Решался вопрос, у кого получилось вкуснее - у хозяйки дома или ее подруги Анастасии Петровны? В качестве арбитра была приглашена соседка Ирина Васильевна, но она что-то задерживалась. Наконец раздался звонок в дверь, однако вместо ожидаемой гостьи вошла ее дочь Тамара, сильно заплаканная. И стало не до варенья...
Вчера вечером мать и дочь повздорили и старшей стало плохо. Ее увезли на «скорой», в больнице диагностировали инсульт. Ко всем бедам добавилась и еще одна проблема: Тамара никак не могла найти дома документы матери. Хоть это и была их общая квартира, но последние полгода дочь жила у своего гражданского мужа. Собственно, из-за «ненастоящего» брака, с которым мать не хотела мириться, они и поругались. Когда Тамара вызывала «скорую», спросила маму, где ее паспорт. Ирина Васильевна с трудом ответила, что паспорт у Эдика. Какой такой Эдик? Нет у них знакомых с таким именем!
А матери становилось все хуже, сейчас она и вовсе без сознания - не спросишь. На лечение наверняка деньги нужны будут - где они? Все пятнадцать лет после окончания института и до ухода из дома Тамара отдавала матери большую часть зарплаты, называя это про себя «федеральным налогом». Даже покупку новых зимних сапог требовалось заранее обсудить с матерью. Так у них в семье было принято. Сбережения хранились дома. Ирина Васильевна все маломальские ценности прятала в тайники. И поскольку на дочку в последнее время сердилась, то скрывала, куда именно. Лишь говорила, что все близко, хотя и не на виду, но разложено по законам логики, чтобы память не напрягать. Она порядок любит, не то что некоторые...
Тамара попробовала поискать, но нашла только скромные украшения матери - золотую цепочку с кулоном, серьги да два кольца. Они лежали внутри полой фарфоровой статуэтки, изображающей девочку, примеряющую перед зеркальцем бусы.
Статуэтка была приклеена к картонной подставке, чего раньше не было. Тамара отодрала картонку и нашла завернутое в тряпочку золотишко. Наивный тайничок, хотя все действительно логично: что снаружи - то и внутри. Но где документы и деньги? Голова-то не варит, ведь не спала ни минуты...
Амина Сагитовна вздохнула:
- Ну пойдем, поищем. Одна голова хорошо, а три...
Подруги-пенсионерки много раз бывали в этой квартирке, но теперь старались смотреть на все другими глазами: где искать? Ирина Васильевна всю свою трудовую жизнь до самой пенсии преподавала литературу в школе, была завучем. Отсюда и характер руководящий. Обстановка небогатая, но барахла много. Мебель по моде конца прошлого века: пианино, стенка с книгами и вазочками, диван с подушками... Искать среди всего этого можно неделю, а документы нужны срочно. И в чем та самая логика?
Тамара повторяла:
- Вот тут она, на диване, была, говорит: «У Эдика паспорт», - и глазами вроде бы туда, в сторону стенки...
Анастасия Петровна подошла к полкам, долго рассматривала корешки собраний сочинений. Вряд ли кого-то из писателей, авторов этих книг, преподаватель литературы стала бы называть Эдиком, даже если его и звали Эдуард. А кого назвала бы? В нижних закрытых отделениях обнаружилось множество одинаковых белых папок с завязками. Тамара объяснила: это что-то вроде архива, любимые ученики. На корешках надписи: имя-фамилия и год выпуска. Анастасия Петровна вытянула одну папку наугад - внутри несколько фотографий, тетрадь с сочинениями и на отдельном листочке этапы биографии - какой вуз закончил, где работает, когда и на ком женился, сколько детей... Вот здесь, среди выпускников, может найтись и Эдик. И действительно, в одной из белых папочек, на корешке которой значилось «Эдуард Самсонов-1989», лежал паспорт Ирины Васильевны, а еще медицинский полис и остальные документы.
