На чьих глазах растет человек и формируется личность? Если нет в доме француженки-гувернантки, то на бабушкиных прежде всего. А бабушек не выбирают. Бабушки всякие нужны, бабушки разные важны! Этот вывод веками сделанный и пересмотру не подлежит... Матрена и пирожки внуку напечет, но и подзатыльник за проказу от нее не заржавеет. Гошка изучил бабушкины принципы, интуитивно понимал границы дозволенного и в этих пределах вредничал с детским иезуитством.
Матрена не каждый день ходила на службу в церковь, но дома в красном углу стояла икона, горела лампада. И она, как только душа запросит, крестилась на нее, бормоча молитву. Гошке этот ритуал был привычен, но его всегда мучил вопрос: «Где Бог живет?» И если бабуля просит у него для внука только здоровья, то это ее принципиальная ошибка. Сам Гошка заказал бы у Бога новый велик.
К тому же эта религиозная неясность требовала логической определенности.
- Баб, а где Бог?
Матрена у печки суетилась с пирожками:
- На небе, внучек.
Внучек начал воображать дом с печкой на небе, но это никак не увязывалось с его представлениями о строении мира. Самолеты же летают по небу, чуть что и... Бр-р, подумать страшно! Может, бабушка что-то недоговаривает?
- Баба, а где Бог?
У той ответственный «пирожковый» момент, но внука она все же уважила ответом:
- На небе!
Гошка и так и сяк. Где же ему там жить, на небе-то? Если на облаках, то они не каждый день, а бабуля все время с ним разговаривает. Непонятно...
- Баба, а где на небе Бог?
Матрена выдернула из печки противень с подгоревшими пирожками:
- Где-где! В ман-де!
Опамятовшись, развернула себя к иконе, мелко-мелко закрестилась:
- Прости мя, Господи!
Покаявшись, наградила провокатора хорошим подзатыльником:
- Не путайся под ногами! Марш во двор гулять!
А во дворе пацаны висят на деревьях, обдирают молодые липовые листочки и в рот их. Лакомство известное, но и азарт тоже присутствовал - забраться повыше. Гошка вскарабкался на макушку дерева так, что она даже прогнулась под ним. Матрена увидала внука из окна и обомлела: убьется же, стервец! Выбежала во двор и только что подол не подставила, если внук с высоты вдруг... боже упаси. Но хладнокровия не потеряла:
- Ай какой ты смелый! От молодец-то! Выше всех забрался! Далеко, наверное, все видно? А может, ты мороженое хочешь? На-ко тебе денюшку на сливочное. Да тут у меня и на пломбир даже наберется! Спускайся потихоньку. Только не торопись! Крепче руками держись! Ноги на толстые сучки ставь! Только не торопись, Гошенька...
Гошка сполз с дерева, протянул руку:
- Ну чо, бабуля, давай на мороженку!
Матрена отвесила ему подзатыльник:
- Я те дам! Так дам, что своих не узнаешь! К кровати веревкой привяжу!
Внук увернулся от серии подзатыльников:
- Чо дерешься-то?!
Затем Гошка получил строгий наказ к дереву не подходить («иначе схлопочешь»), а сама Матрена в дом направилась завершать кухонные дела.
Гоша послонялся по двору. Скукота! На улице тоже. Только пацан из соседнего двора фикстулил на новом велике. Но зрителей у него не было, поэтому сам предложил Гошке:
- Хочешь прокачу?
Какой вопрос?! Забыты бабушка и ее угроза с веревкой.
Еще немного, и тандем зигзагами тронулся в уличные дали.
Матрена завершила кухонную сутолоку:
- Слава тебе, Господи! - И осенилась крестом на красный угол. Скинула с себя фартук, рабочую юбку и все остальное - упарилась. Надела ситцевую ночнушку, собралась уж было прилечь. Глянула в окошко - нет внука.
- Гошенька!
В ответ тишина. Бабуля построже внука кликнула:
- Го-ша!
В ответ тишина. Матрена не страдала флегматизмом и в запредельных децибелах гаркнула в окно:
- Гошка, cccукин сын!!!
И опять тишина.
Матрена рванула на двор, а дверь за ней возьми и захлопнись. В ночнушке перед закрытой дверью! Делать-то что?! Она расстегнула булавку на груди, которую носила от сглаза, и закрепила ею рубашку между ног... Напуганная, вихрем покуролесила по двору с угрозами внуку. Выкатилась на улицу и фурией помчалась с одним вопросом к населению, пешему и сидевшему у домов на лавочках. Вразумительного ответа никто не дал...
Вид старухи в ночнушке с голыми синюшными в варикозе ногами и ошалелыми глазами впечатлял всех. Бабы на улице крестились, мужики пытались как-то разговорить Матрену. Но той было не до сантиментов и личного имиджа, мчалась по улице дальше в поисках своей цели. За ней ребятишки трусили следом в азартном любопытстве, чем дело кончится. У них в ногах путались возбужденные собаки и незло перебрехивались. Ясное дело, что данный кортеж привлек внимание и представителя органа правопорядка в погонах. Он доставил виновницу куда надо, установил причину события, сделал вывод, а потом помог людьми и техникой.
Поиск завершился благополучно. Через часок к дому подкатил милицейский «газик», из которого выскользнул зареванный Гошка, а следом выкарабкалась Матрена Филипповна в той же ночнушке, но внакидку на ней был милицейский плащ с погонами майора. Словом, тот еще был у нее видок!
...Так вот и жили в динамическом балансе бабушка с внуком да пирожки с подзатыльниками. А Матрену Филипповну с тех пор навсегда прозвали в нашем поселке майором Вихрем. Фильм такой был в те годы популярный.