Мой отец Василий Герасимович Зайцев всю жизнь проработал плотником. Как известно, настоящий мужчина должен сделать в своей жизни три вещи: посадить дерево, построить дом и вырастить сына. Все это отец выполнил с честью. И не просто выполнил, а даже перевыполнил. Он построил столько домов, что не счесть. Только для своей семьи ему пришлось ставить пять домов. Последний он построил в 1967 году, когда мы переехали в Казань, в поселок Ново-Караваево. Было ему тогда 58 лет.
Отец был очень сильным, ростом под два метра. Один мог поднять толстенный пятиметровый столб для ворот и поставить его. Сельчане очень уважали отца как хорошего специалиста, а некоторые и побаивались. Если возникал спор, за разрешением всегда обращались к отцу, мол, Вася рассудит. И он действительно решал любые разногласия, причем настолько честно, что обе стороны беспрекословно соглашались с ним.
Отец часто брал меня с собой на работу и постепенно приучал к плотницкому делу. Главное, говорил он, строить так, чтобы потом душа радовалась. Порой мне было очень тяжело, и однажды я заявил отцу, что не буду работать плотником, лучше пойду учиться на шофера. «Не говори так. Мы предполагаем, а Бог располагает, - ответил мне папа. - Иногда возникшие обстоятельства в корне могут изменить нашу жизнь».
Родитель мой оказался прав. После армии, демобилизовавшись, я уехал на Крайний Север за длинным рублем. В то время у меня уже были права, и я намеревался устроиться работать шофером. Но не сложилось, и пришлось идти в плотники, в строительно-монтажное управление. Вот здесь мне и пригодились уроки отца.
Но рассказать я хочу о другом. Эту историю поведал мне лесник Андрей Павлович, друг отца.
В соседней деревне Григорьевке жил один богач, большой скряга и любитель обманывать людей на деньги. Решил он построить себе дом и позвал для этого дела моего отца, поскольку тот слыл в округе отличным специалистом. Договорились о сумме, сроках. Отец поставил условие: произвести оплату в два этапа. За сруб отдать половину суммы, а остальное - после завершения строительства. Заказчик согласился, отец взял себе напарника по имени Трофим, и они приступили к работе.
Дом богача стоял недалеко от оврага, на краю которого была небольшая ровная площадка. Вот на ней и решили рубить сруб. Работа спорилась, трудились от темна до темна, и через три недели сруб из четырнадцати венцов был готов. За обедом отец сказал хозяину, что первая часть работы выполнена, пора ее оплатить. Но заказчик начал мямлить, что у него затруднения с деньгами, он сможет выдать только половину суммы, а полностью рассчитается после завершения всего строительства. Отец, конечно, возразил: уговор дороже денег. Но богач уперся. Делать нечего, плотники поблагодарили за хлеб-соль, взяли половину оговоренной суммы и пошли домой.
День близился к вечеру, до деревни три километра. Когда вошли в лес, отец сбросил на траву инструмент и сказал: «Заночуем здесь». Трофим стал уговаривать, мол, через полтора часа будем дома, но отец настоял на своем. Через некоторое время он пошел вглубь леса и вернулся с двумя кленовыми вагами длиной по пять метров. Ничего не объясняя напарнику, папа лег отдыхать. А в полночь он поднял Трофима, дал ему одну вагу, сам подхватил другую и со словами
«Справедливость должна восторжествовать» направился в сторону Григорьевки.
Когда напарники подошли к новенькому срубу, все в деревне спали. С помощью ваг и чурбанов плотники быстро опрокинули новый сруб в овраг и незаметно ушли восвояси. По пути договорились, что скажут стражам порядка, если те нагрянут, и разошлись по домам.
Утром к отцу заявился сам скряга. Спрашивает: «Куда делся мой сруб?» А тот ни сном ни духом: «Откуда мне знать? Это ведь не кошелек, в кармане не унесешь».
Через неделю сруб нашли вездесущие мальчишки. Бревна были разбиты в щепы и ни на что не годились. Богач вновь приехал к отцу, теперь уже с участковым. Отец, а потом и его напарник слово в слово повторили: «Ничего не знаем. Деньги взяли и ушли, а сруб был цел». Так и уехал скряга обратно домой несолоно хлебавши.
Местные мужики, зная недюжинную силу отца, догадывались обо всем, но из уважения к нему помалкивали. Проявив смекалку, мой папа наказал скупого богача и заставил его поменять отношение к людям труда. Ведь скряге вновь пришлось обратиться к сельчанам. Они помогли, но поставили условие, чтобы работа сразу была оплачена полностью. Тому ничего не оставалось, как согласиться.
Семен Зайцев
