Участок был частью усадьбы деда, которую когда-то поделили между двумя детьми, и второй половиной владела теперь ее двоюродная сестра Раиса. Разделял владения жидкий заборчик.
Однажды весной, когда Тамара была в городе, муж приехал на дачу. Заезжая в ворота, не вписался, стукнул машину об угол дома. Удивился, что проезд между забором и домом такой узкий, полез в документы на участок и выяснил, что ограждение должно стоять на полтора метра дальше. Выходит, соседи прихватили часть их территории. Рассерженный из-за помятого крыла новой машины, он не позвонил Тамаре, не стал говорить с соседкой, а с ходу принялся переносить забор. Когда удивленная Раиса выскочила из своего дома, сунул ей под нос документы и продолжил работу. Тамаре позвонила именно Раиса. Из ее жалоб и причитаний о какой-то дедушкиной елке Тамара поняла только одно: надо срочно ехать на дачу. Пока ехала, с ужасом представляла предстоящую разборку. Муж такой упрямец, ни за что не уступит, если считает себя правым. Сколько склок между соседями насмотрелась она в последнее время! Цены на землю в пригороде сильно поднялись, и при разделе семейных владений родственники грызлись между собой из-за каждого клочка, доходя иной раз до мордобоя. Предки, наверное, в гробах переворачивались.Приехала, коротко переговорила с угрюмо насупившимся мужем и пошла к Раисе. Прежде чем начать разговор, предложила пять минут посидеть молча. А потом все по порядку. Как ни странно, дело оказалось действительно в елке - большой голубой ели, посаженной их дедом на задах усадьбы. Мачеха Тамары хотела ее срубить, чтобы не затеняла участок. Раиса пыталась защитить дедушкину елку, хотя дерево тогда росло не на ее половине. Отцу споры женщин надоели, и он перенес забор так, чтобы ель оказалась у племянницы, но документы менять не стал. Наверное, из-за этих ссор и завещание оказалось именно таким - квартира жене, а дача дочери. А вот кузины договориться сумели. У ворот забор оставят там, куда передвинул Тамарин муж - действительно нужно пространство для машины, пусть будет, как в документах. А рядом с елью забор между участками убрать, обустроить общее место для отдыха.Когда на выходные приехал Виктор, сын Раисы, обе семьи взялись за дело. Построили большую беседку со столом, скамейками и шашлычницей, а рядом установили качели. Прибежала Ася, дочка Виктора, качели опробовала и одобрила. Девятилетняя рыженькая Ася росла у бабушки Раисы. Ее мама после развода с Виктором вышла замуж за иностранца и перебралась к нему, оставив дочку бывшему мужу и свекрови. Была договоренность, что в августе Ася поедет погостить к ней, и девочка очень этого ждала. Мечтала обнять маму, познакомиться с братишками-близнецами.В июле приехала провести отпуск на даче Мила, дочь Тамары. Заявила, что разошлась со своим гражданским мужем Стасом, довольно известным в местных кругах рок-музыкантом. Разошлась окончательно и бесповоротно. Тамара не слишком поверила в «бесповоротно», хотя и была бы этому рада: не жаловала она Стаса. Считала, что красавица-дочь достойна лучшей участи, чем посвятить жизнь служению этому «роковому» таланту. А главное, чего не прощала музыканту, - когда Мила забеременела, тот заявил, что ребенок его творчеству помешает. Мила его любила и позволила себя уговорить, так что ребенок не родился. И как позднее выяснилось, внуков у Тамары уже не будет.Через неделю заявился Стас с требованием «все обсудить». Обсуждать пошли в беседку под елкой. Стас был раздосадован:- Не стоит придавать мелочам такое значение, это не было даже влюбленностью, скорее творческой потребностью. Я потом две композиции написал, свежие такие. Ты же знаешь, как это бывает у меня, без новых впечатлений не получилось бы. Все воплотилось в музыку, прошло, и я снова твой. Ты ведь женщина моей жизни, мой...Мила болезненно поморщилась и перебила:- Знаю-знаю, твой «надежный тыл». Если бы просто сказал, что увлекся молоденькой, я бы поплакала и простила. А ты опять про...Он оскорбленно отвернулся, достал сигареты. Мила смотрела на руки музыканта - там извивались татуированные драконы. Так привыкла за те шесть лет, пока они со Стасом были вместе, постоянно видеть этих зверушек.