Процесс начался с вопросов судьи к Гурами Горгиладзе, адвокату Рамиля Хаметова. Из-за того, что он не явился в суд 16 января, слушание пришлось перенести на 21 января. Свое отсутствие адвокат старпома объяснил тем, что был в отпуске на родине, в Тбилиси, и не смог купить обратный билет, в связи с чем отъезд пришлось перенести на день. Горгиладзе предоставил суду приказ об отпуске и электронные билеты. Тем не менее, судья объявил адвокату замечание, объяснив, что тот должен был предупредить суд заранее.
Главной интригой этого заседания оказалось рассмотрение прошения об амнистии одной из главных фигуранток дела - гендиректора ООО «АргоРечТур» Светланы Инякиной. Но подсудимая попросила рассмотреть этот вопрос при вынесении приговора. Напомним, основанием для ходатайства стал тот факт, что у Инякиной несовершеннолетние дети, а статьи, по которым она обвиняется, попадают под амнистию. Потерпевшие на просьбу Инякиной отреагировали очень эмоционально. Многие были возмущены тем, что не смогут хотя бы косвенно поучаствовать в рассмотрении этого вопроса, услышать аргументы самой подсудимой и высказать свое мнение.
Судья объяснил присутствовавшим, что вопрос об амнистии может рассматриваться только при условии, что подсудимому выносится обвинительный приговор и срок заключения составляет не больше пяти лет. Поэтому на данном этапе, пока приговор не вынесен, рассматривать ходатайство не имеет смысла. Вопрос посчитали закрытым, и перешли к допросу последнего из семи обвиняемых – помощника капитана Рамиля Хаметова.
Допрос начался с оглашения результатов проведенной 23 декабря судебно-психиатрической экспертизы. Судья зачитал заключение экспертов, изобиловавшее, кстати, ошибками и опечатками. Сергей Якунин время от времени прерывался и обращал внимание присутствовавших на то, что он «читает как есть», не изменяя исходный текст. Тем не менее эксперты пришли к выводу, что подсудимый Хаметов «какими-либо психическими расстройствами не страдал, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими».
Отметим, что во время проведения экспертизы сам Хаметов сказал, что «больным себя считает». Однако когда судья озвучил заключение экспертов и повторил вопрос, он ответил отрицательно. По мнению одного из потерпевших, то, что Хаметов вменяемый было ясно, и не требовало экспертизы. Адвокат Горгиладзе намеренно затягивает процесс.
У Горгиладзе вопросов к своему подзащитному не оказалось, зато их было много у Роберта Халиуллина, адвоката Якова Ивашова. В итоге допрос Хаметова свелся к уточнению некоторых деталей технического характера.
Через полтора часа после начала заседания Хаметов почувствовал себя плохо. То ли от обилия по сути одинаковых вопросов, а ответить на них внятно он не мог, то ли из-за духоты в зале суда. Когда у Хаметова начали дрожать губы и срываться голос, адвокат не выдержал и попросил судью объявить перерыв.
В ходе допроса стало известно, что Хаметов работал неофициально. Трудовой договор с ним не заключали, как и с некоторыми другим членами экипажа.
Значительно отличались от показаний Хаметова слова одной из потерпевших из числа членов экипажа. Ее допрашивали прокуроры. Например, Хаметов уверял, что большая часть иллюминаторов находилась в свободном доступе, открыть и закрыть их можно было легко. Однако потерпевшая на это ответила, что иллюминаторы не закрывались вообще – «барашки» были заржавевшими. Так же их слова расходятся и в отношении употребления членами экипажа спиртных напитков. Хаметов заявил, что в баре на теплоходе сотрудникам алкоголь не продавался – это строжайше запрещено. Но потерпевшая рассказала, что лично видела горячительное в свободном доступе для всего экипажа. В итоге, вопрос о том, продавали ли членам экипажа алкоголь на самом теплоходе или кто-то принес бутылочку-другую с собой, так и остался открытым.
Допрос Хаметова еще не закончен – судья объявил перерыв и отложил заседание на день. Поскольку сторона обвинения в течение этого заседания допрашивала некоторых потерпевших, Халиуллин так же подал ходатайство о допросе свидетелей, большинство из них - члены экипажа признанные потерпевшими. А это в лучшем случае еще с десяток судебных заседаний, несколько томов дела. Сколько еще оно будет тянуться – неизвестно.
