Они сидели в одном кабинете много лет и каждый день, встречаясь, произносили одну и ту же фразу: «Привет! Как дела?». Иногда их ответы были похожими: «Нормально, весь вечер домашними делами занималась», но иногда кто-нибудь, вздохнув или улыбнувшись, говорил: «Ой, что вчера было, что было!». Если за первой фразой стояла обыденная суета, когда дни похожи один на другой, то за второй могло скрываться что угодно. За годы общения женщины с первого взгляда понимали, минорной или мажорной окраской будет насыщен предстоящий рассказ, и, отодвинув кто пудреницу, кто бумаги, готовились сочувственно вздыхать или от души смеяться.
Сегодня интригующей информацией владела самая взрослая женщина их дружного коллектива — Ирина Фоминична. По паспорту она уже перешла границы и бальзаковского, и пенсионного возраста, но, не желая соглашаться с неоспоримым фактом, усиленно боролась с его проявлениями. Зайдя в кабинет, Ирина Фоминична с порога объявила:
— Что вчера было, девочки! Я только пришла домой, звонок в дверь. Открыла и обомлела. Стоит мой Иванушка весь при орденах в парадном кителе с огромным букетом. Я его по глазам узнала в первое мгновение. Ни у кого нет таких глаз, такого взгляда. Чуть по стенке не сползла, сил устоять на ногах совсем не было. Нас как развела судьба 40 лет назад, так я почти ничего о нем и не знала. Слышала давно что-то мельком, что в звании большом был. И все. Как жил, с кем жил — ничего не знала.
Светло-серые глаза женщины поблескивали озорным огоньком, а на лице сияла едва сдерживаемая улыбка.
Равнодушных не было — все заинтересовались столь романтической историей, больше похожей на сцену из сериала про неземную любовь, чем на реальность жизни. Сгорали от любопытства и ждали скорейшего продолжения рассказа. Ирина Фоминична и не собиралась испытывать терпение слушательниц:
— Он приехал за мной с предложением руки и сердца. Предлагает переехать к нему в другой город. Уже 9 лет вдовствует. Меня искал и только недавно выяснил, где я проживаю, узнал что живу одна.
Тут вопросы посыпались одновременно от всех присутствовавших в кабинете:
— И что? Что дальше? Что решили? Вы его любите?
Ирина Фоминична не успела ничего ответить, как в кабинет заскочила Ксюша и, встряхнув шапкой пышной рыжей шевелюры, воскликнула:
— Что вчера было, что было! Представляете, оказывается, мой дядюшка, многоуважаемый Иван Иннокентьевич, приехал не к нам в гости, а решил жениться на своей давней пассии. Мама сказала, что наряжался часа два, заказал дорогущий шикарный букет, вызвал такси и уехал. Представляете? Он уже в возрасте, да и его избраннице, наверное, столько же. Какая может быть любовь? Упасть и не встать…
В кабинете воцарилась гнетущая тишина. Уловив всеобщее замешательство, Ксюша резко замолчала. Лицо Ирины Фоминичны исказилось будто от боли, глаза мгновенно потускнели, а сама она состарилась лет на 5.
Ксюша развела руками:
— А что я сказала? Что случилось-то?
Ирина Фоминична как-то странно посмотрела на нее и тихо ответила:
— Я и есть та женщина.
И сразу после этих слов вышла из кабинета.
Ксюша плюхнулась на стул:
— Ой, дура! Зачем я это все наговорила тут… Делать-то теперь что? Вдруг она дяде скажет? Я же так его люблю и не думала обижать. Ой, упасть и не встать.
Кто-то процедил:
— Да ты и так уже упала. И не только на стул… Такой праздник людям испортила…
Ксюша чуть не заплакала:
— Ой, простите меня. Я же не хотела. Представить даже не могла, к кому он приехал, для кого цветы заказывал.
Зазвонил ее телефон, посмотрев на его экран, она испуганно воскликнула:
— Это дядя! Что же мне делать?
Кто-то посоветовал:
— Не отвечай пока. Потом перезвонишь, скажешь, что была у начальника, а пока ищи Ирину Фоминичну и попробуй получить у нее прощение. Может, на всю жизнь наука будет: сначала ситуацию оценить, а потом языком молоть.
Тут телефон на столе у Ирины Фоминичны заиграл мелодию красивого вальса, и Ксюша вскочила со стула со словами:
— Это, наверное, дядя!
И тут же выскочила в дверь.
В кабинете стало тихо. Но ненадолго. Забыв о том, что уже давно начался рабочий день, каждый хотел высказать свое мнение.
— Да что с девчонки взять? По ее понятиям, даже в 40 лет уже нет права на чувства…
— Жалко Ирину. Я же знаю, она этого Ивана всю жизнь любила. Поэтому и не хотела семью создавать, чтобы никого не обманывать.
— И что теперь будет?
Гвалт продолжался не менее получаса, а телефоны Ирины Фоминичны и Ксюши трезвонили попеременно не переставая. Увидев, что дверь открывается, все замолчали. В кабинет вошла Ирина Фоминична, как всегда элегантная, с хорошей прической, правда, со слегка неидеальным макияжем, а следом шагнула Ксюша, держа большую коробку. Ирина Фоминична улыбнулась:
— Вот, Ксюша к чаю торт купила. Придется пожертвовать диетой.
Не успел вскипеть чайник, как дверь в кабинет опять открылась и вошел седой подтянутый мужчина. Поздоровавшись со всеми, он командным голосом, правда, с некоторым недоумением спросил:
— Что с телефонами? Ни та, ни другая трубку не берет. Только узнал, что вы вместе работаете. Что случилось-то?
Подойдя к мужчине, Ирина Фоминична взяла его под руку и прижалась к нему:
— Да что у нас может случиться? На совещании были с Ксюшей. Правда?
Та обрадованно закивала головой:
— Конечно, конечно. На совещании. Ответить не могли.
Иван Иннокентьевич внимательно посмотрел на обоих и с некоторым сомнением протянул:
— Конечно, на совещании… Понятно, что ответить не могли…
Лариса КУЛАХМЕТОВА-РОМАНОВА