- Я всегда творчество твое любила, потому что тебя любила. А ты из чувств делаешь топливо для творчества. Обе мы - и девочка эта, и я - просто топливо. Она на разовую растопку, а я... «надежный тыл». Фи!Стас спросил хрипло, вернется она или нет. Мила помотала головой:- Нет. Не хочу больше такого творчества и ничего твоего больше не хочу...После отъезда Стаса Мила долго сидела на качелях. Качели чуть покачивались: скрип-скрип... Шесть лет, шесть лет... И вдруг она услышала тихое всхлипывание. Где? Вроде в малиннике. За разросшимися кустами сидела Ася и плакала. Мила знала почему. Утром Раиса сказала, что звонила мать Аси. Они с мужем не смогут принять девочку этим летом, потому что муж начал перестраивать дом. Поездку придется отменить. Ася шмыгала носом и канючила, что кончила год лишь с двумя четверками, остальные пятерки, почти перестала картавить. Разве она хуже всех? Почему других девочек мамы любят, а ее нет? Мила гладила ее по голове, что-то говорила, а потом заплакала сама. Так вот сидели обнявшись в малиннике и ревели, каждая о своем горе. И с этого дня очень подружились. Ходили вместе в лес за грибами, бродили по окрестностям. И все чаще к ним присоединялся Виктор, отец девочки. Однажды Раиса с Тамарой стояли у калитки и смотрели, как эта троица спускается к пляжу. Ася убежала вперед, а Виктор подал руку оступившейся на крутой тропинке Миле. Та улыбнулась, как-то по-особенному улыбнулась. Раиса растерянно протянула:- Конечно, оно неплохо бы, но ведь родственники... Троюродные... Как с детьми будет?Тамара вздохнула:- У них же Ася есть… - помолчав, добавила: - Одна Ася на всех нас. Хорошая малышка.
Когда к Новому году наряжали дедушкину елку, Виктору пришлось потрудиться, чтобы поднять светодиодную гирлянду на верхние ветви. Высоко. Фужеры с шампанским сдвинули под бой курантов в беседке под елью, а вечерний салют получился особенным: разобрали забор, разделявший две половины старой усадьбы, и сложили из штакетника костер. Штакетник был высохший, костер сразу разгорелся. Свадьба была назначена на старый Новый год.
Однажды весной, когда Тамара была в городе, муж приехал на дачу. Заезжая в ворота, не вписался, стукнул машину об угол дома. Удивился, что проезд между забором и домом такой узкий, полез в документы на участок и выяснил, что ограждение должно стоять на полтора метра дальше. Выходит, соседи прихватили часть их территории. Рассерженный из-за помятого крыла новой машины, он не позвонил Тамаре, не стал говорить с соседкой, а с ходу принялся переносить забор. Когда удивленная Раиса выскочила из своего дома, сунул ей под нос документы и продолжил работу. Тамаре позвонила именно Раиса. Из ее жалоб и причитаний о какой-то дедушкиной елке Тамара поняла только одно: надо срочно ехать на дачу. Пока ехала, с ужасом представляла предстоящую разборку. Муж такой упрямец, ни за что не уступит, если считает себя правым. Сколько склок между соседями насмотрелась она в последнее время! Цены на землю в пригороде сильно поднялись, и при разделе семейных владений родственники грызлись между собой из-за каждого клочка, доходя иной раз до мордобоя. Предки, наверное, в гробах переворачивались.Приехала, коротко переговорила с угрюмо насупившимся мужем и пошла к Раисе. Прежде чем начать разговор, предложила пять минут посидеть молча. А потом все по порядку. Как ни странно, дело оказалось действительно в елке - большой голубой ели, посаженной их дедом на задах усадьбы. Мачеха Тамары хотела ее срубить, чтобы не затеняла участок. Раиса пыталась защитить дедушкину елку, хотя дерево тогда росло не на ее половине. Отцу споры женщин надоели, и он перенес забор так, чтобы ель оказалась у племянницы, но документы менять не стал. Наверное, из-за этих ссор и завещание оказалось именно таким - квартира жене, а дача дочери. А вот кузины договориться сумели. У ворот забор оставят там, куда передвинул Тамарин муж - действительно нужно пространство для машины, пусть будет, как в документах. А рядом с елью забор между участками убрать, обустроить общее место для отдыха.