Так, подумаем, в чем же тут логика? Согласно биографической справке из той же папки хороший мальчик Эдуард Самсонов получил юридическое образование и стал преуспевающим адвокатом. Вполне логично доверить такому хранение документов. А где тогда можно спрятать деньги? Амина апа спросила Тамару, не знает ли среди учеников матери такого, чтобы всерьез разбогател? Оказывается, был - Дамир Валиуллин, ныне совладелец банка. Нашли на полке папочку и с такой фамилией. Только вместо денег в ней лежали акции одного из прогоревших инвестиционных фондов начала 90-х. Тамара горько усмехнулась - это мама тогда за ваучеры получила. Такую, значит, ценность доверяет Ирина Васильевна хранить банкиру. А кому же доверяет капитал?
Рядом нашлась папка потолще и без надписи. В ней тоже оказались тетрадки с сочинениями и много фотографий самой Тамары начиная с раннего детства, блокнот со стихами, написанными ею в юности, а еще школьные табели и несколько похвальных грамот. Глядя на все это, Тамара снова расплакалась, кляня себя за вчерашнюю ссору с матерью. Амина апа присела рядом, гладила ее по плечу, а Анастасия Петровна перебирала найденные документы. Среди них был старый партбилет - ну конечно же...
- Послушай, Тома, а сочинений основоположников марксизма у вас случайно не имеется? - поинтересовалась Анастасия Петровна.
- Были, только не научные, а биографии...
Два томика с портретами бородатых классиков революции нашлись в тумбочке в прихожей среди старых журналов. И между страницами обеих книг лежали пятитысячные купюры. Капитал... А приободрившаяся Тамара наконец-таки обратила внимание на новые вышитые салфеточки. На одной, той, что на пианино, крестиком вышит изящный замочек в обрамлении роз, на другой, под телефонным аппаратом, среди фиалок прятался замысловатый ключ. По краям салфетки обвязаны кружевом, снизу подкладка, скрывающая кармашек. Под замком лежала банковская карта, на которую перечислялась пенсия, а под ключом пряталась картонка с записанным кодом. Тамара улыбнулась сквозь слезы - ай да мама! Что снаружи - то и внутри.
Через какое-то время Ирина Васильевна поправилась, восстановилась почти полностью во многом благодаря помощи и уходу дочери. Только ходить стала с тростью, разговаривает слегка запинаясь и как будто смирилась с тем, что Тамара живет отдельно и своим умом. Помягчела нравом немножко. А прошедшим летом именно ее варенье из шиповника с черной смородиной было признано лучшим из пяти представленных на конкурс среди соседок по подъезду.
Вчера вечером мать и дочь повздорили и старшей стало плохо. Ее увезли на «скорой», в больнице диагностировали инсульт. Ко всем бедам добавилась и еще одна проблема: Тамара никак не могла найти дома документы матери. Хоть это и была их общая квартира, но последние полгода дочь жила у своего гражданского мужа. Собственно, из-за «ненастоящего» брака, с которым мать не хотела мириться, они и поругались. Когда Тамара вызывала «скорую», спросила маму, где ее паспорт. Ирина Васильевна с трудом ответила, что паспорт у Эдика. Какой такой Эдик? Нет у них знакомых с таким именем!
А матери становилось все хуже, сейчас она и вовсе без сознания - не спросишь. На лечение наверняка деньги нужны будут - где они? Все пятнадцать лет после окончания института и до ухода из дома Тамара отдавала матери большую часть зарплаты, называя это про себя «федеральным налогом». Даже покупку новых зимних сапог требовалось заранее обсудить с матерью. Так у них в семье было принято. Сбережения хранились дома. Ирина Васильевна все маломальские ценности прятала в тайники. И поскольку на дочку в последнее время сердилась, то скрывала, куда именно. Лишь говорила, что все близко, хотя и не на виду, но разложено по законам логики, чтобы память не напрягать. Она порядок любит, не то что некоторые...
Тамара попробовала поискать, но нашла только скромные украшения матери - золотую цепочку с кулоном, серьги да два кольца. Они лежали внутри полой фарфоровой статуэтки, изображающей девочку, примеряющую перед зеркальцем бусы.
Статуэтка была приклеена к картонной подставке, чего раньше не было. Тамара отодрала картонку и нашла завернутое в тряпочку золотишко. Наивный тайничок, хотя все действительно логично: что снаружи - то и внутри. Но где документы и деньги? Голова-то не варит, ведь не спала ни минуты...
Амина Сагитовна вздохнула:
- Ну пойдем, поищем. Одна голова хорошо, а три...
