Владимир женился по глупости.
Если бы его сейчас спросили, зачем он это сделал, не нашелся бы что и ответить. Ведь видел, что представляла собой Светка, и все равно предложил ей руку и сердце. Наверное, любил. Наверное, не мог жить без нее. Наверное, надеялся ее изменить, полагая, что разница в десять лет позволит ему слепить из Светки человека по образу и подобию своему.
рошло десять лет. Слепить из Светки человека не вышло. К своим тридцати двум годам она ничуть не изменилась даже внешне, а в жизненных приоритетах у нее по-прежнему стояли на первом месте тряпки, деньги и свое любимое отражение в зеркале.
Все, кто знал эту пару, удивлялись:
– И как эта стерва заполучила такого мужика? – вопрошали одни.
– Почему тупым бабам достаются умные мужики? – почти обижались другие.
Впрочем, это была не единственная пара, побуждающая задавать подобного рода вопросы. Так в жизни почему-то бывает. И очень даже часто.
Светка была хороша, не отнимешь. Ненасытна в постели. Правда, ненасытна для себя. Она вообще была ненасытна до удовольствий. А вот быть желанной перестала. Ведь чтобы женщина была желанной, надо ее любить. Или по крайней мере испытывать к ней большую симпатию. Чего у Владимира Ивановича уже не было к Светке и в помине.
отовить она не любила, предпочитая заказывать обеды и ужины на дом. А потом посуду в мешок: «Володя выбросит». Красота! И возиться на кухне не надо, и маникюр цел! Так что увидеть в ее лице домохозяйку Владимиру Ивановичу так и не удалось. Да и другом она не была ни в малейшей степени. Рассказывать ей что-либо о работе или спрашивать доброго совета являлось бы пустой тратой времени. Как и искать у нее хоть какого-то понимания и сочувствия.
Ну, и что делать? Разводиться? Но ведь прожито десять лет! К тому же Владимир Иванович имел большой по нынешним временам недостаток: он был честен и порядочен. И помнил, что мы ответственны за того, кого приручили. Вот только вопрос: была ли приручена Светка? И не являлась ли она тем пресловутым чемоданом без ручки, который нести тяжело, а бросить жалко…
Последнее время Владимиру все чаще и чаще не хотелось возвращаться домой. Он с удовольствием принимал предложения сослуживцев сходить на футбол, «посидеть где-нибудь» и на вопросы типа «Ты где был вчера вечером?» отвечал:
– Гулял.
И правда, чем видеть Светку, рассматривающую себя в зеркале с несказанной любовью или мерящей опять-таки перед зеркалом новые наряды, лучше было просто поездить или даже побродить по городу. И полезно, и для нервов сохранно. Каждый день, вместо того чтобы свернуть к дому, он поворачивал в противоположную сторону без всякой нужды: просто чтобы подольше не приходить домой. Дома его не ждали с вопросом: «Как дела, милый?» И даже не поинтересовались бы: «Почему так долго?»
ома его ждали совершенно иные вопросы, задаваемые меркантильным и безапелляционным тоном: «Давай купим это! Или то? Или и то, и это?» И после них в душе не оставалось ничего, кроме тупого раздражения.
Однажды, колеся по городу, он заехал в район, где давно не бывал. Здесь еще ходили трамваи и на остановках стояли люди, ожидающие троллейбус. Недалеко от остановки стояла женщина и голосовала. Было видно, что она торопится.
– Куда вам? – остановился около нее Владимир Иванович.
– На вокзал не по пути? – вопросом на вопрос ответила женщина.
«Не по пути, но все лучше, чем домой», – готово было сорваться у него с языка, но вместо этого он коротко ответил:
– Садитесь.
Они ехали пустынными уже улицами, так как после девяти город, в смысле пешеходов, словно вымирал. Одиночество поэтому чувствовалось острее, и Владимиру Ивановичу захотелось поговорить. Просто так. Чтобы услышать человеческий голос. К тому же пассажирка, он успел заметить это, была очень даже привлекательной.
– Уезжаете? – спросил Владимир Иванович.
– Да, ненадолго, – ответила женщина.
– А где ваши вещи?
– Все, что мне надо, со мной.
– Я тоже не люблю, чтобы у меня были заняты руки.
Он посмотрел в зеркало, и их взгляды встретились. Всего лишь на миг. Но Владимир Иванович успел заметить, что глаза женщины лучатся мягким добрым светом, озарившим ее лицо и даже пространство вокруг.
«Какая женщина! – с восхищением подумалось ему. – Как она красива!»
Пассажирка и правда была красива. Но не той красотой, что бросается в глаза и вызывающе кричит: смотрите, вот она я! Подобная красота отталкивает, ибо за ней, броской и слишком явственной, чаще всего сокрыта пустота души и крайне стервозный характер.
Нет, у этой женщины красота была иная. Даже и не красота, а приглушенный теплый свет, идущий изнутри…
– Вас есть кому встретить? – неожиданно для самого себя спросил Владимир Иванович, когда они доехали до здания вокзала.
– Нет, – не сразу ответила пассажирка, но удивления в ее голосе не послышалось.
– Хотите, я вас встречу? Когда вы приезжаете? – продолжал наступать Владимир Иванович. Потому что эта женщина ему категорически нравилась.
– Во вторник, – нерешительно ответила женщина.
– Во вторник я буду ждать вас на этом самом месте…
***
н ждал этого вторника, как юноша первого свидания.
Он мечтал об этом дне и торопил время. Но время совсем не торопилось.
Он не замечал никого вокруг и не хотел замечать.
Его даже перестала раздражать Светка, и на ее вопросы «Давай купим это? Или то?» коротко отвечал:
– Давай.
Наконец вторник наступил. Он еле дождался вечера – поезд приходил в половине девятого, и в восемь часов уже стоял на том самом месте, где три дня назад высадил незнакомку. Именно незнакомку, ведь он даже не спросил ее имя – то ли не сообразил сразу, то ли постеснялся.
Когда пришел поезд и люди стали выходить из здания вокзала, он смотрел в оба. И увидел ее. Не сразу, что заставило его поволноваться. На сей раз она была с большой дорожной сумкой, и Владимир Иванович, подойдя, почти выхватил сумку из ее рук, запоздало произнеся:
– Здравствуйте. Вы позволите?
Кажется, увидев его, она удивилась.
– Вы не забыли своего обещания?
– Как можно-с, – шутливо ответил Владимир Иванович и заглянул ей в глаза. С этого момента он не очень помнил все, что случилось дальше. Потому что это мало походило на явь, а больше на фантастическую мечту, которая вдруг сбылась, когда надежда на ее осуществление давно умерла.
Уже поздней ночью, когда она уснула, Владимир Иванович вышел на балкон покурить. И тут зазвонил мобильник: на связь рьяно просилась его жена.
Он раздумчиво повертел телефон в руках и, широко размахнувшись, бросил его в ночную мглу. Затем заставил себя забыть про то, как он жил последние десять лет.
И у него получилось.
