Любители музыки хорошо знают оперу «Джалиль», написанную Назибом Гаязовичем через 10 лет. Ее премьера состоялась в Казани 15 мая 1957 года. Однако мало кто помнит, что обе оперы рассказывают об одном и том же человеке. Между этими событиями не просто календарное десятилетие. Это два разных исторических среза нашей отечественной истории. И каток истории вполне мог раздавить Назиба Жиганова, как это случилось в те годы со многими нашими соотечественниками. Напомним некоторые события, на фоне которых была создана опера «Поэт».
Назиб Жиганов и Муса Джалиль были не только деловыми партнерами (поэт был автором либретто оперы «Алтынчеч»), но и большими друзьями. «С Мусой Джалилем в середине 30-х годов меня познакомил замечательный поэт и человек, один из лучших друзей Джалиля, Ахмед Файзи, - писал Назиб Гаязович в воспоминаниях, написанных в 1975 году. - Ни Муса, ни я еще не предполагали, какое значение в нашей жизни сыграет эта встреча. ...Джалиль присматривался ко мне, вслушивался в то, что я пишу как композитор, а я, со своей стороны, начал больше узнавать его как поэта. Нас объединяло общее отношение к судьбам татарской профессиональной музыкальной культуры. В лице Джалиля я увидел человека, лично заинтересованного в рождении татарской оперы. Я также увидел в нем человека принципиального, бескомпромиссного, не только в поэзии, но и вообще в литературе, искусстве».
После двухмесячных курсов политработников в Мензелинске Муса Джалиль ушел на фронт. Был сотрудником военно-фронтовой газеты «Отвага» на Волховском фронте, где воевала 2-я Ударная армия. В 1942 году, когда армия попала в плотное окружение, старший политрук Муса Джалиль с группой солдат и офицеров, пробиваясь к своим, нарвались на немцев. В завязавшемся бою Джалиль был тяжело ранен и в бессознательном состоянии попал в плен. Всю войну он считался без вести пропавшим. Таких бойцов были сотни тысяч, судьба многих из них до сих пор остается неизвестной.
В 1946 году органы госбезопасности завели розыскное дело на Мусу Джалиля. Он обвинялся в измене Родине. В апреле следующего года его имя было включено в список особо опасных преступников. Не довелось найти документальное подтверждение тех событий. Можно предположить, что поэт разделил участь многих солдат и офицеров 2-й Ударной армии, которые после предательства ее командующего, бывшего советского генерала А.Власова, попали под подозрение. Клеймо предателя было снято с Джалиля и его товарищей только в 1947 году, когда на Родину вернулись записные книжки поэта. Бельгийский патриот Андре Тиммерманс передал его личные вещи и стихи, написанные в Моабитской тюрьме, в Советское консульство в Брюсселе. Второго февраля 1956 года, через 12 лет после казни, Мусе Джалилю посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза, а цикл стихотворений «Моабитская тетрадь» был удостоен Ленинской премии.
Назиб Жиганов работал над оперой о Поэте, когда было опасно не только называть себя другом Джалиля, но даже упоминать его имя. Жиганов много раз публично заявлял, что Муса не мог стать предателем.
Вот как писал об этом поэт Виль Мустафин («Республика Татарстан», 31 июля 2003 г.): «Имя Джалиля муссируется не только в частных разговорах и пересудах, но и в официальных выступлениях и прессе как имя предателя и изменника Родины. Подробностей о судьбе попавшего в плен поэта-фронтовика никто не знает, но свой «вердикт» власти уже вынесли: изменник, предатель, враг... Причем эту клевету повторяли на все лады многие известные деятели татарской культуры, близко знавшие Мусу...
На этом фоне жесточайшей травли Назиб Жиганов пишет оперу «Поэт» (либретто Ахмеда Файзи). В 1947 году опера ставится на сцене оперного театра. Поэт предстает перед слушателем и зрителем как верный сын своего народа, как истинный патриот Отечества. ...Либретто оперы, изложенное, как обычно, в программке спектакля, предваряет вступительная статья авторов - Назиба Жиганова и Ахмеда Файзи, где в первых же строках сказано: «Героическая судьба добровольно ушедших на фронт и павших смертью храбрых - поэтов Ф.Карима, М.Джалиля, Н.Баяна, А.Кутуя и др. послужила основой сюжета. Герой оперы Нияз Уралов - обобщенный образ этих реальных героев».
Назвать героя его подлинным именем авторы не могли. Поэт Нияз Уралов уходит на фронт и, тяжело раненный, попадает в плен. Немцы уговаривают его сотрудничать с ними, но поэт отказывается и идет на казнь... Жиганов и Файзи в опере «Поэт» как бы предугадали подлинную судьбу Джалиля, читаем в докладе кандидата искусствоведения Зульфиры Салеховой на первых Жигановских чтениях (Казань, 6 апреля 1999 г.). Премьерные показы прошли с огромным успехом, однако после 16 аншлаговых спектаклей оперу снимают с репертуара. Но Назибу Гаязовичу уже удалось публично продемонстрировать свое отношение к другу. «И не в боязливых перешептываниях на кухне, а вслух и громко - на главной сцене столицы республики, перед многочисленной аудиторией слушателей».
Чем тогда рисковали авторы оперы, страшно представить...
