Своими воспоминаниями об олимпийской Москве делится наша читательница Елена Александрова.
В то лето я в составе студенческого отряда проводников ездила по маршруту Казань - Москва на нашем фирменном поезде.
После окончания первого курса, сдав экзамены летней сессии и пройдя специальное обучение, отправилась в первый рейс под присмотром кадровой проводницы. А потом ездила одна или с напарницей - тоже студенткой. Во время Олимпиады наш состав сопровождали милиционеры. Причем один обязательно ходил по вагонам и спрашивал, все ли в порядке.
Страх перед новыми обязанностями и незнакомыми людьми у меня прошел быстро. Улеглось волнение - поднос с полным чайничком и четырьмя чашками уже не плясал в руках! Кстати, чай я всегда заваривала крепкий - сама любила такой. Насыпала до половины стакана заварки, если ночью предстояло дежурство на два вагона. Нужно было открывать свой вагон на станциях, сигнализировать флажком машинисту, что все нормально и можно отправляться. А еще следить за титаном, растапливать его к утреннему чаю. Так что ночь проходила без сна.
Москву в июле 1980 года я увидела первый раз в жизни. Она удивила меня тогда масштабами, чистотой, особой праздничной атмосферой, богатым ассортиментом в магазинах. Домой я привозила кур, копченые колбасы, бананы-апельсины, фирменные газировки, московскую сметану, которая долго не прокисала. Папу радовала чешским пивом. А себе, маме и подругам везла югославские и австрийские сапоги, венгерские босоножки, восхитительное белье из «Лейпцига», духи настоящие французские и из Польши... И все это удавалось купить без очередей! Были и походы в музеи, и закупки в книжных магазинах, и прогулки по городу, поездки в метро, чтобы просто полюбоваться станциями.
В то лето ехали в моем вагоне артисты театра «Ромэн» - возвращались с казанских гастролей. Помню, на двух билетах значились фамилии Жемчужных. А Николай Сличенко разместился в соседнем СВ у тети Аси - этот спальный вагон повышенной комфортности обслуживала только кадровая проводница, студентов на работу туда не брали. Я несколько раз бегала к соседке в надежде увидеть самого Сличенко, но напрасно.
Зато именно в моем вагоне, а точнее, прямо в моем служебном купе (что было страшным нарушением порядка), артисты устроили импровизированный концерт. Я была счастлива и с упоением слушала песню за песней. Утром поила пассажиров чаем, а после того как проводила их в Москве на перрон, удивилась щедрым чаевым, которые были оставлены в каждом купе. Значит, понравился гостям мой крепкий чай!
Был еще такой случай. Наш состав перегоняли из отстойника на Казанский вокзал, чтобы в назначенное время после посадки пассажиров он смог отправиться в Москву. И вдруг в окошко в торце вагона я вижу, что соседний СВ стоит на месте, а мы едем! Тетя Ася бежит вдоль путей, размахивая флажком и кричит мне, чтобы я рвала стоп-кран. А это ЧП... Кран я сорвала, поезд остановился, приходили какие-то важные люди разбираться. Тетя Ася им все очень доходчиво объяснила. В итоге, конечно, вагоны сцепили. Но поезд тогда опоздал на посадку. Чрезвычайная ситуация в то время.
...Однажды после прогулки по Москве я шла по перрону к своему вагону, чтобы подготовиться к посадке. Состав только подъехал, пассажиры поезда ожидали, когда откроют двери. А возле моего вагона - никого. Что такое? Зашла, переоделась в форменную одежду, взяла флажок и в назначенное время открыла дверь, выйдя проверять билеты. Но никто не подошел. И только когда рассеялась толпа пассажиров у соседнего вагона, я поняла в чем дело.
На перроне стояла группа людей в фуражках и светлых рубашках с погонами, а у их ног большие ящики (что там лежало, можно только догадываться, но были они очень тяжелые). Группа организованно зашагала со своим командиром в моем направлении. Это наши казанские милиционеры возвращались из командировки - следили за порядком в олимпийской Москве. Молодые, симпатичные, но очень уставшие. Не помню, как они умудрились разместить в вагоне эти свои тяжеленные ящики. Перед глазами стоит картина: ребята расслабленно рассаживаются на свои места, с облегчением вздыхают, фуражки летят на вторые полки, а потом мой вагон наполняется табачным дымом.
Я бегала по вагону и просила не курить в купе: за это проводника могли наказать, а студентов пугали тем, что сообщат в вуз, будут неприятности! Ребята извинялись, называли меня сестренкой, обещали затушить сигареты, вот только еще чуть-чуть... Потом они рассказывали, что очень устали за время командировки, работали без выходных. Времени на отдых не было. Помню, один парень сказал, что московские бабушки плакали, когда служба наших милиционеров в столице подошла к концу, - очень спокойно жилось под их охраной.
Олимпиада завершилась. Москва постепенно возвращалась к обычному ритму - в метро стало многолюдно, у магазинов по-прежнему выстраивались очереди за дефицитным товаром. Но я запомнила столицу другой - олимпийской...
