Меня он не замечал. Мальчики в тринадцать лет обычно увлечены футболом, шахматами, бывает, и математикой. В сторону девочек смотрят те, у кого других приоритетов не имеется. Так что любовалась я им только издали. В основном лазила по стремянкам в пыльной библиотечке, где кроме меня случались редкие посетители из младших отрядов. Да выслушивала рассказы старой библиотекарши про нравы в местном поселке.
Весь обслуживающий персонал лагеря был оттуда. Чем они занимались зимой, не знаю, но ежегодно мы встречали в столовой одни и те же лица. Нас кормили столовской едой. Мы клевали эту стряпню неохотно. Зато очень нравился черный хлеб местного хлебозавода. Мы таскали его из столовки по нескольку кусков - выносили в карманах и любовно складывали под подушку. На ночь каждый делал небольшой запас, особенно ценилась горбушка.
Лагерь был обычный. В дощатых бараках царила вечная сырость, из-за которой приходилось ждать по два часа, пока после уборки просохнут полы. По всей территории были раскиданы небольшие беседки, умывальники в рядок и уличные «удобства» - для мальчиков и девочек через стенку. И хотя на дворе стояли восьмидесятые, в этом заповеднике счастливого советского детства уцелели гипсовый трубач, барабанщик, женщина с веслом и другие статуи уже не помню каких персонажей, зовущих в наше светлое будущее из сталинского прошлого. Благоговения к ним мы никакого не испытывали, но они радовали взгляд каждое лето свежей побелкой.
В таких декорациях каждую смену зарождались первые чувства и разворачивались любовные истории, за которыми следил весь лагерь. Пришел и мой черед стать героиней пионерского романа.
Лагерная смена длилась тогда три недели - надо было спешить. Мне помогли опытные в таких делах подружки. Они предложили мальчикам из отряда познакомиться поближе. Для чего решено было устроить отрядную дискотеку. В тот день для всего лагеря показывали кино, а потому танцплощадка пустовала. Там установили вожатский магнитофон - выпросили под обещание не куролесить до полуночи. Надели лучшие наряды и собрались. Пока звучали быстрые танцы, было весело, но на «медляках» наши кавалеры заскучали. А тут еще мои подружки объявили белый танец. И пригласили тех, кто им нравился. Осмелели и остальные барышни. Мне же такая инициатива была не по душе: разве девушка должна делать первый шаг? Уж скоро бабушкой стану, а все этого принципа придерживаюсь - ничему меня жизнь не учит. Я ревниво наблюдала краем глаза, как пригласили Алешу и он танцует с моей счастливой соперницей. А ведь на ее месте могла быть я! Глотая невидимые слезы, едва сдерживала себя, чтобы не убежать, ведь тогда все точно что-нибудь заподозрят.
Вновь начался быстрый танец. Потом еще... Затем запел романтичный Антонов. И тут я увидела Алешу перед собой. Он пригласил меня танцевать, а на ту соперницу даже не взглянул! Сердце мое колотилось. Глаз поднять я все равно не смела, говорить - тоже. После танцев он, к великой радости, позвал меня на вечернюю прогулку по лагерю. Сначала было неловко, но потом мы разговорились. Про школу, про друзей.
Так он стал «моим парнем». Мы гуляли с ним вечерами вдоль зеленых разлапистых елей, пуляли друг в друга сосновыми шишками. Танцевали на массовках (так тогда назывались дискотеки) только друг с другом. В летнем кинотеатре сидели рядом… Мы ни разу не поцеловались, но нам этого и не нужно было.
В автобусе в день отъезда я постоянно проверяла блокнот, где был записан его телефон, хотя знала и адрес, и номер наизусть. Дома немножко поплакала.
В гости друг к другу мы так и не сходили, но по телефону пару раз поболтали. Затем началась учеба, во время которой удалось встретиться всего один раз - он жил на другом конце города. Туда в то время ходили только дребезжащие трамваи.
Встретились в центре. Посидели в детском кафе, полюбовались белками, вечно крутящими колесо… И больше уже не виделись. Расстались легко: для любовных историй мы были еще слишком малы. Ромео с Джульеттой все-таки в другую эпоху жили и в ином климате, росли в других обстоятельствах.
Недавно мне пришлось побывать в этом лагере - он в отличие от многих не заброшен. Его превратили в санаторий. Поднялись новые корпуса, появился бассейн. Наших бараков давно нет, как и уличных умывальников. Лишь ели стоят да сосны. Те самые, огромные. А от статуй остались одни постаменты. Где вы, барабанщики? Ау! Верните меня в детство, где каждый день - как целая жизнь!