В женщинах Сереге не нравилось многое. Он не переносил круглолицых, близоруких, хитрых, выпивающих и косноязычных. Он терпеть не мог худых и с отвращением относился к толстым. Он ставил точку в отношениях с дамами только за то, что те громко хохотали или, напротив, смеялись про себя. Его раздражали хихикающие и прыскающие в кулачок. Он опасливо относился к короткостриженым и обходил стороной длинноволосых, даже если они явно ему симпатизировали и готовы были сдаться без борьбы при первом же натиске.
Как-то раз, зайдя уже довольно далеко в любовной прелюдии с девушкой Ангелиной, само имя которой уже обещало райское наслаждение, Серега вдруг почувствовал резкий упадок мужских сил оттого, что ощутил под ладонью твердую как жесть чашечку бюстгальтера. И это в такой-то момент! Конечно, с Ангелиной у него разладилось, ибо Артемьев страсть как не любил эту часть женской одежды. Равно как и неглиже со странным названием «комбинация», что давно уже считал несомненным анахронизмом.
С Зулечкой он встречался почти полгода, и дело едва не дошло до свадьбы. Мужчина Серега был завидный, не красавец, но весьма привлекательный, интересен в общении, остроумен, не беден и телесно крепок. Он умел выпивать, зная меру, имел хорошую квартиру недалеко от Чеховского рынка, иностранное авто и дачку в Зеленом Бору. Словом, принадлежал Серега Артемьев к той немногочисленной ныне в городе категории завидных женихов, которые расхватываются прямо на корню.
- Прошло время, когда женщины выбирали мужчин, - сказал как-то на одной из дружеских пирушек его приятель Сема Полуянц. - Теперь мужики выбирают себе женщин.
И Артемьев был с ним полностью согласен. Что же касается Зулечки, то все дело расстроилось из-за перхоти. Когда после всего, что случается с мужчиной и женщиной, нашедших точки соприкосновения, он захотел благодарно поцеловать ее прелестную головку, то увидел в волосах перхоть. Целовать сразу расхотелось. Равно как и встречаться дальше. Намечавшаяся было свадьба не состоялась, и Зулечка после целой серии звонков на домашний и мобильный телефоны Сереги наконец зло выдохнула ему в трубку:
- Ты сволочь.
Артемьев на сей демарш бывшей любовницы равнодушно пожал плечами. Утверждение ее было спорным, к тому же насчет себя он имел иное мнение.
На пятом году холостяцкой жизни, вполне его устраивающей, он свел знакомство с женщиной по имени Наталия. Он ехал с ней в одной маршрутке, и она попросила его передать кондуктору денежку за проезд. Когда он отдавал ей билет, их пальцы на мгновение соприкоснулись.
- Спасибо, - сказала женщина, приняв билет, и благодарно посмотрела на Серегу. Их взгляды встретились, и тотчас между ними протянулась нить, тонкая как паутинка. Ее почувствовал не только Артемьев, иначе чем объяснить тот факт, что женщина, сойдя на той же остановке, что и Серега, несколько раз оглянулась на него.
Порваться этой ниточке между ними Серега не дал. Он догнал женщину, и после пары-тройки расхожих фраз, коих Артемьев знал великое множество, предложил:
- Будем знакомы? Меня зовут Сергей.
- Наталия, - ответила женщина и протянула узкую ладошку. Когда Серега ее пожал, нить, протянувшаяся между ними, уже не была тонкой.
Они стали встречаться, и через два месяца Артемьев предложил перебраться к нему.
- Ты зовешь меня замуж? - спросила она.
- Ну... в общем... - замялся Серега.
- Значит, предлагаешь просто пожить у тебя? - улыбнулась Наталия. - Какое-то время.
- Ага, - не нашелся больше ничего ответить Артемьев.
- Хорошо, - согласилась Наталия, и они стали жить вместе.
Несколько раз она мягко и ненавязчиво касалась темы женитьбы, но Серега предпочитал отмалчиваться. Ему казалось непонятным то, что она, вкусившая по полной программе все «прелести» семейной жизни в худших ее проявлениях вплоть до измен и мордобоя и считавшая свой развод вторым рождением, так рвется снова надеть этот хомут. Сам он вот так, за здорово живешь, стреноживать себя не собирался, но и расставаться с Наталией не желал. Ведь была она не длинноволоса, не круглолица и косноязычна. Не выпивала лишнего, не хохотала во весь голос и не прыскала в кулачок, щуря близорукие глаза. Вместо бюстгальтера носила короткую маечку, и ее аккуратный пробор в каштановых волосах был всегда чист и светел как лунная дорожка посреди темного леса. Красавицей Наташа не являлась, но слово «хорошенькая» к ней явно подходило. К тому же красивых Серега не любил, ибо по большей части были они глупы и капризны и почти всегда стремились на кого-то походить, в чем заметно проигрывали оригиналу. Наталия же не походила ни на кого, посему являлась несомненным образчиком товара штучного, работы настоящего мастера. Словом, она была для Артемьева идеальной женщиной.
- А крепко она тебя привязала, - подтрунивал над Серегой Сема Полуянц. - Не ровен час, поженит тебя на себе.
Артемьев хмурил брови и молча отходил от приятеля.
Месяцев через восемь Серега вдруг заметил за собой, что освободился от привычки курить там, где его застало желание. Теперь он выходил курить на лоджию, где у него стояли креслице, журнальный столик и пепельница. Привык Серега и к тому, что беспорядок, в котором он всегда сразу находил нужную вещь, исчез, и теперь всякий предмет в доме имел свое персональное место. Была еще масса мелочей, от которых Артемьев отказался и которые был вынужден принять. Правда, без особого усилия со своей стороны. Без видимого усилия и внутренней борьбы он предложил Наталии выйти за него замуж, когда узнал, что она в интересном положении. В конце концов надо же когда-нибудь обзаводиться семьей!
На пятом месяце беременности Наталия вдруг запела. Она ходила по комнате и пела, отчаянно фальшивя:
День за днем идут года,
Зори новых поколений.
Но никто и никогда
Не забудет имя Ленин...
Или выводила фальцетом после ужина:
Я буду вместа, вместа,
вместа нее
Твоя невеста, чесна,
чесная е...
Поначалу это забавляло Серегу. Первое время он даже подпевал ей, пытаясь выправить мотив. Потом ее пение стало раздражать. Ей-богу, это было хуже, нежели если она была бы стрижена под ноль или круглые сутки носила комбинацию и лифчик. Когда Наталия начинала свои песнопения, Серега выходил на лоджию, курил и смотрел вдаль, туда, где небо смыкается с землею и где, по рассказам сведущих, живут сплошь идеальные женщины.
Галим ГАЛИМОВ