Меня давно подмывало ей позвонить. И сказать что-нибудь обидное. Что она – предательница. Тварь. И проклясть ее. Трижды.
Уже год как я не нахожу себе места. Три года вместе, и вдруг поменять меня на какого-то бородатого мужика, уведшего ее у меня тихой сапой.
– Все началось три месяца назад, – сказала она после того, как дала понять, что между нами все кончено. – Сразу как-то все закрутилось… Ну, ты же знаешь, как это бывает…
– Не знаю, – резко ответил я. - Так что, значит - все?
- Все, – выдохнула она. – И еще, учитывая твой максимализм…
– Что?! – я тщетно пытался поймать ее взгляд. – Ты мне в дружбе отказываешь? И даже в простом знакомстве? То есть списываешь меня со счетов совершенно?!
– Но ты же понимаешь, что…
Я ушел, хлопнув дверью так, что, наверное, с той стороны от стены отвалился приличный кусок штукатурки. По крайней мере, очень надеялся на это. С тех пор прошел год, но я все время - утром, днем и вечером - разговариваю с ней, пытаясь что-то доказать. Вернее, не с ней, а сам с собой...
Я набираю ее номер. Сейчас скажу ей, кто она такая.
– Алло?
Это не ее голос.
– Простите, я ошибся.
Я снова набираю номер.
– Слушаю.
Опять ошибся.
– Ну, не молчите.
– А я и не молчу, – прорывает вдруг меня. – Просто я хочу сказать, что все вы… Сначала приручите, а потом бросаете. Безжалостно и легко. Словно пылинку с плеча сдуваете.
– Вы хотите сказать, что мы в ответе за тех, кого приручаем? – слышу я в трубке.
– Именно.
– А вы, мужчины, совершенно не думаете о том, что…
Голос в трубке замолкает, и я слышу прерывистое дыхание.
– Что «что»? – спрашиваю я.
– Да ничего. Все равно меня больше нет…
В трубке слышатся короткие гудки. Что это значит: «меня больше нет»?
А я – есть?
2
Эта пациентка поступила с острым отравлением снотворным.
– Вот, привезли на «скорой», – доложила мне медсестра. – Кравцова Екатерина. Забыла закрыть кран в ванной, затопила соседей снизу. Те, естественно, к ней. А она не открывает. Вызвали слесаря, вскрыли квартиру и вот нашли…
Кравцова пришла в себя после промывания желудка. Открыла глаза и спросила:
– Зачем?
– Затем, что это наша обязанность, – ответил я.
– Возвращать с того света? – ее глаза были полны слез.
– В том числе. Что бы у вас ни стряслось, это еще не повод сводить счеты с жизнью.
– Но если я не хочу жить?
– Тогда надо проверять, закрыты ли краны, – жестко сказал я и повернулся, чтобы уйти. Мне никогда не нравилось говорить с самоубийцами.
– Подождите…
– Что? – обернулся я.
– Посидите со мной…
Я вернулся и присел на краешек кровати. Кравцова была бледна, губы посинели, но все равно хороша. А взгляд…
– Так что у вас стряслось? – спросил я, чтобы хоть что-то сказать.
– Да так… – неопределенно ответила она.
– Несчастная любовь?
Честно, я не хотел. Но мой вопрос прозвучал с такой иронией и даже сарказмом, что мне стало стыдно.
– А у вас что стряслось? – спросила она.
– У меня? – я изобразил на лице удивление. – С чего вы взяли?
– В ваших словах чувствуется боль. Вас тоже бросили?
Гиблое это дело для мужчины – жаловаться. Тем более на то, что тебе предпочли иного. Проигрышный вариант, когда знакомишься с женщиной. Ведь брошенный мужчина жалок. И не внушает уважения. Но я все же ответил:
– Да.
И стал рассказывать ей, что встречались мы три года, что и с моей, и с ее стороны были признания в любви, но, как оказалось, ее признания были только словами. И что в последнем разговоре она отказала мне даже в простом знакомстве, предпочтя совершенно вычеркнуть меня из своей жизни.
Зачем я это рассказал? Женщине, пытавшейся покончить с жизнью от неразделенной любви? Может, почувствовал родственную душу?
– Ладно, поправляйтесь, – встал я с ее кровати. – Я зайду завтра.
3
Звонок раздался совершенно неожиданно.
– Здравствуйте, – прозвучал в трубке уже знакомый голос.
– Здравствуйте, – недоуменно ответил я.
– Значит, мы, женщины, бросаем вас, мужчин, словно пылинку с плеча сдуваем? – повторила она давешние мои слова.
– Именно, – ответил я.
– А вы, стало быть, бросаете женщин иначе?
– Иначе, – подтвердил я.
– А как иначе?
– Маемся. Страдаем. Места себе не находим. И долго не решаемся этого сделать. А вы – раз, и готово!
– А вы уверены в этом?
– Уверен.
– Напрасно, – прозвучал ответ, после чего трубка принялась издавать короткие гудки.
Я плотно покушал, какое-то время смотрел телевизор и отправился спать. Удивительное дело, но в этот вечер никому ничего не доказывал…
4
– Вас как зовут? – спросила она, когда я пришел к ней с обходом.
– Николай, – ответил я.
– А меня Катерина.
– Я знаю.
– Вы сегодня выглядите лучше…
Вот те раз. Можно подумать, что это я больной, а она – мой лечащий врач.
– Спасибо, – отвечаю я. – Вы тоже выглядите намного лучше, чем вчера.
– А мне и правда лучше.
– Тогда рассказывайте, что случилось.
И она рассказала. Довольно банальную историю о том, что ее бросил любимый человек, после чего она расхотела жить и наглоталась таблеток.
– Но сейчас я жалею, что так сделала, – добавила она, глядя мне в глаза.
– Вот это правильно. Ведь, что бы ни случилось, надо жить. Просто жить.
Потом мы разговаривали обо всем и ни о чем. А когда я собрался уходить, она чуть не заплакала.
– Успокойся, я же приду завтра, – неожиданно для себя перешел я на «ты».
– Но до завтра так долго ждать…
Вечером дома я ждал звонка от незнакомки. И дождался.
– Ты знаешь, я влюбилась, – с ходу поведала она. – И наверное, скоро перестану тебе звонить.
– А кто он? – спросил я.
– Мужчина, – ответила она и улыбнулась. Точно улыбнулась…
– Рад за вас, – сказал я без радости в голосе. – А почему перестанете звонить?
– Потому что я верная…
И правда, звонков больше не было. Но я их больше и не ждал. Катя… Через два дня ее выписывали, и вот это опечалило меня больше, нежели прекращение звонков от незнакомки.
А потом я пошел ее провожать. Мы гуляли до вечера, и я целовал ее в губы, пахнущие весной.
Перед тем как пригласить меня к себе, она решила позвонить. Набрала номер, и в это время зазвонил мой телефон.
– Да, – ответил я.
– Здравствуй, – сказала Катя. – Я звоню тебе в последний раз…
Эту фразу я услышал одновременно. Из трубки и от женщины, что стояла от меня в двух шагах. Я поднял на нее взор, и какое-то время мы удивленно смотрели друг на друга.
– А почему в последний? – спросил я в трубку, не сводя взора с Катюшки. – Потому что ты верная?
– Нет, – ответила она. – Потому что я счастлива…
Это было признанием. Ее и моим. Мы стояли возле дверей подъезда и молчали.
– Что будем делать? – первым спросил я.
– Жить, – ответила она. – Просто жить. Так мне прописал один знакомый доктор…
