Оставив вещи в номере, Алексей вышел из гостиницы и бесцельно побрел по казанским улочкам, узнавая и не узнавая город своего детства. Здесь он вырос, здесь в начале девяностых учился на юридическом факультете КГУ в одной группе с красавицей Ириной Моревой, с которой у него был тогда роман.
В свои тридцать два Алексей еще не был женат. Заводя очередное знакомство с женщиной, он предупреждал о полном отсутствии брачной перспективы. Ему нравилась холостяцкая жизнь: чистота в квартире стерильная, все на своем месте, и представить, что какая-то женщина или ребенок нарушает гармонию этих чистых линий, было просто невыносимо. Только одна вещь выбивалась из общего мужского рационального пространства: яркая игрушка-свистулька в виде всадника на коне. Нет, это не был каприз дизайнера. На самом деле свистулька была подарком Ирины Моревой.
Их дружба завязалась на первом курсе с обязательными провожаниями и поцелуями в подъезде, но без намеков на любовь. Алексею сперва хотелось убедиться, что он действительно любит Ирину, и свое признание хотел преподнести ей как дорогой подарок. В какой-нибудь особенный день, например в день ее рождения. Он долго копил деньги и купил в ЦУМе часы! Маленькие, овальные, на тоненьком витом браслете, с надписью на циферблате «Чайка». В торжественный день он пригласил Иру в кафе.
- А почему не вечером? - удивилась Ирина.
- Потому что вечером народу полно, мы туда не попадем, - Алексей Казарин всегда говорил правду.
В кафе они заказали бутылочку сухого вина. Не дожидаясь тоста, Ирина сделала глоток и поморщилась: слишком кисло. Потом попросила принести ей апельсиновый сок, смешала, попробовала и удовлетворенно облизнулась.
- Ну, за что выпьем? - спросила она, поднимая бокал со своей «неправильной» смесью.
- За тебя! - сказал Алексей и достал заветную коробочку с часами.
Ах, какими красивыми они стали у нее на запястье! Самые знаменитые швейцарские часовщики умерли бы от зависти, увидав тонкое запястье Ирины с «Чайкой»!
С этими добрыми воспоминаниями Алексей дошагал до кафе. Любимое студентами кафе, а ныне бар, по-прежнему принимало посетителей. Алексей толкнул дверь, в зале было пусто и полутемно, но казалось, все осталось по-прежнему, только в углу появилась крошечная сцена.
- Чем кормите? - поинтересовался Казарин.
- Комплексный обед до трех. В смысле бизнес-ланч: 150 рублей четыре блюда.
- Давайте.
Уборщица начала менять скатерти. Бойкая официантка принесла сразу весь обед. Капуста оказалась вкусная, борщ острый, котлеты почти домашние. Алексей сделал глоток вина, когда уборщица дошла до стола.
- Вы позволите?
От звука ее голоса Алексей замер. Она стояла за его плечом, и он боялся повернуть голову. Но вот ее рука с тонким запястьем стала собирать со стола посуду, и он увидел часы «Чайка» на витом браслете.
- Ира! - раздался из кухни голос официантки. - Ты обедать с нами будешь?
- Нет, - сказал Алексей тихо. - Ты обедаешь со мной.
Ирина молча опустилась на стул:
- Этого быть не может! Ты откуда?!
- В командировку приехал...
Перед ним сидела бледная женщина, все годы которой были видны на лице. Но она так искренне обрадовалась встрече, что Алексей вновь увидел в ней прежнюю звезду их институтского рок-ансамбля «Кодекс».
- Тебя можно поцеловать или ты уже член Верховного суда?
- Да нет. Я простой адвокат.
- Скромность и честность! Это точно ты!
- А ты? - осторожно спросил он.
- А я, как та стрекоза, все танцую и пою. Просто, - она кивнула на стопку скатертей на соседнем стуле, - уборщица сегодня заболела.
- Ты еще с Максом?
- Да... Поем вместе... и живем.
...Они были уже на втором курсе, когда на первый после армии поступил Максим Шнурков. Он сразу стал известен всему институту тем, что у него было больше всех пропусков, ни одного конспекта. Зато к ноябрю он создал самую необычную вокально-танцевальную группу «Кодекс».
Роман Ирины и Максима начался на зимних каникулах, пока Алексей ездил в бабушке в Москву. А когда вернулся, она уже вовсю репетировала с ансамблем...
- Дети у вас есть? - продолжал расспрашивать Алексей.
- Детей нет. Все, что у нас есть, это сцена. Сам вечером увидишь...
Он пришел и вечером. Максим и Ирина, напевая, отплясывали какую-то смесь рок-н-ролла и буги-вуги, и Алексей увидел ее такие молодые, длинные, единственные в мире ноги. Потом они сидели за столиком, и каждая фраза начиналась с «А ты помнишь?..» Узнав, что Алексей собирается ночью вернуться в Москву, ребята запротестовали.
- Мы тебя не отпустим! Всего-то на пару дней! Всех денег не заработаешь! - пьяно уговаривал его Максим.
Алексей посмотрел на Ирину.
- Оставайся, - попросила она. - Может, никогда больше не увидимся.
И Алексей остался. А на другой день Ирина пришла к нему в гостиницу. Алексей не мог отвести от нее глаз. Они никуда не пошли, лежали на широкой гостиничной кровати - ошеломленные, усталые и счастливые - и смотрели друг на друга другими глазами. Потому что их студенческая любовь оборвалась на поцелуях.
- Ты его любишь? - спросил Алексей.
- Нет, - просто ответила Ирина. - Но все равно мы вместе. Куда деваться?
Алексей молчал.
- Презираешь? - спросила Ирина.
- Нет.
- А что думаешь?
- Думаю, что завтра все разрешится. А я возьму два билета на ночной поезд, если ты не возражаешь.
- Это объяснение в любви? Предложение руки и сердца? Или просто жалость к малым и сирым?
- Ты не малая, ты - единственная. Я тут тебе... подарок... Давай сейчас отдам, чтобы ты не забыла про отъезд.
Он достал тонкую золотую цепочку, на которой висело маленькое сердечко.
- Чье это сердце? - ахнула Ирина.
- Мое, - ответил Алексей.
- Такое маленькое?
- Зато с сегодняшнего дня оно в полном твоем владении.
Ева ХАДИ.