Не существует конфликтов между людьми, вызванных только разницей языка, религии и цвета кожи. В конфликте любого масштаба и специфики, будь то затяжной военный конфликт или уличная драка, снос цыганских поселений или принудительное изучение языка, подаваемое с экранов ТВ как межнациональное или расовое противоборство, всегда имеется экономическая подоплека. Об этом заявил на своем семинаре в Казани российский журналист и телеведущий, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Максим Шевченко.
Лекция Шевченко проходила вчера днем в качестве образовательной части программы для участников X всероссийского открытого журналистского конкурса «Многоликая Россия», посвященного интересному, профессиональному и объективному освещению межнациональных и межэтнических вопросов современной России. В зале присутствовали более сотни корреспондентов из десятков регионов страны, в основном – из Урала, Сибири и центральной части России.
«В каждом из регионов, насколько я слежу как член Совета при Президенте Российской Федерации, есть свои проблемы: в Тульской области – это проблема с цыганами связана, в Вологодской области – это проблема возрождения Русского Севера и так далее, – начал спикер. – Организаторы задали мне тему "Управление информационными потоками", как будто мы с вами готовимся к войне, потому что это военная терминология. Может быть, оно и правильно, против нашей страны ведется война, хотят посеять ненависть и рознь между народами. Всегда, со времен сотворения мира, война ведется между человеческими амбициями, похотью, жадностью, желанием власти, глупостью. Мы всегда воюем с этими врагами рода человеческого, поэтому, возможно, нам и надо поговорить об управлении информационными потоками».
Далее Максим Шевченко разделил журналистику, связанную с межнациональными отношениями, на две части. Первая, «позитивная», по словам журналиста, – это «полухудожественные» материалы в СМИ (телесюжеты, тексты и радиопередачи) о культурных особенностях народов, общин и групп. Она требует простого наличия таланта к описанию действительности – и сейчас интересно читать рассказ Александра Дюма о его путешествии по Кавказу, отметил он. На позитивных моментах Шевченко долго останавливаться не стал, так как с ними «и так все ясно». Хорошо написанное, хорошо снятое и хорошо смонтированное непременно вызовет интерес, а плохо сделанное останется без внимания.
Вторая часть информационного обеспечения – это конфликты, пояснил Максим Шевченко. Подбираясь ближе к теме дискуссии, он задал слушателям несколько вопросов: «Как писать о конфликтах в мире, в котором страшно писать правду потому, что это может привести к потере работы, а писать неправду совесть не позволяет? Как бороться с пропагандой, которая исходит от власти? Как описывать межнациональные конфликты в условиях, когда тексты читают в том числе и люди, которые принимают решения, представители силовых структур, люди, которые отвечают за политическое развитие?»
«Сразу скажу свою позицию: я считаю, что не бывает конфликтов между людьми, основанных только на разнице языка, религии, цвета кожи или чего-то еще. Все конфликты имеют экономическую подоплеку. Вглядимся в любой конфликт. Например – "Понаехали!" Или это все же конфликт из-за того, что по демпинговым ценам отбирают рабочие места, крупный капитал завозит дешевую рабочую силу из Средней Азии, пренебрегая экономическими запросами местного населения. Проблема не в том, что приехали таджики, узбеки или киргизы, а в том, что им можно платить в два раза меньше, чем местному человеку, с ними можно не заключать трудовых договоров. А так как капитал живет в своем бриллиантовом, миллиардерском раю, он совершенно не обязан заботиться о том, как поселить в густо населенном городе компактно привезенные 20 тыс. человек иной культуры, иного языка или иной религии, – констатировал спикер. – Они жили до этого в совсем другом мире, и вот их перебросили в Москву или в Казань. С ними не работают ни психологи, ни даже русскоговорящие бригадиры. У них, как правило, нет медицинской страховки, чтобы получить квалифицированную помощь: то есть, если они заболевают инфекционными заболеваниями, они не могут пойти к врачу. С ними приходит криминал, с ними приходит конфликт, но они ли виноваты в этом конфликте?»
Разобрал Шевченко и «проблему с цыганами» в Тульской области. По мнению спикера, в этом вопросе нет абсолютно никакого конфликта национальностей. При исследовании конфликта «всплывает вопрос земли – хорошей земли в окрестностях Тулы, на которой еще в советское время цыгане начали строить дома, а в бесконтрольные 90-е строиться все шире и жить по собственным правилам». «Цыгане плохие или земля хорошая? Что является причиной конфликта?» – задал риторический вопрос журналист.
Рассказать о внутреннем видении «тульской цыганщины» сразу же вызвался представитель конкурсной делегации Тульской области Дмитрий Щеглов.