Когда на выходные приехал Виктор, сын Раисы, обе семьи взялись за дело. Построили большую беседку со столом, скамейками и шашлычницей, а рядом установили качели. Прибежала Ася, дочка Виктора, качели опробовала и одобрила. Девятилетняя рыженькая Ася росла у бабушки Раисы. Ее мама после развода с Виктором вышла замуж за иностранца и перебралась к нему, оставив дочку бывшему мужу и свекрови. Была договоренность, что в августе Ася поедет погостить к ней, и девочка очень этого ждала. Мечтала обнять маму, познакомиться с братишками-близнецами.В июле приехала провести отпуск на даче Мила, дочь Тамары. Заявила, что разошлась со своим гражданским мужем Стасом, довольно известным в местных кругах рок-музыкантом. Разошлась окончательно и бесповоротно. Тамара не слишком поверила в «бесповоротно», хотя и была бы этому рада: не жаловала она Стаса. Считала, что красавица-дочь достойна лучшей участи, чем посвятить жизнь служению этому «роковому» таланту. А главное, чего не прощала музыканту, - когда Мила забеременела, тот заявил, что ребенок его творчеству помешает. Мила его любила и позволила себя уговорить, так что ребенок не родился. И как позднее выяснилось, внуков у Тамары уже не будет.Через неделю заявился Стас с требованием «все обсудить». Обсуждать пошли в беседку под елкой. Стас был раздосадован:- Не стоит придавать мелочам такое значение, это не было даже влюбленностью, скорее творческой потребностью. Я потом две композиции написал, свежие такие. Ты же знаешь, как это бывает у меня, без новых впечатлений не получилось бы. Все воплотилось в музыку, прошло, и я снова твой. Ты ведь женщина моей жизни, мой...Мила болезненно поморщилась и перебила:- Знаю-знаю, твой «надежный тыл». Если бы просто сказал, что увлекся молоденькой, я бы поплакала и простила. А ты опять про...Он оскорбленно отвернулся, достал сигареты. Мила смотрела на руки музыканта - там извивались татуированные драконы. Так привыкла за те шесть лет, пока они со Стасом были вместе, постоянно видеть этих зверушек.- Я всегда творчество твое любила, потому что тебя любила. А ты из чувств делаешь топливо для творчества. Обе мы - и девочка эта, и я - просто топливо. Она на разовую растопку, а я... «надежный тыл». Фи!Стас спросил хрипло, вернется она или нет. Мила помотала головой:- Нет. Не хочу больше такого творчества и ничего твоего больше не хочу...После отъезда Стаса Мила долго сидела на качелях. Качели чуть покачивались: скрип-скрип... Шесть лет, шесть лет... И вдруг она услышала тихое всхлипывание. Где? Вроде в малиннике. За разросшимися кустами сидела Ася и плакала. Мила знала почему. Утром Раиса сказала, что звонила мать Аси. Они с мужем не смогут принять девочку этим летом, потому что муж начал перестраивать дом. Поездку придется отменить. Ася шмыгала носом и канючила, что кончила год лишь с двумя четверками, остальные пятерки, почти перестала картавить. Разве она хуже всех? Почему других девочек мамы любят, а ее нет? Мила гладила ее по голове, что-то говорила, а потом заплакала сама. Так вот сидели обнявшись в малиннике и ревели, каждая о своем горе. И с этого дня очень подружились. Ходили вместе в лес за грибами, бродили по окрестностям. И все чаще к ним присоединялся Виктор, отец девочки. Однажды Раиса с Тамарой стояли у калитки и смотрели, как эта троица спускается к пляжу. Ася убежала вперед, а Виктор подал руку оступившейся на крутой тропинке Миле. Та улыбнулась, как-то по-особенному улыбнулась. Раиса растерянно протянула:- Конечно, оно неплохо бы, но ведь родственники... Троюродные... Как с детьми будет?Тамара вздохнула:- У них же Ася есть… - помолчав, добавила: - Одна Ася на всех нас. Хорошая малышка.
Когда к Новому году наряжали дедушкину елку, Виктору пришлось потрудиться, чтобы поднять светодиодную гирлянду на верхние ветви. Высоко. Фужеры с шампанским сдвинули под бой курантов в беседке под елью, а вечерний салют получился особенным: разобрали забор, разделявший две половины старой усадьбы, и сложили из штакетника костер. Штакетник был высохший, костер сразу разгорелся. Свадьба была назначена на старый Новый год.
