Сегодня был день его рождения. Тридцать лет - не шутка! После лекций он собирался малость кутнуть по сему случаю: уже были приглашены немногочиcленные друзья из тех, с кем он учился в гимназии и университете, а также наставник и учитель, декан отделения физических и математических наук профессор Мартин Бартельс.
Аудитория, где он читал лекции по физике, была пуста. Андрей Васильевич подождал немного, потом еще немного, еще - и понял, что никто не придет; последние два студента ушли, чтобы не вернуться. Он и раньше слышал про себя, что читает «скушно», а кое-кто называл его лекции бесполезными, и даже Бартельс не единожды говорил ему, коверкая по своему обыкновению слова:
- Фам, каспатин Кайсарофф, натлешит улутшит качестфо лекций непременно.
Андрей Васильевич поскучнел и пошел к себе на квартиру; значимость его 30-летия стала никчемной, а в голове вертелась мысль: «хоть бы никто не пришел». Понятное дело: до веселья ли и пирушки с таким-то настроением.
А через неделю его лекции были и вовсе упразднены: в Императорском Казанском университете и без него было кому читать физику, хотя бы этим выскочкам Симонову и Лобачевскому...
Андрей Васильевич Кайсаров родился в 1784 году в Цивильском уезде Казанской губернии в семье родовитого, но «не достаточного» дворянина. Бедного до такой степени, что Андрей был вынужден обучаться в гимназии, а позднее и в университете на казенное содержание.
Однако ни гимназическое, ни университетское начальство ни разу не имело повода сожалеть об этом: Кайсаров был дисциплинированным и учился превосходно благодаря великолепной памяти и просто-таки величайшему трудолюбию. Это был самый прилежный ученик во всей гимназии и самый упорный и неутомимый студент во всем университете. Говорю это без преувеличения, ибо подобных примеров мне встречать не приходилось. А объяснялось такое трудолюбие очень просто: Андрей Кайсаров ни к каким наукам таланта не имел. И только благодаря труду и воле он успешно окончил гимназию и поступил в 1805 году в числе самого первого набора студентов в только что объявивший прием Императорский Казанский университет.
И здесь он учился превосходно и по окончании университетского курса в 1809 году получил звание кандидата, а в 1811 - степень магистра физики и математики с объявлением «особенной похвалы» от самого министра народного просвещения графа Алексея Кирилловича Разумовского и «допущением к преподаванию в университете физики».
Он был четвертым магистром за всю историю университета, пусть и не самым молодым.
Когда его чтения физики были отменены, Кайсаров был определен секретарем училищного комитета, каковым и оставался на протяжении двенадцати лет. Вот тут-то к нему не было никаких нареканий - должностные обязанности, являясь секретарем, а затем и членом училищного комитета, он исполнял всегда добросовестно, четко и в срок.
Вообще не было года, писал его современник Василий Сбоев, в которые он не нес бы 3 - 4 должностные обязанности, «за исполнение которых не получал никакого жалования». Он участвовал и в ревизионном комитете университета, и составлял университетскую библиотеку, и исполнял должность инспектора студентов, и избирался секретарем физико-математического отделения сроком на три года пять (!) раз подряд. Он исполнял еще и множество других поручений, «которыя начальство университета возлагало на него как на чиновника, известнаго своим неутомимым, примерным трудолюбием», писали «Казанские губернские ведомости» 2 августа 1854 года. Что ж, в России завсегда так: кто везет, на того и грузят.
Андрей Васильевич любое дело всегда доводил до конца. И все, что ему поручалось, «исполнял с добросовестным сознанием долга», писал профессор университета Н.Н.Булич.
В 1820 году он был утвержден в звании адъюнкта физики, и это был его потолок. Дважды он пытался получить звание экстраординарного профессора и дважды был забаллотирован Советом университета. В третий раз Совет пошел на уступку и избрал-таки его профессором, но министр народного просвещения князь Карл Андреевич Ливен сие представление не утвердил.
Он вышел в отставку «с полною пенсиею» в 1837 году, оставшись ктитором университетской церкви, которым, из-за своей набожности, был единогласно избран членами университетского Совета еще в 1827 году. Сохранена была за ним и должность управляющего университетской типографией, возложенная в 1835 году и исправляемая до самого смертного часа, ибо лучшего управляющего нельзя было и желать. Словом, Андрей Васильевич Кайсаров в науке себя не нашел, но был незаменимым тружеником-управленцем. Вот на этом поприще с получением наград и чинов у него затруднений не было. Он дослужился до хорошего чина статского советника и был награжден орденами Святого Владимира 4-й, Святой Анны 3-й и Святого Станислава 3-й степени.
Он был тих, скромен и добр. Добро тоже творил тихо: уже после смерти его в 1854 году оказалось, что, не только не афишируя, но и никому не говоря, он помогал многим бедным людям. Был очень любезен со всеми. Жизнь вел уединенную, строгую, почти аскетическую и, по словам современников, никогда не болел, был всегда бодр и свеж какой-то благостной чистотой.
Никогда не был женат и, соответственно, не имел детей. Он не держал даже прислуги. А когда умирал - долго звал слабеющим голосом какую-то Марьюшку, о которой - кто она да что - нам уже никогда не узнать.
Леонид ДЕВЯТЫХ.
