О том, как проходят рабочие будни, корреспонденту «Казанских ведомостей» рассказала сотрудница - фельдшер Екатерина Клементьева.
- Екатерина, почему вы выбрали медицину?
- Как говорится, все начинается с игрушек, я же в детстве лечила дворовых кошек, собак. Хотелось стать врачом, но обстоятельства жизненные сложились так, что закончила Зеленодольское медучилище. Отучилась на фельдшера и последнюю производственную практику проходила на станции скорой помощи. Там и осталась на 8 лет. Конечно же, в 22 года я идеализировала скорую помощь. Это же романтика - спасать человеческие жизни. Потом романтика кончилась, розовые очки исчезли, осталась только жесткая проза очень нужной, но очень тяжелой работы.
Первый шок испытала, когда наступила смерть пациента. Только-только закончила училище, прошло всего несколько дежурств - и у меня скончался пациент в машине. До этого в жизни не видела, как умирает человек, а тут у тебя на глазах он уходит и ты бессильна что-то сделать. Это был бездомный, которого мы подобрали на улице. Коллеги, понятное дело, успокаивали, мол, еще навидаешься на дежурствах, но меня эти слова не утешали.
После втянулась в работу, стала спокойнее относиться ко всему. А иначе в нашей профессии не выжить. Но это не означает, что на сердце у нас броня, просто нам некогда охать и плакать, надо людей спасать.
- Помните самый неадекватный вызов?
- Случился, когда мне было не больше 25 лет. В нашей бригаде 2 девушки, и мы приехали по вызову с жалобой на боли в животе. Оказалось, нас ждала пьяная компания. У нас ни рации, ни мобильных телефонов (тогда они были еще редкостью), водитель не в курсе, что нас заперли в комнате пьяные мужчины. Было страшно, очень страшно, но мы не растерялись. Сейчас даже не помню, как мы из этой ловушки выскочили. Продержали они нас почти час.
- После этого случая не сказали себе: «Все, хватит, ухожу»?
- Нет, почему-то об этом даже не подумала.
- Как вы попали в центр медицины катастроф?
- Впервые услышала о нем от врачей, которые совмещали работу в скорой помощи и в центре. Захотелось работать там, но в первое время набирали преимущественно мужчин. Правда, в то время не было вылетов на вертолетах, да и самих «вертушек» не было. Выезжали на машинах скорой помощи на чрезвычайные ситуации.
- «Булгария», «Новая Тура», «Адмирал» - ваши бригады работали там?
- Да, несомненно. Каждая трагедия оставила след в памяти. Психологически всегда сложно, когда гибнут дети и ты ничем не можешь помочь. Самая тяжелая часть при работе с «Булгарией» выпала на долю спасателей и водолазов. Наши бригады дежурили на берегу, готовые прийти им на помощь. Медицинская помощь им не понадобилась, только психологическая. До сих пор знакомые спасатели, врачи центра, которые были там, не любят вспоминать об этих днях.
В Новую Туру мы с бригадой поехали в первый день, когда пламя только разгоралось. Когда приехали, в торговый комплекс прибыла только первая скорая машина из поселка Васильево.
Несмотря на то что были полиция, МЧС, пожарные, начался хаос, источником которого стали владельцы торговых точек. Они в панике выносили товар и заваливали тюками дороги. Момент был упущен, и вскоре они перекрыли проезд всем спецмашинам.
Наша осталась заблокированной в дальнем углу рынка, куда мы проехали. До этого только успели эвакуировать одного мужчину с инфарктом. Вокруг происходила истерия. Люди в душевном смятении кидались внутрь горящих, заполненных едким дымом ангаров, пытались спасти добро и при этом не давали себе отчета, что рискуют. Мы же развернули медпункт на том месте, где остались.
Обратившихся в скорую помощь было много, очень много. Сложность была в том, что бригада одна, рук всего три пары и нас тянули в разные стороны: кому-то рану перевязать, кому-то измерить давление, кому-то «Корвалол» накапать. Ты делаешь укол в вену, а в это время тебя через открытые окно, дверь дергают за руку, за плечо, требуя к себе внимания. Во все окна люди совали руки, ноги. Мы обучены действовать в подобных экстремальных условиях и работали, отключив эмоции, на автомате. Осматривали в первую очередь тяжелых, с остальными говорили спокойно, но твердо, пресекая панику, - просили набраться терпения и подождать.