«Вы начали говорить о цыганах: да, действительно, у нас большое поселение, и на самом лучшем месте – буквально под Тулой, в пяти километрах, поселок Плеханово. В чем суть? Они там жили десять лет, двадцать лет, они пользовались электроэнергией и прочими вещами бесконтрольно, и это стало традицией, это стало чем-то обычным. Власть – один губернатор, второй губернатор, главы муниципальных образований – с этим свыклась, совершенно свыклась. Может быть, им что-то капало от барона, там все-таки довольно состоятельные жили люди. И это настолько было узаконено, что эти цыгане выстраивать какие-то другие экономические отношения и не думали. Они же вольный народ, вот так вольно и жили. Но когда вмешалась чисто экономическая составляющая, когда они врезались в трубу газовую, наши новые газовики возмутились, обратились в администрацию. Новый губернатор, новая наша администрация – абсолютный любимец Путина Алексей Дюмин – начали действовать. И вот когда начал работать закон, только тогда возник конфликт. Они не могли понять, ведь десятилетиями так жили. Сейчас этот конфликт практически исчерпан, они наконец-то поняли», – сказал Щеглов, видимо, стараясь убедить слушателей, что проблемная ситуация в Тульской области разрешена.
«Исчерпан?, – сразу же парировал Максим Шевченко. – Правда, мне люди звонят и жалуются. Из табора звонят и жалуются, что не все нормально, что дома ломают, что детей в школу не берут».
«Тем не менее лед тронулся. Хотя, конечно, люди, которые привыкли десятилетиями так жить, все равно не принимают новые правила. Но я согласен, это пример ненационального конфликта. И здесь должна работать власть, играть свою огромнейшую роль», – подводя итоги небольшого спора, заключил тульский журналист.
Другой участник семинара, Артем Чернышев из Хабаровского края. не согласился с мнением Шевченко о том, что любой национальный конфликт имеет экономическую подоплеку. Чернышев привел в пример прогремевшую не так давно в российских СМИ гибель чемпиона мира по пауэрлифтингу Андрея Драчева, 20 августа этого года подравшегося в Хабаровске со спортсменом азербайджанского происхождения Анаром Аллахверановым. Драка Драчева и Аллахверанова произошла «один на один» в результате личного конфликта на выходе из клуба и закончилась смертью Драчева. Аллахверанов, нанеся Драчеву несколько ударов, скрылся с места потасовки. Около месяца он был в розыске, после чего 19 сентября явился с повинной в сопровождении адвоката.
«Разгорелась большая буча, большой скандал произошел. Причем ему начали придавать национальный подтекст: якобы азербайджанская диаспора повела себя недолжным образом, будто бы Анар добивал спортсмена, хотя дрались они один на один, это зафиксировали съемки со всех камер. Драке стали всерьез придавать национальный подтекст, и его не так то просто было снять. До сих пор он еще не до конца снят. Пришлось привлекать спортсменов, представителей других спортивных организаций, чтобы снять национальный оттенок, локализовать конфликт. Здесь экономики нет», – заметил Чернышев.
«Ну, как знать, – вновь парировал Максим Шевченко. – Возможно, в самой драке и нет, но вот в придании подтекста – возможно, с целью отобрать у азербайджанцев контроль за рынками – вполне может и быть».
Последними в дискуссию ворвались национальные республики, для представителей которых «языковой вопрос», вопрос изучения и преподавания национальных, признанных конституциями регионов, языков, в настоящее время приобрел особую актуальность.
Руководитель пресс-службы Духовного управления мусульман РТ Резеда Закирова напомнила слушателям, что в последнее время в Татарстане бурно обсуждается проблема татарского языка как обязательного для изучения. «Здесь-то уж точно нет никакого экономического интереса. Нам было бы очень интересно ваше мнение», – сказала она спикеру.
«Я могу сказать, что я по-другому вижу эту ситуацию. Как разводят лоха на улице? Вот идет лох, хорошо одетый, тихонький такой, казанские или набережночелнинские мне про это рассказывали, кстати. И вот, идет он такой хорошенький весь, к нему подходят и спрашивают: "Ты кто такой? Ты чего тут ходишь?" Видите, все начинается с теоретических вопросов, а заканчивается отбором кошелька и снятием часов и пиджака. Я считаю, что теоретические вопросы являются началом крупного рейдерского захвата. Всегда, если дать слабину в теоретическом вопросе, если сразу на улице не дать "обратку". На самом деле весь мир построен по одному принципу: отбери то, что можешь отобрать», – начал Максим Шевченко.
«Вопрос татарского языка для меня – это не только вопрос татарского народа. Я русский, и я не только татарский язык защищаю, я даже не знаю татарского языка, – развел руками спикер. – Я защищаю принципы демократии и федерализма. Татарский народ – второй по численности культурно организованный народ России. Татарский народ имеет не просто историю своей культуры, он имеет историю своего государства. История Орды – история татарского народа, это великое древнее государство с огромной мощью и историей, которая фактически никем еще не писалась никогда. В наших учебниках истории она зафиксирована как нашествие монголо-татар, которые пришли, сожгли , и ушли, а что там дальше было – мы даже не представляем. Для меня здесь что важно: Татарстан – это второй субъект, ощущающий себя субъектом России. Татары ощущают себя именно татарами, где бы они ни находились. Посягательство на язык – это посягательство на личность, самосознание. А человек, личность, человеческий фактор – это самое важное. Ни политика, а человек является ценностью как носитель духа. А национальное самосознание является составляющей этого духа».
