- Андрей Римович, чем вызвана инициатива внесения поправок в Конституцию, по которой страна жила почти 27 лет?
- Конституция - это не только политический, но прежде всего идеологический документ. Это перечисление того, что мы ценим, базовые принципы и идеи, определяющие правила игры в обществе. С другой стороны, это рамка и посыл для текущего законодательства. Если есть конституционные нормы, значит, ни один указ Президента, ни одно распоряжение правительства, ни один закон, принимаемый депутатами, не могут идти вразрез с действующей Конституцией и быть выше конституционной нормы. За последние десятилетия общество очень изменилось - соответственно назрели и поправки. При обсуждении изменений, естественно, происходит политизация аргументов и позиций различных частей общества. Это удобный информационный повод и для оппозиции, чтобы напомнить о себе. Некоторые жители, особенно в больших городах, думают: зачем нужны эти поправки, ведь жизнь как-то устоялась? Не голодаем, почти в каждой семье есть машина. Но если внимательно почитать поправки, то понимаешь, что они давно назрели как по внешнеполитическим, так и по внутренним причинам.
- Одна из них - защита территориальной целостности.
- К сожалению, мы имели негативный опыт с перекраиванием территории России - взять хотя бы крымский вопрос (до 1954 года Крым был в составе РСФСР, а Севастополь никогда не передавался в административное подчинение УССР) или то, как в 30-е годы Донецкая и Харьковская области передавались в Украинскую ССР. Закрепленный в новой Конституции принцип территориальной целостности предполагает, что территория РФ не может быть разделена, продана или передана другой стране. Наверняка читатель постарше помнит, что в 1990-е годы шли подобные разговоры о том, не продать ли нам за хорошие деньги Сибирь, скажем, американцам или Курильские острова японцам, тем более что у Японии есть соответствующие претензии. Сейчас время от времени на Западе начинается обсуждение того, кому должна принадлежать Калининградская область. С одной стороны - собака лает, караван идет, с другой - если когда-нибудь какие-то политические силы в нашей стране однажды решат поиграть на этих лозунгах, то при принятых поправках о территориальной целостности это будет неконституционно и уголовно наказуемо. И мы не изобретаем велосипед в этом вопросе. Во многих странах публичный призыв к отчуждению территории считается уголовным преступлением.
Если помните, в России в 90-е годы были попытки сепаратистских проектов, например, по отделению Чечни. Да, в мире есть много территорий, имеющих сепаратистский потенциал, например Баскония и Каталония в Испании, Корсика во Франции, Шотландия в Великобритании...
Но надо различать понятия «сепаратизм» и «ирредентизм». И если сепаратизм связан с отделением части территории страны, то ирредентизм - это стремление народа, живущего в разных странах, воссоединиться. Например, когда в Крыму у многих жителей возникло опасение, что приедут бандеровцы и разберутся с пророссийски настроенными крымчанами, произошло осознание угрозы физической расправы. Плюс к этому после Майдана актуализировалось нежелание украинизироваться в той форме, которую провозгласили новые лидеры. На этом фоне и произошло воссоединение с Россией. Голосование населения проходило в форме референдума. Это и есть пример ирредентизма, то есть жители Крыма воссоединились с исторической родиной.
В таком случае нарушение целостности одного государства может быть оправдано тем, что оно не сумело выстроить диалог с условным национальным меньшинством и дать ему чувство безопасности и гарантии гражданских и культурных прав.
Надо отметить, что современное российское государство проводит взвешенную национальную политику, практически ни один этнос не чувствует дискомфорт и не подвергается явной дискриминации, проживая в том или ином регионе страны. Принцип территориальной целостности важен еще и по другой причине. Некоторые западные политики рассуждают так: когда уйдет с президентского поста Владимир Путин, мы все равно отберем Крым, сторгуем Курилы. При новых конституционных нормах это юридически невозможно.
- В Конституции 1993 года также не говорилось об информационных технологиях…
- Поправка о том, что государство будет регулировать информационные технологии и обеспечивать их безопасность, отражает изменения, произошедшие в техническом базисе. Таким образом закрепляется, что правительство РФ обеспечивает развитие своего научного потенциала. И этот посыл вызван такими обстоятельствами. В прошедшее десятилетие много говорилось о том, чтобы как можно больше частных предпринимателей пришло в науку. Это приводило к тому, что само собой сворачивалась господдержка. На то время у нас было огромное количество научных работников, чуть ли не больше всех в мире. Что произошло сейчас? Их число резко сократилось, а частный бизнес при этом не сильно желает идти в науку. Со временем мы поняли, что предприниматели готовы интересоваться коммерческим потенциалом существующих научных знаний, а не браться за их разработку с нуля. Ведь для проведения цикла экспериментов и исследований нужны большие затраты, которые раньше финансировало государство.
Потерять науку, разогнать вузы можно очень быстро. Уйдут высококлассные ученые, специалисты мирового уровня. Для восстановления же потребуется в сотню раз больше финансов. А как возродить научные школы, традиции? Говорят, что в свое время миллиардер Джон Рокфеллер, побывав с визитом в одном из университетов, спросил: «Скажите, сколько денег надо, чтобы сделать первоклассный университет?» Ему ответили, что речь идет о миллионах долларов (в начале ХХ века это была очень приличная сумма). «Всего-то!» - произнес Рокфеллер и достал чековую книжку. А ректор университета добавил: «Ну и еще 50 лет…»
- Кадры решают все…
- Несомненно. Человеческий ресурс - это ценный капитал. И тут своевременна поправка, касающаяся защиты человека труда. Мы знаем, что в мире идет серьезная конкуренция не только за ресурсы, но и за человека. Каждая страна хочет, чтобы ее люди были образованные, умные, талантливые. Есть даже термин - «человеческий капитал». При социализме конституционно во главе угла стоял трудящийся, его интересы. Позднее получилось наоборот - многие стали ерничать на тему пролетариата, гегемона. Слово «колхозник» стало чуть ли не ругательным! Фактически это воспринималось многими людьми как социальное унижение.
В 90-е годы с приходом рыночной экономики в обществе стали считать, что только бизнесмены смогут продвинуть страну вперед. У работающих по найму возникло чувство второсортности. Но в 1998-м случился дефолт, и мы увидели, как олигархи пытались встроиться во власть… Да, в Советском Союзе больше заботились о человеке труда. К сожалению, в последние годы это потеряло актуальность.
- Вы согласны, что во власти должны быть только патриоты?
- Полностью согласен. Тут чиновникам приходится выбирать: либо деньги, либо власть. Потому что если ты служишь государству, ты служишь стране. Нельзя служить стране, покупая недвижимое имущество и открывая банковские счета за рубежом у наших геополитических соперников: в той или иной степени ты будешь зависим от страны, где живут твои дети, жена, находится дом... Это не призыв к бедности. Можешь купить виллу за границей на честно заработанные деньги, пожалуйста! Но тогда не претендуй на государственную должность!