В «Адмирале» ситуация почти повторилась. Машины скорой помощи, центра медицины катастроф не могли проехать к месту пожара, потому что мешали машины на парковке, а свободные места были забиты тюками. Арендаторы думали только о том, как спасти имущество: некоторые из них прогорели в Новой Туре и вторично в «Адмирале». И при этом нисколько не заботились о том, как спасут людей, - въезды и выезды были заблокированны. Нельзя было организовать круговорот машин, когда скорые подъезжают и уезжают, забрав пострадавших.
На «Адмирале» нашу бригаду просто разрывали, потому что она была одна и машины скорой помощи не успели подъехать. И даже когда приехали, не могли попасть в эпицентр событий, потому что вся территория была в тюках и припаркованных автомобилях. МЧС и полиция все-таки смогли хоть как-то ситуацию выправить, но первый час был очень сложным.
В такие минуты реакция врачей бывает молниеносной. Они четко и быстро отдают распоряжения фельдшерам, те также проводят сортировку пострадавших, в первую очередь осматривая тяжелых. И если у человека пограничное состояние между жизнью и смертью и есть верный шанс выкарабкаться и остаться живым, конечно же, помогаешь ему.
Эмоционально, психологически непросто делать выбор, но нам приходится, потому что работаем в экстремальных условиях. Потому что, если возиться с одним, за это время могут погибнуть с десяток, которые так и не дождались медицинской помощи. Такая наша работа. Все наши действия прописаны инструкциями и испытаны неоднократно в чрезвычайных ситуациях.
- Страшно было, когда в первый раз летали на вызов на вертолете?
- До этого случая была уверена, что боюсь летать. Оказалось, совсем нет. Первым у меня был вылет на «Ми-8».
- Какая функция у санитарной авиации?
- Эвакуация тяжелобольных. Например, из районной больницы в столичную: РКБ, МКДЦ, республиканский травмоцентр и другие. Например, из Нижнекамска, где случился пожар на заводе, из Заинска при взрыве бытового газа в жилом доме и при ДТП с участием пассажирского автобуса и бензовоза.
- Как это происходит?
- Сразу после приземления вертолета машины скорой помощи доставляют нашу бригаду в стационар. Врачи: реаниматолог, хирург и другие специалисты проводят осмотр, консультацию. В Нижнекамске было большое количество тяжело пострадавших, и поэтому вертолет «Ми-8» совершил 2 вылета. Машина оснащена модулем для поддержания жизнеспособности, есть вся необходимая реанимационная аппаратура. В Заинск вызов поступил в 2 часа ночи. Туда выехали 3 бригады на машинах и прибыли в город под утро. Автобус потушили, пострадавших начали развозить в больницы Заинска, Набережных Челнов и Альметьевска. Наша бригада забрала в Казань водителя автобуса. Самого тяжелого эвакуировали в столицу на вертолете «Ансат» из Набережных Челнов.
- Вы выезжаете на все экстренные случаи?
- Да. Например, этим летом случилось ДТП под Казанью, перевернулась автоцистерна, перевозившая химическое вещество. Люди при этом не пострадали, но могло случиться отравление спасателей, сотрудников ГИБДД, жителей ближайших населенных пунктов, и поэтому наша бригада дежурила на месте.
- Доводилось ли оказывать помощь иностранным туристам?
- Бригады нашего центра обслуживали все крупные международные мероприятия, которые прошли в Казани. Подметили, что самые требовательные и строгие туристы из Германии, Австрии. Тем не менее все иностранцы, кому мы оказывали помощь во время этих мероприятий, были довольны, благодарили. Правда, однажды случился казус. Во время дежурства на одном из чемпионатов к нашей машине подошли молодые люди и сказали, что за ограждением девушка потеряла сознание. Мы, не мешкая, взяли укладку, сходили, оказали помощь и вернулись снова на место. Позже организаторы чемпионата написали на нас жалобу в республиканский минздрав.
- За что?
- Они заявили, что мы нарушили условия договора. Мол, раз они заплатили за наше дежурство, мы должны стоять на месте и не выходить за ограждение. Им объяснили, что по законам нашего государства, мы обязаны были оказать помощь пострадавшему.