В последнем бою они сбили два немецких бомбардировщика. Скоро снаряды закончились, а из всей батареи в живых осталось только четверо. Зенитчики знали, что орудия оставлять врагу никак нельзя, поэтому надо было взорвать зенитки.
В суматохе отступления мой отец остался один. Тут выяснилось: поджигать заряды нечем: спичек нет! Чрезвычайная ситуация. Особый отдел Красной Армии сурово карал вышедших из окружения, если орудия доставались врагу. Отец начал лихорадочно рыться в карманах. И о чудо! В одном из них нашлась миниатюрная, с мизинец, зажигалка. Он смог высечь искру из нее, поджечь шнур и взорвать орудия. Потом отец и его товарищи три дня прятались на болотах - в холоде, грязи, по шею в болотной жиже. Немцы терпеливо ждали, когда же эти русские сдадутся в плен...
Из окружения все четверо вышли с замками от уничтоженных орудий.
Отец всю жизнь хранил ту самую фронтовую зажигалку. Ее сделал из гильзы один казах и подарил своему командиру. К сожалению, вскоре после этого мастер на все руки погиб в бою. А зажигалка, вот она - до сих пор стальное колесико крутится, высекая искру. Я беру ее в руки, когда вспоминаю отца. Храню и газетные вырезки о подвиге зенитной батареи под командованием лейтенанта Амди Мустафаева, сбившего два вражеских самолета. За этот бой отец был награжден орденом Красной Звезды.
Победу отец встретил в Будапеште. Он прожил долгую и непростую жизнь. Пока воевал, его семью вместе со всем крымским народом по указу Сталина (якобы за сотрудничество с оккупантами) выслали из Крыма в Узбекистан. После войны фронтовик разыскал родных. Будучи старшим в многодетной семье, помог всем младшим братьям и сестрам встать на ноги. Всю жизнь опекал их. Это был очень сильный и добрый человек. Мы, дети, его очень любили. Он никогда и ни о ком плохо не отзывался. Прощал всех своих обидчиков. А самое главное - был убежденным патриотом. Не держал обиду в сердце на страну, которая так жестоко обошлась с его семьей.
После войны Амди Мустафаев стал художником. Писал в основном красивые пейзажи. Серебристый кипарис, лунная дорожка в море, солнечный Самарканд - вот сюжеты его картин. Примечательно, что он не создал ни одной картины на военную тему. Как большинство фронтовиков, отец не любил вспоминать о войне, где он был дважды ранен, где на его глазах погибали однополчане...
Последний осколок вышел из него, когда ему было уже 90 лет. На всю жизнь я запомнил слова отца о войне:
- Сын, по-другому было нельзя. Мы должны были победить!
