывая на меня: «Всему, чем сам владеешь, научи его!»
Конечно, Ильгизар и не думает уповать лишь на чью-то помощь в освоении ремесла. Увлеченно работает, не считаясь со временем, общается с коллегами и с теми, кто успешно блогерствует. Все они с готовностью делятся своим опытом с коллегой по цеху, уникальным в своем роде. Ведь слепых гончаров единицы в России. Известны мастера из Санкт-Петербурга, Ростова-на-Дону… Теперь вот и в Казани.