Подруги-пенсионерки много раз бывали в этой квартирке, но теперь старались смотреть на все другими глазами: где искать? Ирина Васильевна всю свою трудовую жизнь до самой пенсии преподавала литературу в школе, была завучем. Отсюда и характер руководящий. Обстановка небогатая, но барахла много. Мебель по моде конца прошлого века: пианино, стенка с книгами и вазочками, диван с подушками... Искать среди всего этого можно неделю, а документы нужны срочно. И в чем та самая логика?
Тамара повторяла:
- Вот тут она, на диване, была, говорит: «У Эдика паспорт», - и глазами вроде бы туда, в сторону стенки...
Анастасия Петровна подошла к полкам, долго рассматривала корешки собраний сочинений. Вряд ли кого-то из писателей, авторов этих книг, преподаватель литературы стала бы называть Эдиком, даже если его и звали Эдуард. А кого назвала бы? В нижних закрытых отделениях обнаружилось множество одинаковых белых папок с завязками. Тамара объяснила: это что-то вроде архива, любимые ученики. На корешках надписи: имя-фамилия и год выпуска. Анастасия Петровна вытянула одну папку наугад - внутри несколько фотографий, тетрадь с сочинениями и на отдельном листочке этапы биографии - какой вуз закончил, где работает, когда и на ком женился, сколько детей... Вот здесь, среди выпускников, может найтись и Эдик. И действительно, в одной из белых папочек, на корешке которой значилось «Эдуард Самсонов-1989», лежал паспорт Ирины Васильевны, а еще медицинский полис и остальные документы.
Так, подумаем, в чем же тут логика? Согласно биографической справке из той же папки хороший мальчик Эдуард Самсонов получил юридическое образование и стал преуспевающим адвокатом. Вполне логично доверить такому хранение документов. А где тогда можно спрятать деньги? Амина апа спросила Тамару, не знает ли среди учеников матери такого, чтобы всерьез разбогател? Оказывается, был - Дамир Валиуллин, ныне совладелец банка. Нашли на полке папочку и с такой фамилией. Только вместо денег в ней лежали акции одного из прогоревших инвестиционных фондов начала 90-х. Тамара горько усмехнулась - это мама тогда за ваучеры получила. Такую, значит, ценность доверяет Ирина Васильевна хранить банкиру. А кому же доверяет капитал?
Рядом нашлась папка потолще и без надписи. В ней тоже оказались тетрадки с сочинениями и много фотографий самой Тамары начиная с раннего детства, блокнот со стихами, написанными ею в юности, а еще школьные табели и несколько похвальных грамот. Глядя на все это, Тамара снова расплакалась, кляня себя за вчерашнюю ссору с матерью. Амина апа присела рядом, гладила ее по плечу, а Анастасия Петровна перебирала найденные документы. Среди них был старый партбилет - ну конечно же...
- Послушай, Тома, а сочинений основоположников марксизма у вас случайно не имеется? - поинтересовалась Анастасия Петровна.
- Были, только не научные, а биографии...
Два томика с портретами бородатых классиков революции нашлись в тумбочке в прихожей среди старых журналов. И между страницами обеих книг лежали пятитысячные купюры. Капитал... А приободрившаяся Тамара наконец-таки обратила внимание на новые вышитые салфеточки. На одной, той, что на пианино, крестиком вышит изящный замочек в обрамлении роз, на другой, под телефонным аппаратом, среди фиалок прятался замысловатый ключ. По краям салфетки обвязаны кружевом, снизу подкладка, скрывающая кармашек. Под замком лежала банковская карта, на которую перечислялась пенсия, а под ключом пряталась картонка с записанным кодом. Тамара улыбнулась сквозь слезы - ай да мама! Что снаружи - то и внутри.
Через какое-то время Ирина Васильевна поправилась, восстановилась почти полностью во многом благодаря помощи и уходу дочери. Только ходить стала с тростью, разговаривает слегка запинаясь и как будто смирилась с тем, что Тамара живет отдельно и своим умом. Помягчела нравом немножко. А прошедшим летом именно ее варенье из шиповника с черной смородиной было признано лучшим из пяти представленных на конкурс среди соседок по подъезду.