Через десять лет после этих драматических событий, 11 сентября 1957 года, композитор напишет в письме к Р.Г.Загировой: «...Мы с Ахмедом в 1947 г. написали оперу «Шагыйрь». Мы тогда никаких подробностей не знали. И все же нам хотелось верить, что он погиб геройской смертью. Спектакль был принят народом очень тепло. А оперу... с треском сняли. Мало того, меня объявили формалистом и еще упрекали, что мы с Ахмедом воспеваем, может быть, врага (председателем Союза писателей тогда был А.Ерикеев)... Меня кое-куда таскали... Я и Ахмед своих позиций не сдавали. И, где можно, огрызались, в общем, защищали честь Мусы. На афишах оперы «Алтынчеч» фамилию Джалиля сняли. В школах из хрестоматий Джалиля вычеркнули. Радио заменило в песнях тексты Джалиля ерикеевскими и др.».
«Лишенная исторической правды», «чуждая духу советского человека» опера была подвергнута зубодробительной критике в полном соответствии с духом постановления ЦК ВКП(б) «О репертуаре драматических театров и о мерах по его улучшению». Цитирую по рецензии, опубликованной в газете «Красная Татария» от 30 декабря 1947 года: «Герой оперы - поэт Нияз. Но где его поэзия, которая должна увлекать людей на подвиги во славу Родины? Ее нет. Вместо поэта-фронтовика, добровольно ушедшего в действующую армию, мы видим подчас безвольного человека, чьи поступки могут вызвать только осуждение.
Таков, в частности, Нияз в момент ранения. Он покинул бойцов, над которыми принял команду, и по-обывательски радуется, слушая разговоры медсестры Шуры о возможности уехать в тыл, к своей семье.
Таков Нияз и в финальной сцене. Попав в плен, он не проявляет ни воли, ни мужества, присущих советским людям даже в минуту смертельной опасности», - писали авторы рецензии.
Они сетовали на то, что некоторые работники театра встретили в штыки критику оперы: «Например, 27 декабря на совещании в ВТО дирижер Старжиганов заявил:
- Мы как-нибудь сами разберемся в своем репертуаре.
Не хочет признать критику общественности и т. Жиганов. На том же совещании он с обидой заметил:
- В Казани трудно писать оперу. Находятся дубовые и липовые критики.
Так реагировать на критику могут только люди, которые ради собственного престижа готовы пренебрегать интересами зрителя, которые до конца не поняли указаний ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам».
Как свидетельствует в своих воспоминаниях друг композитора, выдающийся скульптор Баки Урманче, Назиб Гаязович говорил ему не раз, что Муса Джалиль не мог пойти на измену Родине: поэта он слишком близко знал. «Напиши картину о Мусе, поговори с кем-нибудь из скульпторов, чтобы вылепил его бюст, а я напишу оперу о нем», - говорил мне композитор. Свое я сделал - написал большое полотно «Перед приговором», которое затем экспонировалось на самых престижных выставках в стране, стало первым и самым популярным произведением живописи о поэте-антифашисте. И еще скульптора Ивана Новоселова сагитировал: он вылепил большой портрет героя, который установлен в доме отдыха «Васильево». А сам Назиб Гаязович оперу «Джалиль» сочинил, первоклассную вещь создал...»
Подробности работы над оперой «Джалиль» читаем в исследовании Зульфиры Салеховой.
Сочинение оперы продвигалось стремительно. В короткий срок, летом 1956 года, она была завершена. В письме к С.Г.Батыеву находим упоминание о том, что весь летний отпуск композитор посвятил написанию оперы. В 1953 году после исторической публикации в «Литературной газете» стихов из «Моабитской тетради», открывшей правду о героической смерти Джалиля, композитору было предложено восстановить оперу «Поэт». Однако Жиганов уверен: должна быть написана новая опера о Джалиле. Письма А.Файзи передают тот огромный эмоциональный подъем и энтузиазм, с которым они приступили к работе: «Поздравляю и целую тебя, Назиб! Черная тень, которую никчемные подлецы хотели навести на светлое имя Мусы, наконец-то исчезла, и это не только наша победа, но и победа всего народа. Моральная победа! Большая победа! Слова радостного одобрения, а не возражения могут быть сейчас, когда идет речь о воплощении его образа в наших произведениях. Я целиком присоединяюсь к твоей мысли воссоздать то, что мы однажды сделали. Согласен также сделать многое заново» (А.Файзи - Н.Г.Жиганову, 12 мая 1953 г., Москва - Казань).
Новая опера не стала повторением «Поэта», ведь в руках ее создателей оказалась «Моабитская тетрадь» Джалиля. Стихи из нее легли в основу оперного либретто, сольных и ансамблевых номеров, в партии поэта и других героев оперы.
Для постановки «Джалиля» в Татарском театре оперы и балета был приглашен главный режиссер Большого театра Союза ССР, профессор ГИТИСа Борис Покровский. В том же году спектакль был показан в Москве, в рамках Декады татарского искусства и литературы. В 1958 году опера прозвучала по Всесоюзному радио в исполнении артистов и коллективов Радиокомитета (дирижер Борис Хайкин), в июне 1959 года она была поставлена в Большом театре. В московской постановке участвовали выдающиеся мастера оперной сцены - режиссер Б.Покровский, дирижер Б.Хайкин, певцы А.Эйзен, И.Архипова, П.Лисициан и другие. Опера вызвала широкий резонанс, шла на сценах Национального театра в Праге, в оперном театре г. Баньска Быстрица (Словакия). За эту оперу в 1959 году Назиб Жиганов был удостоен Государственной премии РТ имени Г.Тукая.