Продолжая логическую цепочку, Шевченко заявил, что, если вопрос сохранения татарского языка – это вопрос свободы личности, то борьба за право преподавания на национальных языках – это борьба в том числе и за права каждого, кто причисляет себя к русскому народу, за право быть личностью, думающей, мыслящей на русском языке. Это важный вопрос федерализма, подчеркнул спикер.
«Мы стоим перед альтернативой. Либо, как мы видим по Наталье Поклонской, нас утянет в монархическое темное постмодернистское прошлое-будущее, где естественно, никаких монархий не будет, никаких помазанников Божьих не будет, будет крупный наглый глобалистский капитал, который будет жить в Нью-Йорке и Тель-Авиве, а управлять он будет царем или аристократами, которые здесь будут в том или ином виде восстановлены. И это такой концепт, который с точки зрения глобального бизнеса очень удобен. Демократия и федерализм – такие сложные вещи и неэффективные, у них большие издержки. Нужно договориться со многими людьми – с русскими, с татарами, с немцами, с евреями – с каждым по отдельности, да еще и на их языке. К чему такие траты, зачем? Проще всем сказать, что мы все россияне, язык у нас один. Капитал совершенно четко пошел по пути упразднения человеческой сложности, упразднения многообразия. Упрощения мира – мечта глобальной диктатуры. Сложность мира – аспект нашей человеческой свободы. Это мое отношение к вопросу языка. Бороться надо, или у вас все заберут», – заключил Шевченко.
Услышав разговор о близкой проблеме, на семинаре высказался представитель Республики Коми Илья Баканов. В конституции Коми, как и в Татарстане, прописан как обязательный для изучения в школах коми язык. Но в Коми, как отметил оратор, этнические коми составляют лишь 20–25 процентов от населения республики, в то время как в Татарстане большая часть населения этнические татары, многие из которых не только владеют азами татарского, но и активно используют его в быту.
«У нас сейчас тема номер один – изучение коми языка в школах, но ситуация немного другая, нежели в Татарстане. Всегда вспыхивали волны протеста со стороны родителей русскоговорящих: сделать изучение коми языка добровольным факультативом. После недавнего заявления Владимира Владимировича Путина все чиновники перепугались, потому что в Конституции республики говорится, что у нас два государственных языка. Соответственно, "Закон Республики Коми о государственных языках" говорит о том, что коми язык нужно изучать в школах. Да, по двум программам: как родной и как государственный. В основном он изучается как государственный – то есть, поверхностно на протяжении трех лет. Но ситуация снова возникла. Какие-либо адекватные планы на будущее наше Министерство образования выдать не может. Максим Шевченко говорит, что и здесь есть какая-то экономическая подоплека. Я, честно говоря, не вижу здесь экономической подоплеки», – признался Баканов.
«Как нет подоплеки? Отобрать у национальных элит энергию поддержки народа, ослабить их. Отрезать пуповину, на которой выросли в 90-е годы национальные элиты, – повторил свою мысль Максим Шевченко. – Естественное поведение капитала: ослабляй того, кто держит активы, ослабляй его фундаментальные опоры, чтобы забрать его капитал!»
«У нас, в общем-то, от национальных элит ничего и не осталось, у нас самое вкусное съели уже», – настаивал на своем представитель Республики Коми, давая понять спикеру, что один регион может быть не похож на другой.
«А вы экскурсии из Татарстана возите, деньги зарабатывайте», – отшутился в свою очередь Шевченко.
«Я, в общем-то, при нашем сегодняшнем положении дел могу понять родителей, выступающих за отмену обязательного изучения коми языка. Тем более изучения в такой форме, в которой это происходит сейчас. Ну не нужно русскоговорящему ребенку изучать восемь или девять падежей коми языка (в коми-зырянском языке 16 падежей – прим. Т-и), но историю, культуру, в которой он живет, необходимо. Самое важное, тем, кто хочет изучать коми, – дать такую возможность», – заявил Баканов.
«Вы помните, что такое валентность? Нет? А зачем вы тогда столько лет потратили в школе на изучение химии? А я вам объясню: для того, чтобы развивать мозги, – ответил Шевченко. – Дети изучают большую часть предметов не для того, чтобы знать, знания начинаются уже в старших классах и в институте, дети изучают их для того, чтобы развивать мозги. Так, вопрос: развивает ли сознание ребенка изучение восьми падежей коми языка? С этой точки зрения есть логика. Это гораздо более полезная вещь, чем если ребенок будет часами болтаться в Интернете и там развивать свою логику, глядя там непонятно на что».
В спешке выслушав еще нескольких делегатов из регионов с их примерами «чисто национальных конфликтов», Максим Шевченко напомнил коллегам о профессиональной этике любого специалиста, так или иначе связанного с формированием общественного мнения. Спикер отметил, что основной целью журналиста в случае работы с тем, что называется межнациональными конфликтами, является понимание экономических интересов, замешанных в противоборстве. Если понять экономический интерес и носителя этого экономического интереса, то становится очевидным, как этот конфликт можно урегулировать.
