Там проработала 11 лет, окончила заводской техникум, вышла замуж и, будучи мамой трехлетнего сына, перешла в заводской отдел старшим инженером с окладом 150 руб. Начальник его был знаком мне по бюро, еще одна из женщин оттуда же стояла за кульманом ОМА - отдела механизации и автоматизации, так называлось теперь место моей работы.
Вместо оборонных заказов то для Северодвинска, то для танков, чем мы так гордились, рисовать тачку для перевозки металла не представилось мне чем-то интересным, но это было первое впечатление. «Зато ты будешь в курсе жизни всего завода», - сказал мне начальник.
Автор статьи Софья Хамидуллина за кульманом
Фото из личного архива
Мое первое задание было таким: спроектировать рабочий стол электромонтажника для нового участка на заводе. Для этого надо было выслушать пожелания настройщиков электроприборов: что они хотят разместить на столе, на каком расстоянии от руки должна быть ручка осциллографа, какой высоты нужен стул, а какой - ширина столешницы. Сделав набросок верстака из гнутых труб и учтя замечания тех, кому придется сидеть за моим изделием, я приступила к изображению будущего стола на большом ватманском листе, прикрепив его кнопками к кульману.
Задача нелегкая: нужно продумать все размеры, проставить их на чертеже, потом отдать на проверку сначала начальнику бюро, потом начальнику отдела. После этого чертежи отправили в цех нестандартного оборудования, и по вопросам, которые возникали у рабочих по моей конструкции, меня вызывали в цех: «Вот тут у вас неправильно, надо так». Исправляю. Хорошо, что у нас были грамотные, опытные рабочие, они сделали все как надо, и я, придя на участок, где были установлены эти рабочие столы, видела их в деле. Но потом заметила, что работавшие за ними что-то подправляют на месте.
Первый робот чуть не побил своего разработчика. В отделе нас было человек 30, мужчины и женщины в основном старше меня лет на 10 - 15 и, конечно, опытнее. Себя они называли «скорая помощь заводу» и тоже гордились, что им удавалось то оснастить новыми верстаками участок, то автоматизировать уборку стружек в цехе. Они конструировали автоматические станки для изготовления очень мелких деталей: станок в автоматическом режиме подавал пруток и нарезал его на нужную длину, обтачивал и выдавал готовую деталь. Целый цех работал на таких автоматах, их конструировали в нашем отделе, и естественно, конструкторы всегда курировали свои детища и вносили все новые поправки, усовершенствуя их.
За всеми этими железными монстрами следили разработчики-конструкторы - веселые коллеги, любившие шутки и дружеские приколы. Они очень удивились, когда наступавшая перестройка назвала годы их ответственного труда застойными. Где и у кого застой? Сколько новой техники создавалось на моих глазах, сколько заявок из цехов с просьбой расширить узкое место вносилось в планы отдела, сколько рационализаторских предложений, авторских патентов! Мы ходили в кузницу, где ухали молоты по раскаленной болванке, делали стеллажи для складов, крытые конвейеры из одного здания до другого - довольно масштабные проекты! Поступило распоряжение осваивать робототехнику. Отдел разделили на две части, половина коллег стала «роботерами», как мы их в шутку называли. И вскоре первые роботы были изготовлены в нашем же цехе не без помощи наших инженеров. Примечательно, что первый робот - «рука», которая должна была перемещать детали, чуть не побил своего разработчика.
И в поле, и в цехе - всюду на месте. В нашей жизни была не только конструкторская работа. Завод помогал в уборке урожая подшефному совхозу «Нармонка», и каждую осень от проходной мы отъезжали на автобусах на просторы капустных полей. Трудились на полях не только осенью. По традиции по одному человеку из отдела ездили в теплицу сажать рассаду: в совхозе не хватало рабочих рук. Тенденция уезжать из села в город стойко держалась, и потенциальные сельчане трудились в наших цехах за станками, а инженеры - вместо них на полях. Мы иногда роптали, но разнарядки, спущенные сверху, никто не отменял. Летом регулярно пропалывали подросшие капусту и свеклу, а осенью собирали богатый урожай. Такие поездки всегда сплачивали коллектив, да и, как известно, люди раскрываются именно в нестандартных ситуациях.
Сотрудники ОМА на уборке капусты в Нармонке, 1980-е годы. Автор статьи вторая слева
Тогда на заводах существовала традиция: отмечать все праздники и дни рождения в подсобных помещениях. Не исключением стал и наш завод, особенно если в конце года, стремясь выполнить годовой план (а это премия), оставались до боя новогодних курантов. Когда страной стал руководить Юрий Андропов, производственная дисциплина попала первой в поле его внимания, и все гулянки были разом прекращены.
В конце месяца нас отправляли на подмогу рабочим цехов выполнять план. Почему-то никто не пытался это положение изменить. Просто все комплектующие на месяц заказывали в начале месяца, они поступали в сборочный цех где-то в середине месяца, и, как следствие, месячный план за полмесяца выполнить не удавалось. Все делалось на скорую руку, и порой сказывалось на качестве. Знающие советские люди не покупали технику, если она была изготовлена в последних числах месяца.
И подсобники, и уборщики. Метлы и лопаты хранились рядом в отделе - каждую пятницу мы шли на территорию рядом с заводом и в любую погоду убирали то снег, то желтые листья, то грязь вдоль тротуаров. Все это скидывали в медленно ехавшую позади нас машину. Рядом наравне с нами трудились с метлой наши начальники. Чистая территория учитывалась при распределении ежеквартальной премии, поэтому особенно не роптали, воспринимая это кто с юмором, кто с сарказмом.
Ежегодно весной, опять же силами инженеров, приводилась в порядок территория пионерского лагеря. А нам досталась и его реконструкция. Когда вместо деревянных корпусов возводились каменные, мы были подсобниками у профессиональных строителей. В этом обновленном красивом лагере среди соснового леса отдыхали наши дети, в том числе и мой сын-первоклассник. А вот в профилактории, который мы строили зимой рядом с территорией лагеря, никому из заводчан отдохнуть не пришлось - новые времена заставили заводы отказаться и от своих пионерлагерей, и от профилактория, и от баз летнего отдыха.
Прощалась с заводом со слезами на глазах. Те, кто получили квартиры в построенных заводом домах, навсегда остались благодарны за это руководству завода. Общежитие тоже претерпело реконструкцию, и его обитатели получали право стать хозяевами своих времянок. Завод, опять же силами работников отделов, приобрел и закрытый переход из корпусов производственных в столовую, и красивый ландшафтный дизайн территорий. Командировочные отмечали, что у нас красота, как в санатории, но нелестно отзывались о некоторых цехах: «литейку» мы еще не успели преобразовать. Грянула перестройка, по поводу которой мы много дискуссировали в отделе. Выписали коллективно «Огонек» и ахали, читая неведомые до этого факты биографии страны.
В отделе решили сократить количество сотрудников - я попала под это сокращение одной из первых. Философски восприняла этот факт, понимая, что как самую молодую меня чаще посылают на все сельхозработы да и не творец я в технике, а исполнитель. Зато творчески подходила к выпуску стенгазет. И на жизнь отдела и завода смотрела глазами журналиста.
Прощаясь с заводом, я ходила по его красивой территории, и слезы застилали глаза. Мне было жаль все то хорошее, что случилось со мной за те 12 лет моей заводской жизни.