Посиделки с соседями ушли в прошлое?

Недавно поймал себя на мысли, как быстро меняется наша жизнь. Если в начале нашей эры люди столетиями жили без каких-либо изменений, то ныне изменения эти происходят на протяжении жизни одного поколения. Появляются новые виды вооружений, связи, предметы быта, неведомые ранее продукты питания. Изменились и межличностные отношения. Сейчас я не всех соседей по лестничной клетке по имени знаю, в лифте практически мало кто здоровается. 

Во времена моего детства, в 60-х годах, все было иначе. Мы переехали из коммунальной квартиры на улице Заслонова в купленную на Право-Кабанной (современная улица Салимжанова), когда мне было 5 лет. Дом был интернациональный. В нем жили татары, русские, евреи, чуваши, ассирийцы, грузин и эстонец. Был общий коридор с соседями, с которыми мы сразу подружились. Подружились настолько, что несколько лет подряд Новый год вместе встречали. Накрывали большой стол у Борисовых, а наш зал освобождали от мебели для танцев. Так было весело, что, несмотря на свой юный возраст, я до пяти утра спать не ложился.

В нашем доме было 19 семей, все друг друга знали по имени-отчеству. Когда у нас еще не было телевизора, ходили к соседям на первый этаж смотреть художественный фильм. Он начинался в 9 вечера, и я ни разу не слышал, чтобы соседи бурчали: чего, мол, пришли, спать пора, завтра на работу. Таких общедомовых застолий во дворе, как показано в фильме «Покровские ворота», не помню за исключением одного случая. Девушка-соседка выходила замуж, гостей было много, и свадебные столы поставили прямо во дворе. Забавный случай: у жениха была фамилия Пеночкин и он взял фамилию невесты. Для того времени это был нонсенс, по этому поводу бабушки на лавочке долго судачили. 

Играли мы сами по себе, родители с нами не возились, как это сейчас бывает, но всегда откликались на наши просьбы. Дядя Гриша купил нам настоящий футбольный ниппельный мяч, что в то время было редкостью. Мой отец катал дворовых детей на моторной лодке, а дядя Фунель из первого подъезда - на своем новом мотоцикле. Была привычка с куском хлеба во двор выходить или с воблой. Обязательно делились и бутербродом, и рыбой. У моего приятеля Жоры отец достал банку паюсной черной икры. Так Жорка без сожаления густо намазал мне бутерброд. Ешь! Отопление было печное, помогали друг другу пилить и колоть дрова. Одиноким бабушкам без прекословия помогали, правда, и от 20 копеек, которые нам на мороженое за работу давали, не отказывались. 

Маме выделили на Среднем Кабане, недалеко от Чертова угла, шесть соток под садовый участок. И хотя она не занимала высокой должности на оборонном заводе, нашими соседями по саду с одной стороны был замдиректора завода Алимбек, с другой - парторг завода Олейник. И никакого высокомерия с их стороны, к моим родителям относились с уважением. Олейник, помню, катал нас, мальчишек, на своей «Победе». Играя с детьми Алимбека Толгатом и Рашидом, я ни разу не почувствовал какого-то превосходства с их стороны, мол, вот какой у нас значимый папа! Если в чем-то и было различие, то только в том, что садовые домики Олейника и Алимбека были немного крупнее нашего.  

Своими воспоминаниями о соседях я попросил поделиться свою супругу Валентину. И вот что она рассказала:

- В годы моего детства мы жили на Ферме-2, что на высоком берегу Верхнего Кабана, который просто Кабаном называли. Жили в большом одноэтажном восьмиквартирном доме. С соседями дружили. Четверых соседей объединяла общая терраса. Зимой совместно расчищали снег, пролагали к дому тропинки. Отопление было печное, дрова заготавливали осенью, дружно всем помогали. Все на Ферме друг друга знали: и работники учебного хозяйства сельхозинститута, и мы, жители. Летними вечерами собирались на большой террасе, читали вслух газеты, журналы - тогда периодику каждая семья выписывала. Мы к тому же получали еще и «Роман-газету». Делились новостями.

Соседом был ветеринарный врач, никогда в помощи не отказывал. Шутил: «Что корову лечить, что человека. Разница только в дозе лекарства». Жили настолько дружно, что двери никогда не запирали. А летом так вообще двери настежь. А если, когда уезжали, дверь запирали, то ключ клали на полочку наверху. На игры собирались дети со всей Фермы. Часто выходили с едой: у кого хлеб с маслом или вареньем, у кого яблоко. Моя бабушка, получившая дореволюционное воспитание, выходить на улицу с куском хлеба мне запрещала. Но чтобы не быть белой вороной, пока бабушка не видит, я бегом с хлебом на улицу.

Никогда с соседями не было спора, кому вымыть террасу или общий туалет. Эту работу выполняли по очереди. Если у кого-то возникали проблемы, обязательно друг другу помогали. Купаться на Кабан ходили все вместе - и взрослые, и дети. 

Весной неоднократно устраивали субботники по благоустройству территории. Убирали опавшие листья, мусор. Мимо дома проходила пыльная дорога. Так мы совместно носили воду, чтобы эту пыль заливать. Вместе топили баню по-черному: поселковая общественная работала только раз в неделю. Пятница была мужским днем, суббота - женским.

У нас садового участка не было, а у соседей по дому был. Так соседи не только делились овощами, фруктами и ягодами, но и к себе приглашали: «Валечка, пойдем с нами в сад, малину себе наберешь, смородину». Шла с ними в сад, набирала малину, немного соседям помогала в сельхозработах. Дома ели эту малину с молоком, варенье варили. 

Если соседка уезжала к дочери в Саратов, оставляла нам ключи от квартиры. Мы, чтобы квартира не остывала, печку топили раз в два-три дня. Страха, мол, я им ключи оставлю, а они обворуют, не было. 

В гости ходили без предварительного звонка, не так как сейчас. «Вы телевизор смотрите, можно к вам?» - «Что спрашиваете, конечно заходите». Тут не только телевизор смотрели, но и в карты, и в домино играли. 

Во время Великой Отечественной войны, мама рассказывала, подселяли к нам военных. А уже при мне к нам подселили работника библиотеки. Она нам такой близкой стала, что я, маленькая, ее членом семьи считала. И когда мне говорили, что она чужая, очень обижалась. Ни какую квартплату с нее не брали - не принято это тогда было. Так и жила у нас, пока во второй половине 60-х ей комнату не выделили. Но дружеские связи не прервались, мы ходили друг к другу в гости. 

Наверное, такая идиллия была не всегда и не у всех. Случались и стычки с соседями, и серьезные ссоры. И все же дружелюбие, взаимовыручка преобладали. Ушло ли все это в прошлое? Наверное, не совсем. И сейчас есть семьи, которые дружат с соседями, совместно проводят время. Только явление это, увы, перестало быть массовым. Но жизнь есть жизнь. Не мы выбираем время, в котором живем, время выбирает нас.

Геннадий СОКОЛОВ